1 случай патологоанатомического исследования у пациента, вакцинированного против SARS-CoV-2
86-летний мужчина без симптомов ранее получил 1 дозу вакцины против COVID-19 мРНК BNT162b2. Он умер через 4 недели от острой почечной и дыхательной недостаточности. Хотя у него не было никаких симптомов, связанных с COVID-19, перед смертью он дал + результат на SARS-CoV-2. Связывание с антигеном спайкового белка /S1/ показало значительные уровни иммуноглобулина /Ig/ G, в то время как нуклеокапсидные IgG/IgM не выявлялись. Причинами смерти, при вскрытии, были названы острая бронхопневмония и недостаточность канальцев; однако, каких-либо характерных морфологических особенностей COVID-19 мы не наблюдали. Посмертное молекулярное картирование с помощью полимеразной цепной реакции в реальном времени выявило соответствующие пороговые значения цикла SARS-CoV-2 во всех исследованных органах /ротоглотка, обонятельная слизистая оболочка, трахея, легкие, сердце, почки и головной мозг/, за исключением печени и обонятельной луковицы.
Мы сообщаем о 86-летнем мужчине, проживающем в доме престарелых, который получил вакцину против SARS-CoV-2. В анамнезе была системная артериальная гипертензия, хроническая венозная недостаточность, деменция и карцинома простаты. 9 января 2021 года мужчина получил модифицированную нуклеозидами РНК-вакцину BNT162b2 в дозе 30 мкг на основе липидных наночастиц. В этот день и в последующие 2 недели у него не было никаких клинических симптомов /таблица 1/. На 18 день он был госпитализирован с обострением диареи. Поскольку у него не было никаких клинических признаков COVID-19, изоляция, в определенных условиях, не проводилась. Лабораторные исследования выявили гипохромную анемию и повышенный уровень креатинина в сыворотке крови. Тест на антиген и полимеразная цепная реакция /ПЦР/ на SARS-CoV-2 были отрицательными.
Таблица 1 Краткое изложение основных характеристик истории болезни пациента, клинических симптомов и лабораторных данных, включая тестирование на SARS-CoV-2 /справочные значения указаны в скобках/
Гастроскопия и колоноскопия были выполнены для дальнейшего исследования причины диареи. Колоноскопия, в частности, выявила язвенное поражение изгиба левой толстой кишки, которое гистологически было диагностировано как ишемический колит. ПЦР-анализ образцов биопсии по ранее описанному методу /Кальчмидт и др., 2021 г./, был отрицательным на SARS-CoV-2. Лечение было поддерживающим месалазином и внутривенной заменой железа. В дальнейшем, состояние пациента ухудшилось, возникла почечная недостаточность. На 24 день у пациента в той же больничной палате, что и наш случай, был получен + результат на SARS-CoV-2. На 25 день наш пациент дал + результат на SARS-CoV-2 с помощью ПЦР в реальном времени /RT-PCR/, при этом значение порога низкого цикла /Ct/ указывает на высокую вирусную нагрузку. При дальнейшем анализе образца мазка не было обнаружено мутантных вариантов SARS-CoV-2 B.1.1.7, B.1.351 или B.1.1.28.1. В совокупности, похоже, что пациент заразился от пациента в его больничной палате. У нашего пациента появились лихорадка и респираторный дискомфорт, а при аускультации в легких обнаружились хрипы. Несмотря на начало дополнительного кислорода /2 л в минуту/ и антибактериальной терапии цефтриаксоном,
Оценка иммуногенности путем измерения антигенсвязывающего иммуноглобулина /Ig/ G спайкового белка /S1/ в образцах сыворотки, полученных на 25-й день, показала ответ антител /8,7 Ед/мл, эталонное значение <0,8–1,2 Ед/мл; Roche ECLIA™/, в то время как /нуклеокапсид/ NCP-IgG/IgM не выявлялся /<0,1 Ед/мл, эталонное значение >1,0 Ед/мл; Roche ECLIA™/. Эти результаты показывают, что у пациента уже развилась соответствующая иммуногенность в результате вакцинации.
Патологоанатомическое исследование выявило острую двустороннюю бронхопневмонию с абсцессами, иногда окруженными бактериальными кокками /рис. 1/. Не было обнаружено часто описываемых проявлений пневмонита, связанного с COVID-19. В сердце обнаружена бивентрикулярная гипертрофия /вес 580 г/ и гистологически диагностирована ишемическая кардиомиопатия. Мы обнаружили амилоидоз транстиретинового типа в сердце и, в меньшей степени, в легких. В почках выявлено как хроническое поражение с артериолосклерозом и интерстициальным фиброзом, так и острая почечная недостаточность с дегенерацией отечных канальцев. При обследовании головного мозга выявлен некроз левой париетальной псевдокистозной ткани, диагностированный как зона старого инфаркта.
Рисунок 1 Представлен обзор соответствующих гистологических находок и результатов молекулярного картирования. Гистоморфология определяется стандартной реакцией на гематоксилин и эозин, за исключением миокарда справа /окраска конго красным/. Увеличение показано полосами. Обратите внимание, что в легких мы также наблюдали колонии кокков /стрелка/ в гранулоцитарных областях. Кроме того, результаты молекулярного картирования представлены как оцененные пороговые значения цикла полимеразной цепной реакции в реальном времени для SARS-CoV-2. Учтите, что только в обонятельной луковице и печени SARS-CoV-2 обнаружить не удалось.
Мы провели молекулярное картирование 9 различных анатомических частей фиксированной формалином залитой парафином ткани, как описано ранее /Кальчмидт и др., 2021 г./. РНК экстрагировали из парафиновых срезов с помощью Maxwell RSC /Promega, Мэдисон, Висконсин, США/. Мультиплексный анализ ОТ-ПЦР направлен на 2 независимых гена генома SARS-CoV-2 /Fluorotype SARS-CoV-2 plus Kit; HAIN / Bruker, Nehren, Германия/: РНК-зависимая РНК-полимераза /мишень 1/ и нуклеопептид /мишень/. 2/. Отрицательное значение отсечения было Ct>45. Мы исследовали 9 различных образцов тканей на предмет известных и значимых путей распространения вируса в организме человека /рис. 1/. Чтобы предотвратить перекрестное загрязнение, каждый образец непосредственно помещали в отдельные кассеты для ткани и отдельно фиксировали в 4% забуференном фосфатом формалине, забуференном физиологическим раствором. Мы продемонстрировали вирусную РНК почти во всех исследованных органах, кроме печени и обонятельной луковицы /рис. 1/.
Насколько известно авторам, подробное исследование аутопсии, включающее молекулярное вирусное картирование пациента, вакцинированного против SARS-CoV-2 с + результатом теста на SARS-CoV-2 после вакцинации, ранее не проводилось. Мы предполагаем, что однократная обработка РНК-вакциной BNT162b2 вызвала значительную иммуногенность, что отражено в сообщенных значениях нейтрализующих сывороточных IgG, на основе спайковых белков. За несколько недель до вакцинации, через вакцинацию /день 1/ и незадолго до смерти /день 24/ у пациента не было никаких клинических симптомов, обычно приписываемых COVID-19. Кроме того, анализ крови не показал титра IgM, который обычно наблюдается через 7–14 дней после появления симптомов /Ким и др., 2020/. Однако тест на SARS-CoV-2 у пациента оказался +. Как значение Ct, измеренное в мазке из носоглотки, так и значения, измеренные в образцах для аутопсии, фиксированных формалином и залитых парафином, указывают на вирусную нагрузку и предполагают возможность передачи. Поскольку наш пациент умер примерно через 2 дня после своего 1 + результата теста на SARS-CoV-2, мы предполагаем, что данные молекулярного картирования отражают раннюю стадию вирусной инфекции. Ранняя стадия инфекции также может объяснить, почему различные области, такие как обонятельная луковица и печень, не были /пока/ затронуты системным вирусным распространением.
Мы не наблюдали каких-либо характерных морфологических особенностей COVID-19, о которых сообщалось в комплексных морфологических исследованиях аутопсии /Шаллер и др., 2020, Эдлер и др., 2020, Акерманн и др., 2020/. Мы не обнаружили типичных признаков диффузного альвеолярного поражения легких, но выявили обширную острую бронхопневмонию, возможно, бактериального происхождения. Мы пришли к выводу, что пациент умер от бронхопневмонии и острой почечной недостаточности.
Наши результаты согласуются с предыдущими данными, полученными на животных моделях, о том, что иммунизация против SARS-CoV-2 с помощью вакцинации, по-видимому, снижает тяжесть патогенеза, особенно в отношении тяжелого заболевания легких, в то время как вирусная РНК сохраняется в мазках из носа /Ван Дормален и др., 2020, Фогель и др., 2021 г./. Совсем недавно, Амит и др., 2021 г. опубликовали результаты клинических испытаний с участием медицинских работников, использующих вакцину BNT162b2, которые продемонстрировали существенное раннее снижение частоты инфицирования SARS-CoV-2 и симптоматического COVID-19 после введения 1дозы вакцины.
Что касается серьезных побочных эффектов у пациентов, получающих вакцинацию против SARS-CoV-2, преобладают местные эффекты, а тяжелые системные реакции описываются редко /Юань и др., 2020/. Однако, недавние сообщения о повышенном риске образования тромбов, особенно тромбоза церебральных венозных синусов, в случае вакцины Oxford-AstraZeneca /Махасе, 2021 г./, поднял вопрос о безопасности вакцины COVID-19 в целом. Необходимо провести всесторонний анализ данных вскрытия, чтобы получить более подробную информацию о летальных побочных эффектах и любых случаях смерти, связанных с вакцинацией.
Таким образом, результаты нашего тематического исследования аутопсии у пациента с вакциной мРНК подтверждают мнение о том, что с помощью первой дозы вакцинации против SARS-CoV-2 иммуногенность уже может быть индуцирована, в то время как стерильный иммунитет недостаточно развит.
/не мой коммент - все тело пациента переполнено высокой вирусной нагрузкой РНК, также известной как индуцированные вакциной спайковые белки. несмотря на то, что вакцина вызвала иммунный ответ в организме, она, похоже, не остановила распространение вируса по организму или спайковые белки, которые привели к отказу его органов/