"Степан, приморившись истязать мягкое, как закрутевшее тесто, тело, шарил по лицу Аксиньи рукой, слез искал. Но щеки ее были пламенно сухи, двигались под пальцами Степана, сжимая и разжимая челюсти. Он снова и снова выспрашивал бесстыдные подробиости о ее связи с Гришкой:
Скажешь?
- Нет!
- Убью!
- Убей! Убей, ради Христа... Отмучаюсь... Не житье...
Стиснув зубы, Степан закручивал на женской груди прохладную от пота тонкую кожу. Аксинья вздрагивала, стонала.
- Больно, што ль?
- Больно.
- А мне, думаешь, не больно было?
Засыпал он поздно. Во сне двигал пальцами..."
"С полчаса Аксинья сидела в подсолнухах, мучаясь сомненьем, - придет или не придет...
Шелестя листьями подошел Григорий и сел рядом.
Помолчали.
Встретились глазами.
И отвечая на Гришкин немой вопрос, заплакала Аксинья:
- Мочи нету... Пропала я, Гриша...
- Чево ж он?
Аксинья злобно рванула ворот кофты. На вывалившихся розоватых, девически-упругих грудях вишнево-синие частые потеки:
- Не знаешь чево?.. Бьет каждый день! Кровь высасывает!"
Извините уж, что Тихий Дон на ЦТ постю, больно сцену эту напомнили. Грешная любофф.
Сообщение отредактировал Сабина_Смит: 13.07.2010, 23:05:47