27 ноябрь 2014 16:12
Годовщина Майдана ознаменовалась многочисленными дискуссиями на тему о его итогах. В большинстве случаев споры шли по накатанной колее. Антимайдановцы указывали на экономическую разруху, ненависть между украинцами и гражданскую войну как следствие победы Майдана. Сторонники революции говорили о подъеме национального духа, самоорганизации народа, гражданской активности, торжествующем, пусть и с проблемами, европейском выборе. А война — это из-за России.
Есть еще довольно многочисленная категория майдановцев, разочаровавшихся в нынешней власти, которые делают упор на то, что Майдан дал стране уникальный шанс, но нынешнее правительство его бездарно прожигает — нет реформ, коррупция на том же уровне (или даже усилилась), олигархи свою власть только упрочили, а военная операция на востоке ведется на грани бездарности и предательства
Все это является следствием ряда стратегических последствий Майдана, о которых говорят гораздо меньше, но которые действительно предопределили все или почти все произошедшее потом. Их, по сути, три.
Во-первых, сразу после победы Майдана правительство жестко и четко заявило о переходе к проевропейской политике, возврату к заключению Соглашения об ассоциации с ЕС. Как следствие были нивелированы договоренности от 17 декабря между Россией и Украиной (о дешевом газе и кредите в $15 млрд практически без обязательств), и страна перешла в рамки выполнения программы МВФ и Запада. Далее все развивалось предсказуемым образом.
С одной стороны, в экономическом плане мы начали выполнять рекомендации Фонда, которые всегда для всех примерно одни и те же: сокращать госрасходы, увеличивать доходы бюджета, не тратить резервы на удержание курса национальной валюты. Последствия для нас были также предсказуемыми: замораживание зарплат (а в некоторых случаях и их уменьшение), рост налогов и тарифов, падение гривны, коллапс внутреннего рынка, жесточайший экономический кризис. И, наконец, главное: существование страны сейчас целиком и полностью зависит от западных кредитов. Без них случится дефолт и бюджетная катастрофа, страна погрузится в хаос. И это, пожалуй, главное экономическое и политическое последствие Майдана.
С другой стороны, новый курс вызвал резкое ухудшение отношений с Россией, которая решила нанести, как она считала, упреждающий удар. Отсюда Крым и прокатившаяся по Юго-Востоку волна пророссийских выступлений, которые затем вылились в войну в Донбассе. В целом наличие по соседству огромной страны, с которой резко испортились отношения, сказывается на всем происходящем в Украине и не дает говорить о стабилизации обстановки в хоть какой-то сфере.
Во-вторых, возврат к Конституции-2004, который развалил единую вертикаль власти в стране и создал условия для возрождения олигархической вольницы. Отсюда и засилье власти олигархов, и отсутствие каких-то кардинальных реформ, и разгул коррупции, и многое другое.
В-третьих, это решение Киева не идти на диалог с Юго-Востоком сразу после победы Майдана и силой подавить начавшиеся там выступления. Что имело далекоидущие последствия. Возможно, война в Донбассе изначально входила в планы Москвы как фактор дестабилизации украинского государства и отсоединения от него части территорий (правда, официально РФ всегда говорила лишь о федерализации и никогда «народные республики» не признавала, хотя и давала им всевозможную помощь). Однако очевидно, что неуклюжая политика победивших партий Майдана не тушила пожар, а, наоборот, подбрасывала в него поленья. Если бы еще в марте украинское правительство заявило о возможности децентрализации вплоть до перехода к федеративному устройству, войны, скорее всего, смогли бы избежать.
Большое значение имело также решение о возобновлении боевых действий с 1 июля, которое принял президент Петр Порошенко. Оно не принесло победы, зато привело к эскалации войны и тысячам жертв, разрушило экономику ведущего промышленного региона и на ближайшее время полностью отрезало пути к воссоединению непризнанных территорий (которые так и не удалось завоевать) с Украиной. Как следствие — резкое усугубление социального и экономического кризисов в государстве с перспективой перерастания их в кризис политический.
Именно эти три момента и предопределили все последующие события.
Но самое интересное, что эти три главных итога находятся друг с другом в сильном противоречии.
Прежде всего, «проевропейский» вектор должен был привести Украину к тому же состоянию, в котором находится большинство стран Восточной Европы. В непонятных многим жестких требованиях МВФ есть своя внутренняя логика. Фонд «хоть тушкой, хоть чучелом» вписывает страну в мировое разделение труда (в нашем случае — в общеевропейское). Сокращение госрасходов в отечественных условиях оставляет экономике только одну возможность развиваться — экспорт. Кроме того, экономический кризис бьет по местным предпринимателям, которые должны уйти с рынка, уступив место транснациональным игрокам. Удар по тяжелой промышленности тоже не противоречит этому тренду: структура украинской экономики сейчас слишком сложна для евроинтеграции. Она должна быть приведена к более простым восточноевропейским образцам, чтобы ЕС мог «переварить» страну.
Однако второе последствие Майдана (олигархическая вольница) ломает этот сценарий. Наличие в стране крупных ФПГ с их определяющим влиянием на политику государства и перераспределением в свою пользу ресурсов прямо мешает «восточноевропеизации» Украины. В итоге все усилия МВФ ведут к усилению позиций олигархов, так как именно они контролируют основные экспортные предприятия и имеют дефицитный в кризис денежный ресурс. Во многом этим и объясняется все более скептический тон Европы относительно внутренней политики украинского правительства. Учитывая, что сейчас страна оказалась тотально зависимой от Запада и его кредитов (которые, кстати, уже длительное время придерживают), с олигархами попытаются сделать что-то нехорошее.
Наконец, война ломает оба сценария. Олигархическая экономика может существовать только в условиях многовекторности, когда олигархи балансируют на интересах России и Запада и извлекают из этого выгоды. Война исключает этот сценарий напрочь. Кроме того, она диктует необходимость концентрации и мобилизации ресурсов в одном центре, что может привести в любой момент к реквизиции всего нажитого непосильным трудом.
Для Запада война серьезно увеличивает необходимые расходы на «европейскую перенастройку» Украины, что ставит вопрос об их рентабельности. Кроме того, это означает ввязывание в долгосрочный конфликт с Россией, чего многие на Западе явно не хотят.
Следовательно, можно констатировать, что ситуация сейчас еще не пришла к какому-то окончательному разрешению. Каким оно будет, сказать трудно. Рассмотрим несколько сценариев.
Во-первых, это вариант ползучей «восточноевропеизации». Возможен при стабилизации линии фронта на востоке, которая позволит правительству сосредоточиться на внутренних заботах. В таком случае процесс структурной перестройки экономики пойдет быстро: из-за ухудшения отношений с Россией вымрет значительная часть промышленности, резко обеднеет население, следовательно повысится конкурентоспособность украинского экспорта в Европу. Из-за манипулирования условиями кредитования и краха существующей финансово-банковской системы по причине девальвации олигархи будут отодвинуты от командных высот в украинской экономике, на которые придут ставленники Запада. Будет внедрен рынок купли-продажи земли в интересах западных игроков. Главным риском данного пути будет очень высокая цена, которую украинскому народу придется заплатить за приобщение к Европе. И если для Западной и частично Центральной Украины эта цена еще может быть как-то объяснена с точки зрения национальной идеи, то население Юго-Востока она способна подтолкнуть
к бунту, который может закончиться отделением этих областей от страны.
Во-вторых, это военная диктатура — приход к власти сил, которые будут мобилизовывать общество для борьбы с Россией. Любые реформы и преобразования затормозятся вплоть до конца войны, которая, впрочем, может завершиться для Украины плачевно. Учитывая, что далеко не вся страна захочет принять «диктаторов», это также даст импульс центробежным тенденциям при поддержке России. Итог тот же — раскол либо оккупация страны.
В-третьих, возврат к олигархической многовекторности. Единственный вариант, который может гарантировать сохранение целостности Украины в ее нынешних фактических границах (то есть без Крыма и, возможно, без части Донбасса). Правда, он может реализоваться только в случае достижения некоего стратегического консенсуса между Украиной, Россией и Западом. Либо в случае, если Украина сама пойдет на переговоры с Россией, выторговав у нее за уступки по Крыму и Донбассу (а также за нейтральный статус страны — невступление в НАТО и ЕС) восстановление нормальных отношений и гарантии территориальной целостности. Правда, для этого нужно будет полностью поменять действующее правительство. При данном сценарии о каких-то радикальных реформах говорить не приходится, но зато страна будет сохранена, и позже, когда восстановится экономика, возможно, придет время для реформ.
Четвертый вариант — это уже упоминавшийся раскол страны. Вариант, которого очень хочется избежать, но который, увы, сохраняет свою актуальность.
Украина с момента Майдана стала неожиданно для себя крупным игроком на международной арене. Это предмет гордости для некоторых сторонников революции, но для страны отнюдь не повод для радости. Лучше бы Россия и США мерялись мускулами и выясняли отношения на какой-то другой территории. Иначе сила притяжения двух мировых магнитов может просто разорвать украинское государство.
Войти
Регистрация
Тема закрыта
Наверх
