В 2004 я был выпускником, по HBO показывали «Deadwood» и «Прослушку» и «Клан Сопрано». Эти шоу действительно утоляли мой художественный голод как зрителя, гораздо больше, чем художественная литература, которую я читал. Эти шоу были больше похожи на авторскую работу, но авторскую работу писателя, а не режиссера. Потом я узнал, что такое «шоураннер» и подумал « Ого, вот эта работа мне идеально подходит»
Но сама идея взяться за такую работу, казалась смешной, так что я остановился на том, чего достиг и продолжил привычную деятельность.
Вы имеете ввиду писательство.
Я писал истории, набралось на целый сборник. Когда книга не привлекла внимания, сложилось ощущение, что я вернулся к тому, с чего начал. Был роман который писался для того же издателя, но я дал задний ход публикации. Потом я написал «Гальвестон», где-то месяца за три, когда моя жена была на последнем триместре беременности. Этот роман стал для меня прорывом.
Должно быть, было сложно отступить с изданием другой книги?
Да, но 2 года в плохих с собой, дали опыт, который помог написать «Гальвестон», я захотел написать книгу, которую бы мне захотелось прочитать. И урок был в том, что процесс пошел гораздо легче. Это было как-то искренней и правдоподобней, и ответная реакция не заставила себя ждать.
Как телевидение появилось на сцене?
Я столкнулся с людьми из телебизнеса на конференции в Остине. Я впервые встретил профессиональных телевизионщиков. Ну, я и спросил «Как вы прорвались на ТВ?» и они сказали «Если напишешь действительно хороший пробный сценарий и действительно хороший пилот, для шоу, тогда сможешь начать работу в этом бизнесе». После конференции я сказал жене, что это первая возможность наладить контакты в Лос-Анжелесе, что нам нужно переехать туда, и что мы будем в кино- и телебизнесе, и что я больше не буду профессором. Я знал, что могу сделать это.
Так идея появилась у вас раньше, еще с просмотра «Deadwood»...
Я понимал, что это дело по мне. Я мог не только писать сценарии, я мог организовать процесс, и убедиться, что конечный результат и сценарий не разойдутся в разные стороны. Вот где много что может пойти не так: ты начинаешь с одного и то, что получаешь на экране, в итоге не то, с чего ты начал.
Год спустя опубликовали «Гальвестон», мои возможности были ограниченны очень малым колличеством денег. Но мне, наконец, удалось найти двух агентов, которые предоставили мне возможность. Они спросили, есть ли у меня идея для шоу, а я им «У меня есть 30 идей для шоу», «Тогда тебе стоит написать несколько сценариев - ты когда-нибудь писал сценарий?», «Нет». Скорее всего, они меня тогда всерьез не восприняли. У каждого писателя, который предлагал им свой роман, они спрашивали, может ли он написать сценарий. Мне они тоже сказали «Что ж, подготовь нам несколько сценариев». И может, прошли бы месяцы, и они бы так ничего и не услышали.
Но до конца недели я прислал им 2 сценария - пробный и пилот. Первый я написал за 2 дня, а второй за 3.
Это было летом 2010 г. Тем летом вы закончил писать 6 сценариев.
6 телесценариев. 3 пилота для оригинальных шоу, одним из которых был НД.
Когда НД начался для вас. Как зародилась эта идея?
Наверное, в мае или июне 2010 г., когда работал над тем, что должно было стать моим следующим романом. Я хотел от этого романа чего-то грандиозного. Я хотел использовать определенные условности процессуального детективного романа - я говорю это без всякой высокомерия. Мне действительно нравятся эти условности. Я люблю их. Я люблю хороший сюжет. Но я хотел использовать их, чтобы написать полицейский роман, действие которого разворачивается в течение 17 лет жизни в Южной Луизиане.
Вы много писали.
Я полагаю, но большая часть написанного была полна отчаяния, я очень хотел изменить свою жизнь. Когда появился ребенок, я начал как никогда раньше серьезно относиться к жизни.
Вы чувствовали, что раньше были самодовольным?
Да. Я не был серьезен. В жизни у меня не было особых достижений, так что мои амбиции, падали все ниже, потому что в конце дня мне уже было насрать.
Преподавательство не было вашей главной амбицией.
Нет, это просто одно из тех дел, которыми ты занимаешься лишь потому, что хорошо ему обучен.
Тогда вам было не привыкать к разочарованиям.
О да. Целых тридцать лет, детка.
Расстраивает ли вас, когда люди думают, что ваш успех был внезапным?
Чувствую, мне стоит прояснить ситуацию. Это были 30 лет консервированных спагетти и безденежья, о которых никто из вас не слышал. И еще годы в качестве публикующегося писателя, который оставался незамеченным. Эти времена тоже были в моей жизни.
Сложно ли было смириться с этим? С тем, что столько времени и энергии вкладывалось в произведения, которые прочло совсем немного людей?
Да, я не думаю, что основная цель искусства - это самовыражение. Не думаю, что это ведущий мотив. Ведущий мотив - это сближение и общение с людьми. Так что ситуация, когда ты создаешь что-то, и никто этого не замечает, очень разочаровывает. Если ты начал игру, и никто в нее не вступил, то начал ли ты игру на самом деле? Но ты не останавливаешься. Ты просто напоминаешь себе, что люди пытаются достичь чего-то с тех пор, как стали людьми. И в твоей подавленности и разочаровании нет ничего нового. И ты возвращаешься к станку.
Считаете ли вы, что телевидение так сильно вас привлекало тем, что вы знали, что сможете найти своих зрителей? Телевизор есть в каждом доме. Не все читают литературные романы.
Верно сказано. Взять, например меня, росшего в глубинке Луизианы, но даже у меня был телевизор. Телевидение преодолевает все эти классовые ограничения. Ведь ребенку, чтобы даже захотеть сесть и почитать художественную литературу, не посчитав это пустой тратой времени, нужно обладать определенным уровнем образования и культуры. Но ТВ всегда находит лазейку, несмотря ни на что. Это мне и нравится. И то, что ты можешь вложить свое сердце и душу в это дело, так же как и в роман, и проконтролировать весь процесс и убедиться, что все сделано верно. Это действительно привлекательно.
Когда вы писали пилот НД, вы знали, что это то, что нужно?
Да, я просто не трогал проект до тех пор, пока не набрался знаний и не смог сделать все так, как я хотел. У меня были продюсеры, которые хотели купить формат. Потому что его можно расширить. На самом деле, ты можешь сделать «Настоящее ФБР», «Настоящий окружной прокурор». Как «Закон и порядок», просто взять формат двойного допроса, как способ рассказать историю. Но я бы его не продал.
Мне выпал джекпот, когда сценарий прочитал Мэтью и сказал «Я хочу сделать это». И тогда мы были вне конкуренции.
***
Что вы можете рассказать об эпизоде, выходящем в эту субботу?
4 эпизод - начало второго акта. Ритм всего шоу измениться. Медленная часть закончена. Первые 3 эпизода развивались в неторопливом почти похоронном темпе, как будто вы шагали навстречу чему-то. И то, к чему вы шагали - та последняя сцена в 3 эпизоде.
Реджи Ладу в трусах?
Да. Далее в эпизодах 5, 6 и 7, ритм гораздо более изменчив. Они для меня как дети. Я их всех люблю по разным причинам. Но 5 эпизод для меня особенный ребенок. 7 и 8 эпизоды - третий акт - и чем меньше о них будет сказано, тем лучше.
Я все же скажу это: если кому-то понравились первые 3 эпизода, могу гарантировать, что мы не опустили планку. А если первые 3 эпизода вас не увлекли, то дальше смотреть нет смысла.
Уверен, это то, что хочет услышать от вас HBO.
(Смеется)
Вы с самого начала знали, как закончится 1 сезон?
Я знал, какой будет последняя сцена. Я не был уверен, как мы до нее доберемся, но я знал, что доберемся. И если бы нужно было изменить последнюю сцену, потому что персонажи открыли мне что-то новое, так бы я и сделал. Но финальная сцена именно такая, какой должна быть.
Я с удовольствием читал рассуждения людей о предстоящем развитии событий, это показатель того, что ты достучался. Но также я немного удивлен, насколько далеко они заходят. Почему вы подумали, что мы морочим вас? Потому что вас как зрителей унижали подобным образом более 20 лет. Это шоу не пытается вас перехитрить. И если вы обратите внимание… если посмотрите 1 эпизод и хорошенько вслушаетесь, то узнаете 85% событий происходящих в первых 6 эпизодах.
Как я понимаю, история Харта и Коула завершится в конце 3 акта?
Да, но я оставляю за ними литературные права. Я всегда могу собраться и написать пару романов о Харте и Коуле. (Смеется)
Ранее вы говорили, что вам не интересны серийные убийцы, и все же вы построили очень убедительный рассказ вокруг одного из них.
Я думаю, что патология моего маньяка