Зимой Шри Япутра любил ходить по грибы.
Выпив с утра горячей какавы, Учитель брал посох, лукошко, и бодро уходил вдаль по белому свежевыпавшему снегу; а к вечеру возвращался в монастырь: веселый, пьяный и без грибов.
Ученики, в порядке духовного роста, честно пытались следовать за Учителем.
Подобно выводку снегирей, в одинаковых оранжевых шарфиках, они часами плелись за ним по сугробам, чертыхаясь и поджимая пальцы в своих соломенных сандаликах...
Нельзя сказать, чтобы ученикам нравились эти прогулки.
Во-первых, у них, конечно, не было посоха; а во-вторых, они же не знали, что идут по грибы.
Шри Япутра только посмеивался.
- Ну, объясню я им, куда идем, - сказал он однажды встреченному по дороге Чхишвабрашвану (тот сидел на пеньке посреди сугроба, и невозмутимо попыхивал трубкой). - Ну, выдам лукошки...
- Так ты же знаешь этих олухов, - вздохнул Шри Япутра. - Они грибы будут искать.
И найдут.
Выпив с утра горячей какавы, Учитель брал посох, лукошко, и бодро уходил вдаль по белому свежевыпавшему снегу; а к вечеру возвращался в монастырь: веселый, пьяный и без грибов.
Ученики, в порядке духовного роста, честно пытались следовать за Учителем.
Подобно выводку снегирей, в одинаковых оранжевых шарфиках, они часами плелись за ним по сугробам, чертыхаясь и поджимая пальцы в своих соломенных сандаликах...
Нельзя сказать, чтобы ученикам нравились эти прогулки.
Во-первых, у них, конечно, не было посоха; а во-вторых, они же не знали, что идут по грибы.
Шри Япутра только посмеивался.
- Ну, объясню я им, куда идем, - сказал он однажды встреченному по дороге Чхишвабрашвану (тот сидел на пеньке посреди сугроба, и невозмутимо попыхивал трубкой). - Ну, выдам лукошки...
- Так ты же знаешь этих олухов, - вздохнул Шри Япутра. - Они грибы будут искать.
И найдут.