Спасаясь от киллерши, Хюррем хватает ближайший факел и, размахивая непременным олимпийским атрибутом, начинает древний ритуал по изгнанию бесов из окружающей себя действительности. В разгар сеанса экзорцизма врывается прибежавший почувствовавший запах дыма любитель горяченького Сюмбюль и застает картину маслом: Хюррем как сошедшая с дистанции носительница Олимпийского огня сползает по мраморной стене, а присутствующая при этом Диана стоит в отдалении, не решаясь подойти ближе к явно находящейся в сумраке Султанше.
Хюррем приводят в чувство. Диана велит служанкам первым делом унести из покоев фонящую психотропным дымом аромалампу. Хюррем, отпив водички и приведя горловые децибелы в норму, посылает Диану вон. Сюмбюль пытается образумить Хюррем, в ответ на ее подозрения, что Диана – засланка и прочая, прочая, аргументирует, что у Дианы было предостаточно времени и возможностей, чтобы зачистить царское помещение от Рыжей оккупантки, однако же она этого не сделала.
Династийные сестрички обсуждают, как лучше пристроить золотишко, завербовав сторонников Хюррем. Начать решили с Главного Швейцара, давшего показания, указывающие на то, что Хатидже, как унтер-офицерская вдова, высекла себя сама.
Хюррем приказывает читать Коран в своих покоях, дабы выгнать, наконец, бесов и бесят со своей территории. Михримах и Эсма Хан присутствуют при данном священнодействии.
Главная матрако-площадка. Сулейман и сыновья пришли помахаться дубинками. Предложив присутствующему Матракчи померяться, у кого больше (сноровки, в смысле), Сулейману в какой-то момент на месте пропитой морды Насуха померещилась чаще посещаемая его, чем законная жена, физиономия Покойнага Ибрахима. В результате прострации от временной зрительной иллюзии Повелителю прилетело матраком от Матракчи (вполне легитимная возможность дать по морде царю). Как это часто бывает, хорошая затрещина приводит в чувство лучше нашатыря, и, увидев в глазах попутавшего берега Матракчи откровенную ненависть, Сулейман, отправляя противника в нокаут, напомнил, кто здесь Султан, а кто – половой коврик.
К вызванному пред свои Династийные очи Главному Швейцару было применено психотронное оружие в виде рева Хатидже, не пережившей осознания того факта, что ЕЕ(! ), ЧЛЕНА ДИНАСТИИ (!! ) вздули (!!!), как нерадивую наложницу на фалаке, и бросили в лесу, как мешок с мусором.
Оставшийся в живых и даже при разуме, ответчик поспешил в покои Хюррем, где его визит зафиксировала Диана, отправленная затем за дверь. Напуганный Династией Шахин Ага доложил Хюррем, что ему предложено освободить занимаемое место Главного Швейцара в обмен на золото, и он опасается за свою жизнь, потому как Психея чуть не задушила его самолично. Хюррем, понимая, что Сестрички хотят поставить своего человека на ключевой пост, велит Шахину не дергаться и продолжать спокойно исполнять свои обязанности.
Тем временем Бали Бей подкараулил Рустема, и поинтересовался, почему он до сих пор лицезреет в Топкапах бородатую физиономию, в то время, когда Диярбакырские куры несутся и свекла колосится без зоркого губернаторского пригляда. Рустем напоминает, что есть вещи поважнее, например, поиски сокровищ Покойнага Ибрахима. Малкочоглу интересуется, не потому ли Рустем перерыл и его комнату, и утверждает, что ему-то нечего скрывать. Рустем не упускает возможности напомнить о шурах-мурах с Айбиге, чуть было не приведших к потере Великолепноусатой головы. Бали Бей утверждает, что это была провокация, и он чист, як стеклушко, и больше на подобном не спалится. Ну-ну.
Михримах в разговоре с Эсмой Хан высказывает мысль, что поддельное письмецо Малкочоглу – дело рук кузины. Та отрицает, и уверяет, что Бали Бей не останется равнодушным к прелестям Михримах, а тот, кто пытается влезть между парочкой, сам не прочь занять место ББ.
Диана вызвана на ковер к Шах по поводу написанного ею ранее письма к Махидевран. Чавой-то ты, милая, писульки пишешь в обход меня, когда Я и только Я, Династия, смею указывать тебе, что и как делать. Диана докладывает, что Главный Швейцар посетил Хюррем. Шах велит Диане его убить.
Пришедшая к Шах Гюльфем докладывает, что ночью в гареме было файер-шоу, в главной роли зажигала Хюррем. Наложницы трепались, что это Диана сработала огнетушителем, прервав представление. Шах велит Мрачному решить проблему с Дианой, так как уже не в первый раз киллер выступает в роли спасателя.
Хюррем встречается с Рустемом и интересуется, а что там с золотишком? Рустем сообщает, что выдать тайну золотишка может только Хатидже, не без участия Шах и Лютфи. Таким образом, есть все шансы «одним махом семерых убивахом» (с).
Придя к себе, Малкочоглу застает в отведенных ему помещениях царскую дочь, которая пришла поинтересоваться, нашелся ли тот плохой человек, внесший смуту в историю с письмом. Малкочоглу вежливо выпроводил Оманскую Лолиту под предлогом сохранения репутации оной. Напоследок, чтобы не расслаблялся, Михримах высказала желание получить ответ на письмецо, которое до ББ не дошло, но ежу понятно, что там было написано. На усатом лице ясно читается мысль «Так вот для чего меня вернули в сериал!».
Хюррем извиняется перед Дианой за свои подозрения в ее адрес и отправляет ее спать.
Сулейман в своих покоях выслушивает внешнеполитический доклад. Приходит Аяз с донесением, что и внутри неспокойно, один Паша сговорился с персами и готовит восстание. Лютфи выступил в защиту подозреваемого, однако, выслушав мнение Рустема, Сулейман велит Аязу расследовать этот вопрос.
Диана ведет Главного Швейцара Шахина якобы к Хюррем, их видит Бали Бей. Проходя по коридорам, Шахин видит лежащее тело и подходит посмотреть. Пока он пытается нащупать пульс, труп оживает и легким движением руки превращает в труп Шахина (увы, не сценариста, а Главного Швейцара).
Хюррем тем временем велит проверить, на месте ли в своей комнате Диана, и, услышав, что ее там нет, в сопровождении Сюмбюля направляется на поиски подозрительной калфы.
А Диана убегает от сообщника, вознамерившегося зачистить следы преступления путем избавления от отработанного материала (Дианы). Проходившие мимо Хюррем и Сюмбюль натыкаются на труп Шахина (увы, не сценариста, а Главного Швейцара), слышат крики и возню в коридорах вверенной им территории, указывающие на убийство, а не на плотские утехи (чай, не Версаль).
Прибежав на вопли Дианы, Сюмбюль и Хюррем становятся свидетелями того, как некий господин наносит ножевое ранение Диане, и та оседает кулем на мраморный пол. Сюмбюль с криком «кияяя» бросается на киллера, но куда ему, любителю пожрать во все свое свободное время, справиться с профессиональным метателем колюще-режущих предметов. Среди всюду разбросанных тел Хюррем остается один на один с подступающим убивцем. Казалось бы, вот он, бонус, да больше – Джекпот, для Сестричек, послали убрать зарвавшуюся калфу вкупе с не чтящим Династию Главным Швейцаром, а заодно и Главную Мозоль Османской Династии ликвидировали. Так нет. Недоубитая киллерша убила киллера. Вот такой вот топкапский палиндром.
Сестрички ждут известий.
Хюррем навещает Диану в лазарете и интересуется, ху из Фахрие. Диана делает чистосердечное признание, рассказывая свой путь перемещения из Манисы в Топкапы через руки Хатидже и Шах и раскрывая свои истинные функции.
ББ ведет дознание, допрашивая Диану. Как так : ты вышла вместе с живым Шахином, а оказалась рядом с мертвым Шахином. Диана отмазалась, не впервой. Султаншам мозги пудрила, а Усатому Прямолинейномыслящему и подавно.
Сюмбюль просит Хюррем не верить Диане, но Хюррем напоминает, что и сам Сюмбюль когда-то играл в противоположной команде, однако, поди ж ты, сейчас верен Хюррем. Сюмбюль умолк, нечем крыть.
Пришедшая Хюррем выказывает Малкочоглу претензии в том, что в Гареме шастают все кому не лень: хошь убивай, хошь грабь, раз уж Главного Швейцара ликвидировали, чего уж говорить о нас, простых смертных Султаншах? Бали Бей, как обычно, обещает лично расследовать этот инцидент.
Мрачный докладывает Династиям обстановку: Диана жива, посланный киллер упокоен, Главный Швейцар – тоже. Хатидже говорит, что Диана все расскажет, но Шах успокаивает ее тем, что Диана – калфа Хюррем, так что ей никто не поверит.
Диана рассказывает Хюррем, что неадекватное состояние последней было вызвано благовониями, изготовленными упокоенной Солохой, а потому не будет больше черного дыма и пляшущих чертят в рыжей голове. «Тьху ты, а я-то думала» - подумала Хюррем.
Бали Бей докладывает Сулейману, какие дела творятся в сарае. Сулейман, наученный опытом, интересуется, а султанши (неважно, какие) замешаны? Малкочоглу надеется, что нет.
Маниса. Янычары на плацу приветствуют торжественный выход Мустафы. Не щадя глотки, просидевший всю войну на печи Львеночек осыпает комплиментами вернувшихся с похода. Присутствующий Барбаросса также получает порцию лести. Громкие слова громким голосом заканчиваются раздачей золотого запаса из манисских закромов.
Манисский Гарем. Веселье, танцы. Присутствующая на празднике Венеция наблюдает, как одна из наложниц нянчится с дочкой Мустафы. За Венецией в свою очередь наблюдает Айше, которой непонятно, что это Рафаэлло делает в Гареме. Махидевран интересуется, почему Венеция такая потерянная, неужели из-за сгоревшего корабля? Венеция намекает, что неплохо бы получить ей торговые льготы. Провожая Венецию до выхода, Махидевран обещает посодействовать. Возвращавшийся с плаца Мустафа получает приглашение Венеции заглянуть как-нить вечерком, что не ускользает от внимания бдительной Мамы.
Базар. Шекер, закупающий продукты, становится свидетелем, как глашатай объявляет о предстоящей распродаже имущества Покойнага Ибрахима, вызвавшей немалый ажиотаж среди населения. За соблюдением распродажи конфиската следит Эбу-Сууд. Матракчи пришел посмотреть, как раскупаются вещи его хозяина. Из-за угла за происходящим безобразием наблюдает Хатидже.
Сулейман велит наказать проворовавшегося Пашу, Аяз предлагает это дело поручить Мустафе для приобретения опыта, Сулейман согласен. Диван закончен, разойдись по углам.
На манеже появляется новый персонаж – Касым Паша, недовольный тем, что Аяз слил проворовавшегося управленца. Видимо, именно ему предстоит донести до умов непонятливых зрителей, что Великий Визирь Аяз на самом деле - жалкая ничтожная личность, решившая поднять свой упавший во время неудачного военного похода рейтинг путем кадровой революции. С момента вступления в расстрельную должность на Аяза не наезжает ну только что стенографист.
Хатидже видит кафтан Ибрахима на совершенно постороннем мужике. Матракчи в обмен на мешочек с бакшишем получает кафтан обратно. Хатидже желает выкупить все оптом, несмотря на то, что это запрещено, Эбу Сууд дает распоряжение прекратить торги. Хатидже благодарит доброго старичка, придумавшего, как правомерно казнить ее мужа. Шекер становится свидетелем случившегося.
Лютфи предлагает Сулейману освободившуюся вакансию Главного Швейцара заполнить Мрачным. Тем временем Хюррем проводит собеседование со своим кандидатом на ту же должность.
Эбу-Сууд, сменив свою парадно-выходную тыквенно-чесночную шляпу на домашнюю шапочку, проводит молитву покаяния для Хатидже (не знаю, как это называется точно, прошу прощения).
Эсма Хан посещает Мехмета в его комнате. Беседу прерывает пришедшая Хюррем, которой не по душе такие посещения, и она предупреждает Мехмета о сохранении дистанции во избежание ненужных сплетен. Бдит, мама, бдит. Лучше, мамо, обеспечьте бычьими пузырями созревшего сына, мало ли что.
Лютфи докладывает супруге, что ее приказ выполнен, и он порекомендовал Мрачного на интересуемую их должность. Шах уверяет, что и Рустему, и Аязу скоро придет кабздец. Лютфи, высказав своей благоверной, что пока та поддерживает Хатидже, неизвестно, кому кабздец придет раньше, заявил, что любить Хюррем они не должны, а вот выражать ей должное уважение обязаны и неча так явно враждовать с ней, вогнав тем самым Династию в шок. Как? «И ты, Брут?» (с)
Хюррем пришла к Сулейману и в ответ на заявление о том, что она не чувствует себя в безопасности в собственном доме, когда даже швейцаров убивают на рабочем месте, получила отповедь, что какая хозяйка, такие и тараканы, плохо управляешь вверенным коллективом, дорогая. А посему, дабы исключить неверные кадровые решения супруги в заполнении вакансии погибшего на рабочем месте сотрудника, заботливый супруг уже позаботился и назначил на освободившееся место Мрачного.
Хюррем, получив от любимого такую свинью, приказала срочно доставить Рустема.
Михримах делится с Эсмой Хан тем, что Малкочоглу, олень такой, никак не решится и не пришлет весточку. А Малкочоглу становится объектом расспросов Матракчи, который в курсе, что Михримах писает кипятком при виде усатой морды. Вот, даже Матракчи в курсе.
Приехавшая к Шах Афифе сообщает, что Мрачный назначен Главным Швейцаром по приказу Великолепнейшего. Шах довольна, а вот новоиспеченный швейцаровский Главнюк – не очень, не хочеццо отрываться от любимой хозяйки, оставлять ее на половое растерзание законному мужу, тем более, когда сарай превратился в сокровищехранилище. Шах успокаивает своего питомца, что он может лицезреть ее, когда захочет (и даже в любом виде, тока тсссссс).
Хюррем делится печалькой по поводу назначения Мрачного с Рустемом. Что же получается? Это теперь в случае членовредительства очередной золовки так просто не вывезешь тело на свалку? «Замуровали, демоны» (с). Рустем успокаивает ее тем, что скоро и Шах, и Хатидже покинут съемочную площадку. Как так? А вот так, жадность фраера сгубила – это классика классик. Заплатив 600 тыщ акче за барахло, конфискованное у покойного Ибрахима, вдова не учла, что каждая ее трата должна быть записана в дворцовых гроссбухах. Поскольку эти траты не были зарегистрированы, так сказать, не был представлен авансовый отчет, возник справедливый вопрос: откуда у безутешной, находящейся на иждивении государства вдовы появились средства на комиссионный шопинг? Рустем предлагает способ, благодаря которому у спрятанного золота вырастут ноги, и оно само придет в казну.
Особняк Венеции. Пришел Мустафа в сопровождении своей верной гувернантки Ташлы. Венеция представляет Мустафе лысика Бенито с супругой. Ужин, во время которого лысик без лишней скромности просит предоставить ему те же льготы, что получила Венеция, скоропостижно прерывается по причине недовольства Мустафы наглым собеседником. Поспешив вернуть на место срывающегося с венецианского крючка Львеночка, Венеция просит Мустафу остаться на ночь. Но Шехзаде уже подрастерял пыл, разговоры о выгоде подействовали как холодный душ, а потому, домой, домой, к своим курочкам.
Махидевран трапезничает, между делом веля Фидан произвести очередной отбор красивых инкубаторов для вынашивания и родов шехзаденка для Мустафы. Появившаяся Айше стучит, что Мустафа уехал на ночь глядя.
Рустем, придя домой, велит Нигяр собирать вещички, так как они уезжают через пару дней обратно, в Кемску волость. Как же так, подумала Нигяр, я ж еще и не начинала дочь искать, а уже возвращаться. Напомнив супругу, что он должен найти Золото Партии, Нигяр получила ответ, что нечего искать, Аяз узнал, что золото в сарае Шах и дело за малым – произвести обыск и конфискацию. Посетовавшему, что вот теперь Аяз еще и награду получит, Рустему осталось ждать, когда запущенная дезинформация дойдет до ушей Династийных сестричек и заставит их самолично раскрыть местонахождение утаенных от правосудия средств.
Династии обсуждают назначение Мрачного, теперь у Хюррем связаны руки, осталось прибрать к рукам Малкочоглу. Даже получив по царственной морде, Психея не оставляет мысли и дальше вредить Хюррем.
Топкапы. Находясь на нижнем балконе, Михримах вносит смуту в душу Малкочоглу, находящегося на балконе верхнем.
Мрачный целует халат Сулеймана, благодаря за оказанное высокое доверие. На выходе его встречает Сюмбюль. Мальчишки обмениваются комплиментами. Сцену прерывает подошедшая Хюррем, настроение которой не испортит даже лицезрение отвратительной рожи новоиспеченного Главнюка швейцаров. Сюмбюль сообщает Хюррем, что усЁ готово, почтовая голубка Нигяр заряжена дезинформацией и уже понесла ее по назначению.
Династии трапезничают. Шах интересуется, куда это Хатидже ходила в компании Матракчи. Узнав, что Хатидже скупила Ибрахимов секонд-хэнд, достав средства из ТОЙ САМОЙ шкатулочки, расположенной где-то в доме ниже уровня земли, Шах убедилась, что Хатидже действительно не изуродована интеллектом. Высказать сестре, что ее IQ не тянет даже на средний уровень, помешала принесшая интересную новость Нигяр.
Аяз просит освободить занозившего на него Касыма от занимаемой должности визиря Дивана. Сулейман интересуется мотивами кадрового решения Аяза, тот аргументирует его непочтительностью и хамством увольняемого. Сулейман не против. Пришла Хюррем. Услышав, как Аяз докладывает о нахождении Барбароссы в Манисе, рядом с Мустафой, и о том, что Львеночек разбрасывается золотом, награждая янычаров за недоведенный до конца поход, Хюррем подумала: «Это я удачно зашла». Глядишь, и делать-то ничего не придется, Львеночек сделает все сам. Какой хороший день, ля-ля-ля!
Видя, что Сулейман в гневе от самовольства старшенького наследника, Хюррем «успокоила» его тем, что воины ну очень любят Мустафу, а он – их, вот и поощрил материально.
Услышав, что намечается обыск, Шах запаниковала и предложила сразу сдаться и все сдать самим. Но Психея не для того в лесу валялась, чтобы вот так, без боя, все отдать, а посему заявила, что золото вывезут ночью.
Диван. Касым (которого уволили) жалуется Лютфи, что Аяз его гнобит, на что получает совет вести себя поспокойней, не налетать с кулаками на Великого Визиря. Появившийся Аяз приглашает пройти пашей в Диван, сообщая Касыму, что он свободен от занимаемой ранее должности. Наконец-то, и у Аяза хороший день.
Маниса. Махидевран допрашивает Ташлы на предмет вечерних отлучек Мустафы, нет ли в маршруте их ночных прогулок особняка одной развратной венецианки? Тошни не впервой сдавать друзей, а потому выложил как на духу. Истинно так. Был, пил-ел, лапшу на уши принимал. Но ничего такого, по крайней мере, он, Тошни, свечку не держал.
Подтвердив свои давние подозрения, Махидевран почтила визитом сына и выразила сомнения в качестве его памяти, учитывая недавний опыт с вольной пастушкой. Но Мустафа не стал слушать заботливую маму, вырос уже, мамо, хватит!
Лысик Бенито давит на Венецию, чтобы та пошевелилась и выбила из Мустафы нужные ему привилегии, иначе не увидит ни Мустафу, ни Лукрецию.
Махидевран, придя навестить внучку, застает наложницу, в отсутствие Айше нянчившуюся с дочкой Мустафы. Данной наложницей является Румейса, будущая любимица Львеночка, а по совместительству, потерянная сестра Венеции – Лукреция. Каким образом исторически достоверно известное имя Нади Франкос трансформировалось в Лукрецию, сценаристы не пояснили.
Хюррем принимает клятву верности от Дианы. Прибежавший Сюмбюль доложил, что все заряжено: оппозиция начала погрузку золота.
Хюррем, предпочитая ковать железо, не отходя от кассы, посещает Сулеймана с известиями о строительных работах благотворительных объектов. Пришедший Рустем сообщает Сулейману важную новость.
Малкочоглу подкарауливает Михримах в коридорах и отдает ей ответное письмецо. Решился-таки. Появившийся из-за угла гоп-стоп Мрачный засек эту картину.
Погрузка золота продолжается. В разгар погрузочных работ появляется Рустем, внося смятение в души наблюдающих за погрузкой Династий. Явно наслаждаясь произведенным эффектом, Рустем объявляет появление прибывшего на белом коне Сулеймана. «И вот когда вы в двух шагах от груды сказочных богатств, Шанс говорит вам «Бог подаст…» (с)
Сулейман приказывает раскрыть мешки. Рустем демонстрирует, что в мешках не зерно и корнеплоды, а золотые монеты. Вот это урожай!
Малкочоуглу один из положительных героев, так не хочется чтоб он тож интриги крутил и чтоб им так манипулировали
в принципе такой же как и ягуар только черный))
Войти
Регистрация
Тема закрыта
Наверх
