Неподписанная пробирка… История без названия…
Одновременная мягкость нежного прикосновения и твёрдость духа.
Ранимость, высвобождающая чувства на волю, и внутренний стальной стержень, помогающий прикрыть эти чувства и выжить.
Мягкость мне здесь дают альдегиды. Обычно призванные усилить, удесятерить, умножить, довести до абстракции тот аромат, что даёт цветам природа, здесь они пытаются смягчить надрывный звук, добирающийся до сердца.
А ощущение хрупкости достигается, потому что цветы эти уже давно умерли… Это сухоцветы – неосторожно заденешь и они рассыпятся.
Мы боимся до них дотронуться , любуемся издали и так и не узнаем, что внешние умершие сухие лепестки – это всего лишь маскировка. Внутри них густой, тугой, сжатый бутон (я так и не смогла для себя выделить основной цветок – помимо гвоздики, мне здесь ещё тёмно-бордовая роза: по запаху сухая снаружи и живая внутри одновременно).
Мы также боимся нарушить привычный уклад, слишком много может разрушиться… Хотя всё это, быть может, не более чем сухая многолетняя шелуха, которую нет сил сбросить, чтобы дотронуться до настоящего, живого, прекрасного.
Конечно же я знаю, что в этой неподписанной пробирке – она пришла в пакетике, который передала Юля (Эстель). СПАСИБО!
И я очень ждала эти по-настоящему драгоценные капли, потому что когда ещё представится возможность поймать, добыть и попробовать то, что уже стало историей…
Rue de la Paix / Guerlain
Но мне хотелось бы не знать, что там и попробовать прочувствовать этот аромат без всего про него услышанного, прочитанного, самой себе придуманного.
Работы у меня сегодня сделано крайне мало – хотя и нужно было. Теперь придётся работать ночью. Но, по крайней мере, ночью за работой в голову не будут лезть всякие мысли, которые надёжно были похоронены под лепестками внешней шелухи и нечаянно всплывшие на поверхность вновь от нескольких капель тихой, нежной и очень сильной Рю…
Теперь не умирают от любви -
Насмешливая трезвая эпоха.
Лишь падает гемоглобин в крови,
Лишь без причины человеку плохо.
Теперь не умирают от любви -
Лишь сердце что-то барахлит ночами.
Но «неотложку», мама, не зови,
Врачи пожмут беспомощно плечами:
«Теперь не умирают от любви...»