Сигизмунд,человек лет тридцати пяти, безбородый, с длинными и редкими каштановыми
волосами. В 1849 году в Кельне он познакомился с Карлом Марксом и стал
одним из самых любимых сотрудников его "Новой Рейнской газеты". С тех пор
он нашел свою религию: страстно уверовав, он стал
проповедовать социализм,
отдав всего себя идее близкого общественного обновления, которое должно
было
обеспечить счастье бедняков и обездоленных. Теперь, когда его
учитель, изгнанный из Германии, вынужденный после июньских дней уехать из
Парижа, жил в Лондоне, писал, отдавая много сил созданию партии, он со
своей стороны предавался мечтам, до того беспечный в практической жизни,
что, наверно, умер бы с голоду, если бы брат не приютил его на улице
Фейдо, возле биржи, подав ему мысль использовать свое знание языков и
стать переводчиком. Этот старший брат обожал его с материнской страстью;
лютый волк по отношению к должникам, готовый вытащить десять су из лужи
человеческой крови, он умилялся до слез, проявляя страстную и заботливую,
как у женщины, нежность, когда речь шла об этом рассеянном большом
ребенке. Он отдал ему лучшую комнату с окнами на улицу, ухаживал за ним,
как нянька, сам вел их своеобразное хозяйство, подметал пол, стелил
постели, заботился о пище, которую они два раза в день получали из
маленького ресторана по соседству. Он, такой энергичный, с головой,
забитой множеством дел, терпимо относился к праздности своего брата,
переводы которого подвигались плохо, так как на них не хватало времени
из-за личных занятий
Сигизмунда. Буш даже запрещал ему работать,
встревоженный его легким, но зловещим кашлем, и, при всей своей алчной
любви к деньгам и убийственной жадности, сделавшей погоню за наживой
единственной целью его жизни, он снисходительно улыбался, слушая
революционные теории, и позволял брату
мечтать о гибели капиталистического
строя, как ребенку дают забавляться игрушкой, зная, что он может сломать
ее.