Мало того, если в апреле-мае боевые действия были локализованы в районе Донецка, Горловки и Широкино, то сейчас боестолкновения происходят практически по всей линии соприкосновения ДНР и ЛНР с Украиной.
Вывод: оперативная обстановка на фронте в долгосрочном плане является постепенно ухудшающейся.
Что сейчас происходит на фронте?
Если соблюдать перемирие «Минск-2», тогда обеим сторонам следует прекращать перестрелки.
Если воевать, тогда следует хотя бы пятикратно увеличивать интенсивность боевых действий.
Но ни того, ни другого не происходит.
То, что сейчас происходит на фронте, похоже на обучение: одна (или обе стороны конфликта) обучают своих солдат в настоящей боевой обстановке. Еще Ремарк писал, что на одного погибшего ветерана приходятся до десятка погибших новобранцев, поэтому желание обучить своих воинов на реальном противнике (пусть даже в условиях шаткого перемирия) выглядит очень логичным шагом.
Наличие обученной армии – это всегда хорошо: и в мире, и тем более, во время войны, поэтому нельзя говорить, что та сторона, которая обучает своих солдат в реальных боестолкновениях, та и будет атаковать.
Вывод: сейчас одна из сторон конфликта (а может быть и обе) производит обучение своих солдат в реальной боевой обстановке.
Что было в Маринке 3 июня 2015 года?
Это был локальный бой высокой степени интенсивности, но главный вопрос – не что там было, а почему. Солдаты выполняют приказ: почему им дали приказ и какой им был дан приказ?
Но это не была разведка боем, так как обычно через несколько дней после такой разведки идет настоящая полноценная атака. Разведка боем является завершающим этапом подготовки к наступлению, причем наступать будет подразделение не меньше дивизии, то есть не меньше 5000 человек. Ничего подобного в начале июня не было.
Кто первый атаковал в Марьинке, а кто кого спровоцировал – доподлинно неизвестно, но учитывая тот факт, что в дальнейшем стало происходить обучение солдат действиям в реальных боестолкновениях, можно сделать вывод, что бой в Марьинке был проверочным экзаменом для одной из сторон, и этот экзамен был признан проваленным.
Вывод: та сторона, которая первой атаковала в Марьинке, желала проверить возможности крупного подразделения в условиях интенсивного сражения; по результатам боя был сделан вывод о недостаточности уровня боевой подготовки солдат, поэтому сейчас мы наблюдаем работу над устранением ошибок.
Когда ждать нового обострения?
Это зависит от результатов обучения солдат. Но раз бой в Марьинке был признан неудачным, значит, на устранение ошибок следует потратить время. Неделя на устранение ошибок – это очень мало, учитывая что войска конфликтующих сторон тренировались с марта по июнь, поэтому наиболее вероятный срок – это месяц. Больше вряд ли руководство даст своим солдатам, потому что проходи лето – самое лучшее время для ведения боевых действий. Но, скорее всего, через месяц, то есть 3-5 июля можно ждать нового экзамена (каким был бой в Марьинке), который устроит одна из сторон своим солдатам, и если результаты опять будут неудовлетворительными, тогда военным вместе с политиками придется очень сильно подумать, а стоит ли атаковать и, если стоит, то какие цели выбрать?
Вывод: нового обострения, подобного бою в Марьинке, можно ждать в начале июля.
Действует ли сейчас перемирие «Минск-2»?
Судя по логике июньских боевых действий, скорее всего, одна (а может быть и обе) сторона конфликта уже приняла для себя политическое решение о срыве «Минска-2» этим летом. Но изменение военно-политической обстановки может заставить сторону изменить свои планы, и выполнение перемирия «Минск-2» может вновь стать актуальным.
Вывод: в военно-стратегических планах одной из сторон конфликта, скорее всего, перемирию «Минск-2» уже сейчас отводится роль прикрытия по подготовке к войне.
Войти
Регистрация
Тема закрыта
Наверх
. Читаем и думаем 
