Позволь не согласиться, ведь в столице тоже субкультурное деление постепенно размывается. Во всяком случае, если говорить о традиционных субкультурах. Вот, например, рэперы — ну, такие аутентичные: в широких штанах, бейсболках набок, встречаются в Москве все реже…
— И я очень рад этому процессу!
Ну, о вашем негативном отношении к хип-хоп культуре люди, знакомые с вашим творчеством, в курсе…
— Эта культура носит исключительно подражательный характер. Зачем жить не своей жизнью? Когда мы начинали, мы себе четкие установки определили: никаких вот этих традиционных ужимок, никаких словечек, никаких «йоу камон»…
— Но, если вы столь отрицаете рэп-культуру, то почему же за основу именно рэп взят? Вы же следуете канонам жанра…
— Ну, каким таким канонам? Бочка, малый барабан и речитатив? Так посредством речитатива можно донести гораздо больше информации, нежели в обычной песне, например, в панк-роке. Тексту и смыслу же уделяю первостепенное значение. Потому и речитатив. Можно найти вполне прямые аналогии поднятой теме. Есть христианство, а есть иудаизм. Есть Новый завет, а есть — Ветхий. Иудеи живут своими традициями, своим принципами, они не приняли Христа. Но при этом, связь между Новым заветом и Ветхим очевидна. Вот и для меня тот традиционный негритянский рэп — это Ветхий завет. Львиная доля отечественных рэп-исполнителей стремится ТУДА, в «обрядовость». Они носят определенную одежду, произносят определенные словечки. Ну, а мы же — эволюционируем, двигаемся вперед по ступеням развития. Только хочу обязательно подчеркнуть, что я не сравниваю себя с Господом, просто привел аналогию…
Ты сам затронул тему Христа. В твоем творчестве прослеживаются яркие христианские мотивы, очевидно, что ты глубоко верующий человек. Как ты к этому пришел?
— До 25 лет делал что хотел. То есть, вообще абсолютно все: хочу — беру. А потом пришел момент, и призадумался: если я такой умный, то почему же так все плохо? Решил, что пора менять ВСЕ…
Теперь хорошо?
— Даже если я спотыкаюсь, это не значит, что путь неверный, это значит, что у меня «ноги кривые»…
А каким-то другим путем ты бы мог пойти в своей Вере? Ты же национально-мыслящий человек. Многие люди обращаются в Родноверие…
— В христианстве ключевые слова: милость, прощение и любовь…
Впрочем, не только на любви все зиждется. Многие подменяют понятие христианства пацифизмом, позиционируют христианина, как эдакого хипаря, вечно нюхающего цветочки…
И вечно подставляющего щеки, кому ни попадя…
— Кстати, про щеки — да, немаловажный момент. Очень многие «козыряют» этим принципом, не понимая его сути. Когда тебя бьют по лицу справой — бьют в левую часть физиономии. То есть, когда ты получаешь по правой щеке — речь идет о пощечине, а не об ударе, об эдаком жесте презрения. Спаситель просит нас терпеть обиды, не отвечать обидой на обиду. Но «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих». (Евангелие от Иоанна 15:13)
Хотелось бы затронуть тему взаимоотношения музыки и политики. С одной стороны, зрители, критики и общественные деятели нередко находят политику там, где исполнитель её видеть не желает. С другой — многие исполнители сознательно затрагивают политические вопросы. Вот есть такой питерский проект «КАЧ», не стесняющийся погружаться в политику, несогласный эдакий…
— Ну, если ты с чем-то не согласен, есть два варианта: говорить об этом вслух, или не говорить. Если заявление сделал, то почему бы и нет? Но ты должен уметь отвечать за свои слова. В случае с «КАЧем» этого не наблюдается. Если исполняешь песни оскорбительного содержания в чей-то адрес, особенно, если речь идет о людях влиятельных, очевидно, что рано или поздно за это спросят. Когда Виктор Дробыш (продюсер «Фабрики Звезд» — прим.) подал в суд на «КАЧа», последний поднял в интернете истерику: «Помогите, меня, артиста, обидели»… Хотя, по-моему, Дробыш поступил с ним очень тактично: его влияние и финансы явно позволяют сделать просто так, чтобы коллектива «КАЧ» вообще больше не было… Петь, читать можно о чем угодно, главное одно: сказал, А, говори Б. Лично я темы большой политики не затрагиваю, я просто некомпетентен в этих вопросах. Хотя и в наших вещах, наверное, политику можно запросто отыскать, если порыться. Ведь я, как акын — что вижу, то пою.