Врач и его современные проблемы (часть 1)

Врач и его современные проблемы

Источник: Республиканский ежемесячный медицинский журнал "Ординатор", №3 2014.

ОРДАБЕКОВ C.O.

ДОКТОР МЕДИЦИНСКИХ НАУК, ПРОФЕССОР ЖАМБЫЛСКАЯ ОБЛАСТНАЯ БОЛЬНИЦА КАРАБАЛИН C.K.

ПРОРЕКТОР ВЫСШЕЙ ШКОЛЫ ОБЩЕСТВЕННОГО ЗДРАВООХРАНЕНИЯ PK, ДОКТОР МЕДИЦИНСКИХ НАУК, ПРОФЕССОР, г.АЛМАТЫ

Почему никто не пишет о проблемах врачей, о трудностях, с которыми сталкивается человек данной профессии в нашей стране?

Действительно, почему умалчивается данный вопрос нынешними врачами? И почему об этом не стеснялись говорить предшественники совре­менных врачей, которые оставили нам пись­менные свидетельства о простоте и, в то же время, сложности врачебной профессии, не идущей ни в какое сравнение с другими сложными и опасными видами человеческой деятельности?

Десятки тысяч заболеваний, помноженные на сотни миллионов больных, почти каждый из ко­торых имеет свои индивидуальные особенности даже в анатомическом строении тела, не говоря о возрастных, половых вариантах одной и той же болезни, не могут не привести врача к ложному заключению о характере заболевания, а, следовательно, к ошибочному лечению.

Казалось бы, стремительное развитие совре­менных медицинских технологий должно значи­тельно облегчить нелегкий врачебный труд. К сожалению, этого не наблюдается из-за наличия многочисленных объективных и субъективных причин. Попытаемся их сгруппировать и назвать основные.

В сознании миллионов граждан прочно зафик­сировано всеобщее право на получение бес­платной медицинской помощи. В Казахстане это положение декларировано ст. 49 Конституции. По сути - это правовое выражение этического принципа справедливости в распределении ме­дицинской помощи. В XX веке общество пришло к пониманию того, что охрана здоровья должна быть правом человека, а не привилегией для тех, кто себе это может позволить. По современным взглядам ведущих теоретиков биоэтики, системы здравоохранения, которые реально не обеспечи­вают доступность медицинской помощи для всех граждан, не могут считаться справедливыми.

Но так ли это на самом деле?

Классическим примером противоречия в декларированном праве и реальной возможности реализации этого права является реализация права на свободу передвижения. Если у человека есть деньги, то он может купить себе автомобиль. Если денег много, то автомобиль будет комфортабель­ным, а управлять им будет наемный шофер. Если же денег нет, то придется обходиться без автомоби­ля. Передвигаться в общественном транспорте или ходить пешком. Хотя это и затрудняет иногда жизнь, но само по себе не является ограничением гражданских свобод и прав. Заметим, что такая несправедливость возражений в обществе не вызывает, разве что зависть бедной его части, и не более того. В этой ситуации общественное мнение полностью принимает (и понимает) не­избежность конфликта свободы передвижения, как декларированного права, и материальной возможности реализации этого права, как товара.

В реализации декларированного права на ме­дицинскую помощь дело обстоит иначе. Никто не хочет идти пешком. Все претендуют на "Мерседес", но бесплатный. Но бесплатных "Мерседесов" для всех быть не может. Налицо конфликт доступнос­ти медицинской помощи как права и концепции медицинской помощи - как товара. Невозмож­ность же приобретения дорогостоящего товара необходимого качества, т.е. получить желаемую медицинскую помощь вследствие недостаточной материальной обеспеченности нуждающегося в ней, в современном цивилизованном мире трактуется как фундаментальная проблема го­сударственной политики и серьезное нарушение прав человека. В этой ситуации общество забывает аксиому Б. Окуджавы, что"... пряников сладких всегда не хватает на всех".

Социум достаточно агрессивно требует спра­ведливости - соблюдения декларированных в Конституции гарантий - бесплатной медицинской помощи, забывая, что термином "бесплатная" когда-то было ловко подменено "оплаченная из об­щественных фондов потребления". Понятно, что эти фонды не бездонные, к тому же наполняют их по остаточному принципу, не говоря уж о том, что личные вклады отдельных членов социума в эти фонды тоже далеко не равнозначны. Значит, и спра­ведливость не может быть тотальной. В принципе она должна быть пропорциональной? Но тогда это - не бесспорная справедливость?

В банке никто и не подумает требовать у кассира выдать больше того, что зафиксировано в счете. Но это в банке. Банки уважают, более того, перед ними трепещут. К медицине отношение диаметрально противоположное.

Уважением, тем более трепетом по отношению к медицине и не пахнет. Здесь прочно устоялся запах судебных коридоров и тюремных нар.

Кроме апеллирования к набившей всем оскоми­ну "Клятве Гиппократа", которую, кстати, боль­шинство обличителей медицины и не читали вовсе, да призывов к врачу - "Светя другим, сгореть самому", причем желательно в нищете,

- в обществе придумать ничего не смогли. Да и не хотели. Образом "врача-бессребреника" в сознание социума настойчиво закладывалась и закладывается мысль, что врач обязан быть нищим. Сегодня полное отсутствие медицин­ского права подменено кустарно сработанными "морально-этическими принципами", аморальны­ми и безнравственными по отношению к врачу. В итоге за "нехватку пряников" сегодня вновь ответственными назначены "насквозь коррумпи­рованные" работники медицины.

Собственностью и достоянием врача явля­ются его знания, профессиональные навыки и способность к труду. Поэтому долг врача ока­зать помощь, в свою очередь, предполагает обя­занность общества в соответствии с так им лю­бимым принципом справедливости достойно вознаградить его за проделанную работу. Если врачу за его высококвалифицированный труд не платят зарплату вообще или платят нищенскую зарплату, которая ниже вознаграждения уборщицы в офисе сомнительной фирмы, то это является разновидностью социальной несправедливости. Если законодательно закрепленная в Уголовном кодексе мера ответственности врача за возможные правонарушения несоизмерима с беспросветной нищетой его существования за предлагаемую обществом оплату его труда, то это тоже циничная социальная несправедливость.

Нельзя справедливое право граждан на ох­рану здоровья решать за счет несправедливого отчуждения высококвалифицированного труда у сотен тысяч медицинских работников. Популист­ское требование бесплатного здравоохранения, столь популярное и среди политиков, и среди населения привело фактически к "медразверстке" - насильственному отчуждению за бесце­нок, а нередко и задаром (когда зарплата вовсе не выплачивается) того, что составляет собст­венность медицинских работников - их труда, квалификации, знаний и талантов. Это форма вопиюще несправедливого общественного на­силия над медиками.

Да и что спросить с современного общества, когда престижность и постыдность поменялись местами. В начале XX века престижно было быть защитником Отечества - офицером, врачом, педагогом, инженером, ученым. Постыдно - ростовщиком, палачом, проституткой, мытарем, фискалом. В XXI веке - все изменилось. Постыдное стало элитным. Престижное - презираемым. Гонорар киллера (палача), в отличие от гонорара врача, поднялся до недосягаемых высот, что мгновенно сделало эту профессию достаточно привлекательной. Способствует этому и подробное описание жизненного пути современных палачей

- героев нашего времени, начиная от момента их рождения, с детальным описанием этапов овладения "профессией" и покаянными всхлипами истеричных правозащитников о том, как же социум не заметил периода "психологического перелома" в хрупком и ранимом сознании этого психопата и вовремя не подставил ему плечо помощи. Этому посвящены десятки томов (почти как учебники для подрастающего поколения). Причем мера ответственности богатого киллера (по сроку на­казания) в случае, чрезвычайно маловероятном, что его поймают, вполне соизмерима с мерой ответственности, которую может запросто схло­потать нищий врач.

Элитные "валютные леди", разнокалиберные "эскорт-герлс", фотомодели, "секс-символы" и многочисленные "мисс и миски" со страниц глян­цевых изданий и экранов телевизоров убеждают обывателя в каторжном и неблагодарном труде, выпавшем на их долю, и сетуют на жадность и непорядочность спонсоров, подсунувших вместо обещанных многомиллионных контрактов какие- то жалкие "брюлики" за пару сот тысяч у.е. и убогую бесплатную много комнатную квартирку от отцов родного города. Общество негодует по поводу произвола жестоких эксплуататоров "девичьих прелестей", объявив их ни много ни мало - "национальным достоянием". Общество с восторгом принимает приговор суда в пользу проститутки, сумевшей забеременеть от мил­лионера в каком-нибудь ресторанном туалете, или умиляется, если у какой-то очередной "звезды" от какого-то очередного стриптизера появляется не­законнорожденный приплод.

Об отношении к фискалам и мытарям лучше умолчать. Современных фискалов и мытарей просто боятся. Впрочем, ростовщиков (современ­ных банкиров) тоже боялись всегда, хотя и всегда ненавидели. Но они назначили себя элитой. (Хотя, как говорят в Одессе - "Вас тут не стояло").

В этой элите нет места тем, кто работает честно, в том числе и врачу. "Трудом праведным не наживешь палат каменных". Но врач живет здесь же, в этом же обществе. Он - его часть. Он от­четливо сознает, что беспросветность его сущес­твования делает бессмысленным соблюдение норм поведения, установленных для него совре­менным обществом. Эти нормы ничего кроме беспросветной нищеты для врача не гарантируют. И тоща он задумывается - "А собственно, почему проститутка может назвать свою цену, безголосая, но смазливая певичка за кривляние под "фанеру" может заломить многотысячный гонорар, так­сист не повезет бесплатно, чиновник без "уваже­ния" не выдаст справку, гаишник за спасибо ю пожелает счастливой дороги, адвокат не приступи' к ведению дела, официант без чаевых не обслужит, парикмахер не пострижет, а он - врач, спасающей их жизни, по прихоти этого же общества лишен права назвать цену своей работы?". Тут ж вспоминаются бессмертные слова первого нарком здравоохранения Н. Семашко: "Хорошего врач народ прокормит, а плохие нам не нужны". Значит знал нарком цену хорошему врачу? Да и источник "прокорма" - народ - четко определил.

Естественно, что несправедливое отношение к врачу, а фактически насильное отчуждение результатов его труда бесплатно (или почти бесплатно, что, в общем, то одно и то же) - по принципу "медразверстки" и лишение возмож­ности достижения материального благополучия честным путем породило, как реакцию сопро­тивления, встречное насилие врачей над членами несправедливого к нему общества. Это насилие выражается в стремлении получения материаль­ного вознаграждения от пациента, причем ос­новным мотивом такого насилия является не столько обогащение, сколько обеспечение воз­можности элементарного биологического вы­живания. Врач сегодня вынужден, так или иначе, требовать от пациентов дополнительных воз­награждений. По крайней мере, от тех, кто может платить. Экономической аксиомой является по­ложение о том, что снижение размера заработ­ной платы ниже прожиточного уровня неизбеж­но приводит к тому, что соображения выживания начинают преобладать над профессиональным долгом и обязательствами перед пациентами.

За тысячелетия истории врач вызывал, и вызывает, к себе разные чувства соплеменников, сограждан и, что особенно опасно, сильных мира сего. Противоречивость чувств нашла отражение в средневековом определении врачей - triftontes (трехликие). Обыватели считали, что"... у врача три лица: порядочного человека з повседневной жизни, ангела у постели больного и дьявола, когда он просит гонорар" (Р. Артамонов, 1999). Ох, как не любил и не любит обыватель платить, тем более врачам! Поэтому и врачи приспосабливались. Не отсюда ли циничное - "Exide dum dolor est (Проси деньги, пока больной страдает)? Вот так.

Мы подошли к исключительно важной пробле­ме - врачевание и деньги. Хотя, как свидетельст­вует история, труд врача оплачивался очень даже неплохо. Размышляющий Фауст у Кристофера Марло четко определил выгоды врачебной про­фессии - "Врачом будь, Фауст, деньги загребай. Прославь себя чудесным излеченьем".

В Торе (Шмот/Исход 21:19) сказано: "Если ссорятся люди, и один человек ударит другого камнем или кулаком и тот не умрет, а сляжет в постель... то ударивший ... пусть оплатит пол­ностью лечение его". А поскольку обращение к врачу равносильно обращению к Богу, ибо ис­тинный врач - это Бог, как Он Сам говорит в Торе - "Ибо Я - Бог, твой Целитель" (Шмот/Исход 15:26), то и плата врачу - ботоугодное действие. В Гемаре эта мысль выражена еще лаконичнее - врач, не берущий плату, не достоин ее.

Недаром истинные врачи-бессребреники - Пантелеймон, братья-хирурги Козьма и Дамиан, Преподобный Агапит и недавно "почивший в бозе" профессор В.Ф. Войно-Ясенецкий (отец Лука) - канонизированы христианской церковью. Не много же их было за более чем тысячелетие.

Так как же быть с "бесплатной" медициной? Она существовала всегда, но только для отдельных категорий наших предков. Интересно то, что, как и сейчас, к этим "льготным категориям" относились либо очень богатые - элита, либо очень бедные.

Врачей во все века, при любом строе кормили, кормят и будут кормить больные, а не государство.

В "Справедливых законах, которые великий и справедливый царь Хаммурапи установил на пользу и добро слабых, больных, вдов и сирот", указано: "...если операция катаракты была успешной, то врач получал от больного 10 шекелей серебра" (1 шекель = 8,4 г). Сумма по тем временам огромная, составляющая годовой доход обычного работника. Так что врач знал, за что он работал.

В Древней Греции основная масса врачей без­бедно жила за счет гонораров, получаемых от пациентов. Их труд оплачивали высоко (лучше, например, чем труд архитекторов). Хотя вра­чам не была чужда и благотворительность. Отец медицины - Гиппократ в своих "Наставлениях" советует своему ученику; когда дело вдет о гоно­раре, дифференцированно подходить к разным пациентам: "И я советую, чтобы ты не слишком негуманно вел себя, но чтобы обращал внимание к на обилие средств (у больного) и на их умерен­ность, а иногда лечил бы и даром, считая благодар­ную память выше минутной славы".

Что это? Попытка разрешить извечную дилем­му о том, что, с одной стороны, труд врача (как и всякий другой общественно-полезный труд) должен быть справедливо оплачен, а с другой - гуманная природа медицинской профессии предполагает оказание помощи неимущим согражданам без оплаты?

А может быть, все это проще? Может быть, Гиппократ уже понимал важность благотвори­тельности для рекламы? Так, в тех же "Настав­лениях" он советует своему ученику: "Если ты поведешь сначала дело о вознаграждении, то, конечно, наведешь больного на мысль, что, если не будет сделано договора, ты оставишь его или будешь небрежно относиться к нему, и не дашь ему в настоящий момент совета. Об установ­лении вознаграждения не следует заботиться, так как мы считаем, что обращать на это внимание вредно для больного, в особенности при остром заболевании - быстрота болезни, не дающая случая к промедлению, заставляет хорошего врача искать не выгоды, а скорее приобретения славы. Лучше упрекать спасенных, чем наперед обирать находящихся в опасности". Значит, не­благодарность спасенных по отношению к врачу заслуживает упрека даже с точки зрения Гип­пократа?

Уважали врачей и в древнем Риме. Первый врач профессионал появился в Риме в 219 г. до н.э. Был он иностранцем - треком из Пелопоннеса, звался Архагатом и был по специальности хирургом. Встретили его римляне с радостью и не поскупи­лись на "подъемные". Дали римское гражданство (а были они на этот дар скупы) и предоставили ему купленное на государственные деньги помеще­ние. Не обошлось, конечно, без конфликтов. Не всех устраивали те способы, которые он применял при лечении. Сначала Плиний, а потом Катон попытались сфабриковать "древнеримское дело врачей-палачей". Так, Катон писал сыну: "Считай, что слова мои пророческие..., греки дали друг другу клятву погубить своим лечением всех варва­ров; этим именно они у нас и занимаются и за это берут деньги, - иначе им не стали бы верить и не так легко было бы им изничтожить нас". Но было уже поздно. Греческих врачей в Риме станови­лось все больше, и никто уже не прислушивался к "изобличениям" Плиния Старшего, которого бо­лее всего возмущали большие состояния, нажитые врачами.

Врачи в древнем Риме были среди всех катего­рий - свободных граждан, отпущенников и ра­бов. Раб по римским законам не мог иметь ника­кой собственности. Так гласил закон, но он мало касался раба-врача. Известны имена очень богатых рабов. Это - врач Келад, раб Антонии, жены Друза Старшего; Гила, врач бегового общества, устраивавший конские состязания; Кассий - "врач, раб цезаря нашего" (Траяна), который располагал такими большими средствами, что "...оставил жене своей и отпущенников, и отпущенниц". Не бедными были и Фирий - раб императора Тита и Зосима - раб отпущенника Гимна, который смог купить себе "наместницу". Нередко у врачей- отпущенников со временем появлялись свои рабы и отпущенники. А это было очень дорого.

Немалый доход врачам приносило и обучение медицине. Обычно опытный врач окружал себя учениками и помощниками, которые сопровож­дали его при посещении больных и которых он наставлял во врачебном деле преимущественно на практике. О размере дохода такого врача можно было судить по тому, что раб Эрот Мерула, глазной врач откупился на свободу за 50 тыс. сестерций.

Если проанализировать положение врачей, ко­торые жили не в Риме, а практиковали по большим и малым городам Италии, то и среди них бедня­ков не было. Врач Арий Келад за свои средства отремонтировал целый храм Марса, а другой врач Ацилий Потин смог предпринять далекое путешествие из Бононии в Афины. Были среди врачей и настоящие богачи. Эрот Мерула, глазной врач из Асизия, в 1-Н вв. н.э. оставил после себя капитал в 800 тыс. сестерций. Чуть позже в нача­ле III в. городской врач Стей Рутилий Мани- лий в Беневенте вступил в сословие всадников, т.е. располагал цензом в 400 тыс. сестерций, которые, надо думать, были только частью его богатства, а его внук Скратей Манилиан был избран на высшую муниципальную должность в родном городе. Он получил звание ргаеТОг сепа- Нз и по этому поводу щедро одаривал сограждан, "разбрасывая тессеры", особые марки, по которым граждане получали золотые монеты, серебряную и бронзовую посуду и одежду. Подобные раздачи были возможны, конечно, только при большом богатстве.

В другой ранней цивилизации - Древней Индии получение врачом гонорара за лечение считалось нормальным, так же, как и отказ во врачебном совете преступникам. В то же время существовали и "льготные категории" пациентов. Врачу пред­писывалось лечить даром прежде всего своего учителя и брахманов, а также бедных, друзей и соседей, сирот и чужестранцев.

На Руси брали и берут всегда и за все. Брали, берут и будут брать и врачи - кто "огненной" жидкостью, кто яйцами, кто борзыми щенками, а кто в конвертах.

Уже в "Русской Правде" Ярослава Мудрого указано о плате врачу за лечение рай. Церковный устав Св. Владимира (996 г.) объявил "лечцов" (врачей) - людьми церковными и четко определил источник их финансирования - "десятину" от "... ссудных дел, от торговли, от урожая и т.п.". В "Изборниках Святослава" 1073 и 1076 гт., компи­лированных для черниговского князя Святосла­ва Ярославовича с "Изборника" болгарского царя Симеона (X век), говорилось и о вознаграждении врачу: "...аще лечец получится, привести его к больному и уплатить за его труд".

Часто примером врачебного бескорыстия при­водят Киево-Печерский монастырь (XI век). Печерский Патерик донес до нас имена бес­сребреников, подвижников монастыря. Глава 8 Патерика содержит сведения "О житии святого преподобного отца нашего Феодосия, игумена Печерского", а глава 27 - "О святом и блаженном Агапите, безмездном враче". Навечно прославили монастырь "даром исцеления и врачевания больных" Антоний Преподобный, Домиан, св. Алипий, Вирменин, Агапит Печерский и Пимен Постник. Это так, но это было позже. Сначала з Киев пришли иноки из монастыря Св. Афонасия с Афонской горы, где была "больница больных ради", и принесли с собой врачебные знания. А возможность основания Киево-Печерского мо­настыря появилась после оплаты лечения князем Изъяславом. После того, как Антоний излечил Великого князя киевского Изяслава, последний подарил обители гору над пещерами, а "игумен же и братия заложила церковь велику и монастырь... И оттоле нача зваться Печерский монастырь..." - отмечал летопись. Гора над пещерами - неплохой гонорар.

Другой монах - Преподобный Агапит, прозван­ный "врачом безмездным" (денег за лечение он не брал), лечил и монастырскую братию, и мирян, которые обращались к нему за помощью. Свое прозвище Агапит получил после того, как раздал нищим "щедрые дары" Черниговского князя Владимира Мономаха. Заметим, правом врача было раздать "щедрые дары", но обязанностью излеченного больного - рассчитаться с врачом. После этого в сознании Владимира произошел переворот. Поступок Агашгга с дарами так пот­ряс князя - тогдашнего олигарха, что главным делом его жизни после выздоровления стала бла­готворительность. Своим детям он завещал: "Из­бавите обидимаго, защитите сироту, оправдайте вдовицу". И дети свято выполнили наказ отца. Внук Владимира Мономаха Великий князь Ростислав Мстиславович после смерти своего дяди Великого князя Вячеслава Владимировича (1154 г.) все его имущество и казну раздал монастырям, церквям, бедным, вдоц^м и странникам. Его сын - князь Роман Ростиславович так же всю жизнь занимался благотворительностью, раздал всю свою казну, не оставив себе даже на погребение. Хоронили князя на народные пожертвования.

Почему же сегодня, ссылаясь на примеры бескорыстия отдельных древних врачей, общество настойчиво продолжает призывать всех совре­менных эскулапов работать задаром? Почему не вспоминают размеров княжеской благодарнос­ти? Почему никто из нынешних олигархов не повторил княжеских поступков? Почему такая избирательная историческая память? Может быть, потому, что народ вряд ли добровольно пожертвует нынешним олигархам на похороны? А с врача что взять. Он обязан быть нищим. Обществу больше нравится шекспировский Кент: "Убей врача, а плату за лечение - отдай болезни" ("Король Лир").

Кстати, еще о бескорыстии и бессребреничестве. Издавна наших граждан потчуют мифом о бескорыстии земских врачей, о том, что все они были бессребрениками. Неизвестно, какими истинными источниками пользуются авторы таких утверждений. Исторические сведения и художественно-мемуарная литература того перио­да не дает нам никаких оснований для этого. Все известные медики земского периода - XIX столе­тия - были достаточно состоятельными людьми. Именно известные, т.е. состоявшиеся в профессии медики, а не неудачники-недоучки. Не потому ли медики в земство стремились? И объяснений этому несколько.

Возложив на сельского врача широкий круг обязанностей и большую ответственность за состояние здоровья местного населения, земство значительно увеличивает их годовые оклады по сравнению с окладами государственных вра­чей. Обратимся к сведениям, приведенным в сохранившемся до наших дней отчете "Само­управление Ярославльской губернии", (1864).

Цифры более чем красноречивы. Так, если жалованье находившегося на государственной службе врача в Любимском, Пошехонском, Углическом уездах составляло 400 рублей в год, а в Рыбинском, Ярославском, Ростовском - 700 рублей, то старший врач при Ростовском земстве Н.Б. Гейднерейх получил от земства в 1870 году 1200 рублей, а младший врач Д.И. Васильев 900 рублей (одна корова в то время стоила 25 рублей).

В начале XX века оклады земских врачей уве­личились до 1500 рублей в год, причем такое жалованье было уже в большинстве уездов гу­бернии.

Материальное положение врачей в разных уез­дах было не одинаково. Такая ситуация объяс­нялась разными финансовыми возможностями уездов. Но и тут управы старались найти выход. Довольно часто, кроме выплаты жалования, зем­ство или крестьянская община предоставляли врачу дом или оплачивали квартиру и ее отопле­ние. Само собой разумеющимся была оплата вра­чу поездок на учебу, съезды и конференции, в том числе и за границу, а также компенсация расходов на книги и журналы.

Кроме того, земство разработало систему поощрительных материальных мер, которые должны были стимулировать работу врачей и тем самым препятствовать текучести кадров. Так, в Ярославской губернии уже в конце XIX века было введено страхование жизни медицинского персонала. Размер страхового полиса для врачей определялся в разных уездах в размере от 3000 до 5000 рублей.

Все перечисленные меры благоприятно сказа­лись в привлечении врачебного персонала на земскую службу. Если в 1866 году на 10 уездов было 9 врачей (не считая лиц, служивших в губернской больнице), то в 1880 году их стало 25, а к 1914 года в Ярославской губернии медицинской практикой занималось уже 97 врачей, из них 65 находилось на земской службе.

Интерес представляют и сведения о ценах и о доходах разных категорий государственных служащих на рубеже XIX - XX веков.

Цены на "главнейшие продукты первой необ­ходимости" в г. Киеве в 1913 году были такие: мука пшеничная высшего сорта - 13 коп. за кг, мука ржаная - 6 коп. за кг, хлеб пшеничный - 12 коп. за кг, французская булка - 7 коп. за 400 г, картофель

- 2 коп. за кг, крупа гречневая - 16 коп. за кг, рис

- 20 коп. за кг, масло подсолнечное - 33 коп. за кг, сахар (песок) - 25 коп. за кг, телятина - 32 коп. за кг, свинина - 38 коп. за кг.

Что было дорого - болеть. В больницах были, конечно, "бесплатные" койки, но их не хватало. Поэтому приходилось раскошеливаться. В общих палатах брали по 30 копеек за койко-место, а в отдельных уже 1-1,5 рубля в день. Это без учета самого лечения.

Теперь о доходах. Самые высокие оклады получали члены Государственного Совета. Одним из наиболее оплачиваемых министров был министр внутренних дел, его жалованье составляло 24480 рублей в год. Содержание члена Государственной думы обходилось в 4500 рублей. Чуть меньше 4000 - 4200 рублей получал профессор столичного вуза. Учитель гимназии получал лишь около 1000 рублей, столько же получал и участковый пристав, а его помощник - 600 рублей. Врач в муниципаль­ной больнице и начальник почтово-телеграфного отделения получали около 500 рублей в год. Жалованье околоточного надзирателя составляло около 400 рублей. Высококвалифицированные рабочие в некоторых отраслях промышленности получали примерно такую же сумму (Ю. Голицин, 2000).

Приведенные данные говорят о, казалось бы, незавидном положении врача, находившегося на "государевой службе". Его зарплата, по сравнению, например, с министром или депутатом была в то время такой же нищенской, как и сегодня. Но нищих врачей почему-то не было. Наоборот, врач был человеком зажиточным. Их богатство основывалось не на государственном жаловании, а на гонорарах, получаемых от пациентов. Так, в издаваемой в те годы Манассеиным газете "Врач" были опубликованы сведения о размерах гонораров выдающихся врачей (Шарко, Бильрота, Склифософского, Захарьина и др.). Это были астрономические суммы - 40 тыс., 25 тыс., 6 тыс. рублей. Это не секрет, данный факт известен всему миру (И. Шамов, 2004).

Во-первых, современная медицина стала узко­специализированной. Глубокие знания врача в одной специальности не оставляют ему возмож­ностей для получения знаний в других разделах медицины. Невольно вспоминается Козьма Прутков: «Специалист подобен флюсу». А ведь сказано это было в середине XIX века, когда и болезней было известно на порядок меньше, а врачебных специальностей было менее десятка.

Во-вторых, излишнее доверие к современ­ным технологиям, используемым врачами для установления правильного диагноза, привела к пренебрежительному отношению к информации, получаемой врачом от самого пациента при собеседовании о возникновении и течении его заболевания. Сложилась парадоксальная ситуация: древнейший врачебный метод диагностики - собирание истории болезни помогает правиль­но предположить характер заболевания в 70% случаев, в то время как большинство лабораторно­аппаратных методов оказались менее точными. Такие результаты были получены американскими кардиологами при анализе врачебных ошибок.

В-третьих, это человеческий фактор. Врач - тоже человек со всеми своими достоинствами и недостатками. Можно возразить: врач - это особая профессия, и, выбирая ее, человек должен понимать, на что он идет. Увы, вчерашние школьники очень поверхностно выбирают профессию, а, проучившись 2-3 года и, убе­дившись, что не за то дело взялись, не уходят, а дотягивают до диплома и работают врачами без всякой любви к своему делу. Медицинский факультет, как, впрочем, и другие факультеты, принимает всех, кто набрал необходимую сум­му баллов по общеобразовательным предме­там (химия, физика, биология). Нет никакой проверки характерологических и нравственных качеств будущих врачевателей человеческих тел и душ. Студента-медика можно научить всем полагающимся дисциплинам, но нельзя научить совестливому, добросердечному и сопереживательному отношению к больному человеку. А это - самое главное в нашем деле. По этой причине 30% выпускников медицинских университетов после получения диплома врача- лечебника уходят в другую сферу (в бизнес, в иностранные фармкомпании, в таможню, энер­гетику, в полицию и т.д.). Это несмотря на дефицит медицинских кадров в стране. По некоторым данным, в республике в настоящее время не хватает более 5 тыс. врачей (даже в Алматы не укомплектованы поликлиники, не хватает участковых врачей, не говоря о других городах и отдаленных сельских районах страны).

В-четвёртых, нелюбовь к врачам - явление давнее и достаточно распространенное. Кому- то зуб удаляли с болью, кому-то не уделили необходимого времени для беседы, кто-то не был сразу допущен к желаемому специалисту.

В настоящее время любой недовольный пациент может оскорбить, унизить медицинского работника, ссылаясь на то, что врачи дают клятву Гиппократа, что они честно должны служить больному' человеку Итак, давайте, сделаем исторический экскурс. Во-первых, разберемся с клятвами.

Клятва Гиппократа: «Клянусь Аполлоном, вра­чом Асклепием, Гигеей и Панакеей, всеми богами и богинями, беря их в свидетели, исполнять честно, соответственно моим силам и моему разумению, следующую присягу и письменное обязатель­ство: считать научившего меня врачебному искус­ству наравне с моими родителями, делиться с ним своими достатками и в случае надобности помогать ему в его нуждах, его потомство считать своими братьями, и это искусство, если они захотят его изучать, преподавать им безвозмездно и без всякою договора; наставления, устные уроки и все остальное в учении сообщать своим сыновьям, сыновьям своего учителя и ученикам, связанным обязательством и клятвой по закону медицинскому, но никому другому. Я направляю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости. Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла; точно так же я не вручу никакой женщине абортивного пессария. Чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь и свое искусство. В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далек от всякого намеренною, неправедного и пагубного, особенно от любовных дел с женщинами и мужчинами, свободными и рабами. Что бы при лечении, а также и без лечения, я ни увидел или ни услышал касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной. Мне, нерушимо выполняющему клятву, да будет дано счастье в жизни и в искусстве и слава 3/ всех людей на вечные времена, преступающему же и дающему ложную клятву да будет обратное этому».

А вот и клятва врача РК: «Получая высокое звание врача и приступая к профессиональной деятельности, я торжественно клянусь: честно исполнять свой врачебный долг, посвятить свои знания и умения предупреждению и лечению заболеваний, сохранению и укреплению здо­ровья человека; быть всегда готовым оказать ме­дицинскую помощь, хранить врачебную тайну, внимательно и заботливо относиться к больному, действовать исключительно в его интересах не­зависимо от пола, раск_% национальности, языка, происхождения, имущественного и должностно­го положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к об­щественным объединениям, а также других об­стоятельств; проявлять высочайшее уважение к жизни человека, никогда не прибегать к осу­ществлению эвтаназии; хранить благодарность и уважение к своим учителям, быть требовательным и справедливым к своим ученикам, способство­вать их профессиональному росту; доброжелатель­но относиться к коллегам, обращаться к ним за помощью и советом, если этого требуют интересы больного, и самому никогда не отказывать колле­гам в помощи и совете; постоянно совершенство­вать свое профессиональное мастерство, беречь и развивать благородные традиции медицины».

Таким образом, где здесь идет речь о бесплат­ном труде, необходимости сносить хамство, позволять издеваться над собой всем, кто только захочет? Где написано, что врач не должен иметь свое собственное профессиональное мнение? Где указано, что врач не имеет нормированного рабочего дня? Где говорится, что врач должен принимать по 50 человек в день? В стационаре лечить и оперировать по 20 больных в день? Где указано, что качество работы врача нормально оценивать клиническим идиотам? В общем, господа, вы люди умные, придумайте еще десяток вопросов сами, ладно?