Наконец, карточка была принесена. Ипполит Матвеевич с
чувством облегчения углубился в нее.
-- Однако,-- пробормотал он,-- телячьи котлетыдва двадцать
пять, филе-два двадцать пять, водка - пять рублей.
-- За пять рублей большой графин-с,-сообщил официант,
нетерпеливо оглядываясь.
"Что со мной? -- ужасался Ипполит Матвеевич.Я становлюсь
смешон".
-- Вот, пожалуйста,-сказал он Лизе с запоздалой
вежливостью,-- не угодно ли выбрать? Что будете есть?
Лизе было совестно. Она видела, как гордо смотрел официант
на ее спутника, и понимала, что он делает что-то не то.
-- Я совсем не хочу есть,-сказала она дрогнувшим
голосом.-- Или вот что... Скажите, товарищ, нет ли у вас
чего-нибудь вегетарианского? Официант стал топтаться, как конь.
-- Вегетарианского не держим-с. Разве омлет с ветчиной.
-- Тогда вот что,-- сказал Ипполит Матвеевич, решившись,--
дайте нам сосисок. Вы ведь будете есть сосиски, Елизавета
Петровна?
-- Буду.
-- Так вот. Сосиски. Вот эти, по рублю двадцать пять. И
бутылку водки.
-- В графинчике будет.
-- Тогда -- большой графин.
Работник нарпита посмотрел на беззащитную Лизу прозрачными
глазами.
-- Водку чем будете закусывать? Икры свежей? Семги?
Расстегайчиков?
В Ипполите Матвеевиче продолжал бушевать делопроизводитель
загса.
-- Не надо,-- с неприятной грубостью сказал он.Почем у вас
огурцы соленые? Ну, хорошо, дайте два.
Официант убежал, и за столиком снова водворилось молчание.
Первой заговорила Лиза:
-- Я здесь никогда не была. Здесь очень мило.
-- Да-а,-протянул Ипполит Матвеевич, высчитывая стоимость
заказанного.
"Ничего,-думал он,-выпью водки-разойдусь. А то, в самом
деле, неловко как-то".