— Налоговики около восьми утра взломали дверь,— сказал Игорь Гужва.— Охранник говорил им: «Подождите до прихода адвокатов». Но никто ждать не стал. Взломали дверь, зашли, заперлись изнутри, забаррикадировались и до восьми вечера сидели. Изъяли сервер и компьютеры.
В холдинг также входит телеканал UBR, разговорная радиостанция «Вести» и еженедельник «Репортер», который издается в формате «Русского репортера». Все вместе — это, вероятно, самая сильная журналистская команда в стране, они всегда на месте событий и по обе стороны линии фронта — во всех смыслах слова. В редакции уже четвертый погром: были и легальные обыски, и нападения уличных банд, а по поводу публикаций «Репортера» еще и заведено политическое дело о сепаратизме. Дело, впрочем, вряд ли имеет какие-либо перспективы: назначенная психолого-лингвистическая экспертиза не выявила никаких сепаратистских призывов в текстах, где дается право высказаться всем сторонам конфликта. Налоговое дело, видимо, тоже близко к развалу. Гужва говорит, что налоговая милиция нашла некую фирму, возможно, совершавшую реальные налоговые нарушения, которая через длинную цепочку других компаний была контрагентом фирмы, оказавшей «Вестям» финансовую помощь.
— С сентября расследовали, и состав преступления не был найден,— говорит Игорь Гужва.— Сейчас, видимо, вновь получили команду сверху. Это налоговое дело само по себе нам не угрожает, но с его помощью осуществляются обыски, выемки документов, массовый вызов сотрудников на допрос.
— Как же вы теперь выходите?
— В день обыска мы выпустили газету из дому. Эта схема уже отработана. Сейчас закупим новое оборудование. Редакционные сервера мы давным-давно перенесли за границу. Тот сервер, который здесь был и который изъяли, использовался для бухгалтерии.
— Слушайте, но сколько же можно так: у вас изъяли оборудование — вы закупили новое, снова изъяли — опять закупили?
— Мы подготовили план «Б» — резервные рабочие места, есть и по счетам варианты. Но война против нас продолжается, и хуже всего опасность физического насилия. В день захвата ведь мы видели банду то ли националистов, то ли уголовников — сейчас все перемешалось. Они готовились неподалеку и собирались зайти сразу после налоговиков, занять офис: мол, отсюда распространяется кремлевская пропаганда… Но поскольку мы уже были в курсе, то все это вовремя опубликовали в интернете, и «наверху», видимо, решили, что не стоит этого делать. С государством можно иметь дело — страшнее с боевиками, которые применяют прямое насилие. Если до этого дойдет, тогда уж надо переходить на подпольное положение.
— Откуда у вас такое упорство? Это прежде всего нежелание терять бизнес или борьба за идею?
— И так, и так. Если мы сейчас закроемся, то, что вложено в бизнес, пропадет. Только сайт останется — даже если нас всех пересажают, его из другой страны можно делать. Но и идейный мотив тоже присутствует, потому что нельзя уступать. Накануне я был на передаче у Савика Шустера, где обсуждалась ситуация с расформированным батальоном «Торнадо», известным пытками, изнасилованиями и так далее. И люди в студии начинают их оправдывать: мол, те патриоты, и к ним нужен особый подход. То есть, с одной стороны, вседозволенность, с другой — нетерпимость типа «у ватников нет права на жизнь». Надо же кому-то в стране иметь другую позицию.
— А как вы оцениваете перспективы ситуации, для себя и в целом?
Войти
Регистрация
Тема закрыта
Наверх
