Войти
Регистрация
Тема закрыта
Но вопросы веры – это все-таки немного другая материя нежели алгебра Ли или секвенирование ДНК. Каждый человек должен самостоятельно решить, требуется ли ему привлекать высшие силы для объяснения картины мира, или же она складывается в его голове и без иррациональных вмешательств. Аргументированные доказательства отсутствия бога редко могут повлиять на это решение хотя бы потому, что с другой стороны баррикад очень часто стоят люди, которые не привлекают для объяснения рациональные доводы, а упирают на традиции и – да, как раз на авторитеты.
И тем не менее, люди все равно ждут, что тот или иной влиятельный человек выскажется по вопросам веры и, оценив для себя значимость спикера, решают, принимать его сторону или нет. Мир вокруг стал таким сложным, что многие не могут самостоятельно прийти к какому-то решению относительно столь фундаментального вопроса как наличие высших сил, и в итоге мнение авторитета становится определяющим.
Действительно, почему мы всегда готовы верить ученым, о чем бы они ни высказывались, причем верить на слово? В каком-то смысле ученые – это современный класс жрецов, пророков, брахманов. Они обладают научными приборами и методами, как в прошлом жрецы обладали священными предметами и ритуалами, позволяющими извлекать высшее знание, недоступное простым смертным. Иногда они делают вид, будто с помощью этих приборов можно найти Бога. И как в прошлом массы верили в то, о чем вещали жрецы, так и сегодня они верят в то, что говорят ученые, хотя почти никогда не могут проверить эту информацию сами. Сколько людей верит в такую абсурдную идею, как теория эволюции – они никогда не поверили бы в нее просто так, но поскольку это говорят Ученые и Наука, то другое дело. Так же обстоит и с Богом. Массам по большому счету все равно, есть Бог или нет: они просто верят в то, что изрекают Наделенные Знанием. Это вера не в Бога, а в авторитет этой высшей касты.
А ведь наука – это бесконечная череда проб и ошибок. Каждое следующее поколение ученых говорит, что предыдущее или ошибалось, или что-то не учло. И если в естественных и точных науках ситуация еще относительно неплохая (по крайней мере, паровоз или компьютер – наглядное доказательство верности научного метода), то в науках гуманитарных все очень и очень грустно. Историография не выработала строго объективного и нейтрального метода оценки событий; психология не устранила депрессии, разводы и самоубийства; экономика не преодолела экономические кризисы; социология не объяснила, как лучше устроить общество; политология не научила разрешать войны и конфликты мирным путем. Все революционеры мира терпели крах только по одной причине: они находили какую-то научную модель, которую, как им казалось, можно внедрить в общество и всем будет хорошо, но всякий раз жизнь оказывалась сложнее этой модели и опрокидывала ее, оставляя революционеров у разбитого корыта. Что уж говорить о бездонном болоте философии – а ведь физик занимается именно философией, рассуждая о Боге, потому что Бог не является предметом изучения физики. Но ничто из этого не поколеблет божественный статус жрецов-ученых. Стоит лишь намекнуть, что философия или социология не совсем наука (или во всяком случае наука не в таком смысле, как физика), и ты тут же будешь поднят на смех как воинствующий невежда, как однажды заявил мне один философ, считающий себя очень серьезным ученым.
Наука прекрасна в практическом измерении, в области технологий: когда ученые изобретают лекарство от опасной болезни, сотовый телефон или интернет, это здорово. Во всем остальном роль науки весьма спорна. Не дай Бог, чтобы ученые начали диктовать нам, во что верить, как жить и к чему стремиться. Хотя бы потому, что они сами этого не знают. Тогда от Хокинга до Ленина, от ученых до «бесов» Достоевского – один шаг. Сначала физик начинает судить о религии, затем переходит к нравственности, а затем ваяет очередную модель нового мирового порядка согласно последним научным теориям.
Наверх
