Алма-Ата пацанская
Арсен Баянов
?Аргументы и факты Казахстан? ?? 37,38, 2001г.
Недавно, когда я спускался по Тулебайке (улице Тулебаева), то заметил бомжеватого мужичка, с царственным видом возлежащего на скамейке и прикладывающего к бутылке бормотухи с невероятным чувством собственного достоинства. Этот давно уже опустившийся на дно жизни человек словно делал одолжение окружающему миру своим бренным существованием. Я хотел продефилировать мимо, но неожиданно он назвал мое имя, вернее кличку, которая была у меня лет двадцать назад, ещё в те благословенные времена когда город Алматы был Алма-Атой. Меня как молнией пронзило, я услышал самый настоящий голос из прошлого, словно не было всех тех, всего этого надлома-перестройки, капитализма и прочей дряни, которая одних возвела до небес, а других выбросила на обочину жизни. Я подошел и в этом грязном бродяге узнал своего школьного приятеля, которого потерял из виду много лет назад. Ему пророчили когда-то будущее великого пианиста. Да и родители его при коммунистах были людьми не маленькими: отец занимал пост чуть ли не секретаря ЦК, а мать заведовала, кажется, большим магазином или каким-то рестораном. Словом, всё у них в семье было в порядке. И вот - встреча на этой скамейке.
Гордыня, как известно, прямая дорога к погибели, и, превозмогая тошноту от неприятного запаха давно не мытого и больного тела, я присел рядом. И тогда случилось неожиданное: мы как бы перенеслись в прошлое, где были такими молодыми и называли себя просто пацанами, и весь этот мир был нашим миром, который нам предстояло прогнуть под себя. А потом мы распрощались. Я обещал зайти к нему в гости ещё раз. Но через пару дней, оказавшись снова возле этой скамейки, я обнаружил, что его там нет. Занявший тронное место чужак огорошил меня новостью, что мой однокашник умер. Когда я пришел домой, то сразу сел писать эти заметки. Наверное, не обо всем мы с ним тогда успели переговорить.
Мы с тобой одной крови.
В семидесятые-восьмидесятые годы, когда мы были сопляками, среди алма-атинских пацанов вообще не было деления по национальному признаку. Только в армии я почувствовал и понял, что существуют другие национальности кроме национальности ?алма-атинский пацан?, то есть ещё, оказывается, есть и латыши, и грузины, и якуты. По сути, все мы были одной крови, только делились на районы.
Актив
В то время в Алма-Ате был всего лишь один мононациональный район. Вернее, район, где преобладали две нации. Среди пацанов он назывался ?Активом? и находился на пересечении улицы Гоголя с проспектом Сейфуллина. Так уж получилось, что в рядах бойцов ?Актива? в основном преобладали уйгуры и дунгане, хотя редкие вкрапления русских и казахов все же присутствовали. Об этногруппировках тех времен можно сказать только то, что тогда действительно существовали, кажется, и курдские молодежные группировки, и чеченские, но они предпочитали держаться в стороне от алма-атинских пацанских разборок. Да и слово ?группировка? тогда имело иной смысл. Только сегодня я как бы осмысливаю эти данности и понимаю, что наверное, национальные особенности все же налагали некий отпечаток на менталитет ?пацанов? этого района. Тем не менее ?активисты? были такими же равноправными участниками той Великой войны, которая перманентно велась на территории, называемой иногда сегодня центром южной столицы. (История войн, как говорят, это и есть подлинная история человечества - соотвественно, и пацанской Алма-Аты).