Войти
Регистрация
1
ПРО КОТА БАРБОСА
Варили дети молоко. Из местной подзаборной. А кот Барбос за этим делом наблюдал внимательно. Об него уже споткнулись раз пятнадцать, и хвост прищемили, и на лапу наступили, и молоком слегка облили, а он всё ходит и наблюдает. Интересно же.
А тут вдруг прибегает один с балкона и кричит: пацаны, шухер, мама идёт! И сразу конспирация, на кухне срочная уборка, каструлю с молоком на балкон и как будто ничего не было. Как будто телевизор смотрят. А кот Барбос проверил мамины сумки, потёрся об колготки, разрешил себя погладить и вышел на балкон. Типа воздухом подышать – ну, и посмотреть заодно, чего они там наварили.
Крышку отодвинул, понюхал – вроде бы, съедобное, только горячее. Через полчаса понюхал – вроде бы, уже остыло. Языком лизнул – невкусно, но есть можно. Лизнул ещё пару раз – тьфу ты! горькое-противное! И вылез на перила повтыкать, а через полчаса подумал: ха! Интересное какое молоко! Надо бы ещё накатить, подумал кот Барбос (это, между прочим, первый признак, что молоко уже торкает).
И вот он снова полез в каструлю, аж тут летит ворона Маня. Садится на перила и спрашивает: вкусно? А кот Барбос ей отвечает: невкусно, но очень интересно. Хочешь, сама попробуй.
Ворона удивилась не по-детски: обычно кот Барбос на неё зубами щёлкает и лапой машет, а тут вдруг такая щедрость и доброжелательность. С чего бы это? нет ли тут подвоха? Но всё же с перил слетела и грамм пятнадцать молока в себя всосала. А назад подняться уже не смогла: размазало её моментально. У птицы метаболизм быстрый и вес небольшой, да и пожадничала она на халяву-то.
И вот лежат они на балконе в центре радуги, кот Барбос и ворона Маня, и постигают суть вещей и необъятность мира. Ворона говорит: ништяк! А в этой теме, наверно, летать по приколу… Кот говорит: ну, я не знаю… Я вобще летать не люблю… Но ты если хочешь, я не возражаю.
Ворона говорит: а я бы полетала… если бы не эти мрачные стены… Давят меня стены, подняться не дают. Кот говорит: Какие стены? Это дээспэ трухлявое, лапой ткни рассыплется. А под столом уже дырка есть, пошли покажу.
Залезают они под стол, осматривают дырку. Ворона говорит: что-то я сомневаюсь, что я в эту дырку пролезу. Я же смотри какая большая, у меня одних крыльев метра полтора. Кот Барбос говорит: ворона, ты не права. Я тебя вдвое больше, хотя и без крыльев, а я в эту дырку пролезаю за не фиг делать. И чисто машинально показывает вороне, как он туда пролезает, и по ходу немножко падает вниз.
С пятого этажа. А на третьем этаже алкоголик Витя как раз привёл какую-то шмару, двери запер и маму домой не пускает. А мама стоит под балконом и ругает его подонком. А Витя высовывается с балкона и говорит –
ну, то есть, он ей хотел сказать какую-то циничную гадость, но на самом деле он говорит: ОЙ, БЛЯ! Потому что на спину ему падает кот Барбос и цепляется за него всеми когтями, а Витя вобще без майки и даже без трусов, вобще без ничего, и вдруг такая напасть! Он сам с балкона чуть не падает от неожиданности, и пытается стряхнуть с себя кота, а кот только крепче вцепляется и тоже орёт ОЙ, МЙЯААА!
Тут выбегает на балкон Витина шмара, в простыню замотанная, пытается схватить кота, теряет простыню и забегает обратно. А Витя по балкону мечется, на простыне поскальзывается, головой ломает табурет, и тут уже Барбос от него отцепляется. И сразу прыгает на соседний балкон, потому что Витя ему сильно не понравился. Мужик какой-то дикий, голый, матом ругается, руками машет, табуретки ломает – ну о чём говорить с таким человеком?
А на том балконе страдает кошка Жозефина. Её на улицу не пускают, и она каждый месяц так страдает непонятно от чего. Барбос-то сразу понимает, от чего она страдает, а она ему: уйдите, мужчина, не видите разве, какая я больная.
Тогда Барбос говорит: ну, мать, тебе крупно повезло. Я… это… в общем, я Летающий Доктор Барбос, и я тебя сейчас вылечу. А кошка тоже смутно догадывается, что оно за лечение и говорит: ой! только не здесь!
Ну, не здесь так не здесь. Залезают они в уголок, где санки с лыжами стоят, залезает Барбос на Жозефину, берёт её зубами за шкирку – легонько так берёт, и уже в следующую секунду жалеет, что не прикусил покрепче. Потому что Жозефина тут же изворачивается, шипит, бьёт его по морде, санки падают, лыжи падают, на балкон выбегает бультерьер Арнольд, а она кричит: он не доктор! он сексуальный маньяк! куси его, Арнольд! куси его, мезавца!
Но кот Барбос уже сидит на ветке напротив балкона и думает: хрен их поймёшь, этих женщин… Сама же хочет аж течёт, и сама же потом по морде… Ну, не дура ли? А я-то каков дурак… "Летающий Доктор Арнольд" – тьфу ты! Не Арнольд, а Барбос! Меня зовут Барбос! А Арнольд – это вон тот мудак зубастый, который на меня сейчас гавкает. ШШШШШ, Арнольд, ШШШШШ, спортсмен хренов! А ну-ка, до меня допрыгни!
Так Барбос над собакой прикалывается, и вдруг подлетают к нему три вороны. Садятся рядышком на ветку и начинают предъявлять: Слышь, Барбос, к тебе тут наша Манька залетала, а от тебя не вылетала – что ты с ней сделал? И вообще, чего это ты тусуешься рядом с нашими гнёздами? Нам, воронам, это ни фига не нравится.
А Барбос им говорит: мир-любовь, пацаны-девчонки! С Марусей всё в порядке, просто она молока наклевалась и в дырку не пролазит. Слетайте её подтолкните и будет вам счастье. А меня на эту ветку вон тот чудак загнал, который по балкону скачет и слюной исходит. Я тут маленько отдохну и домой пойду, а гнёзда ваши мне даром не нужны, говорит Барбос. Хотя на самом деле ему очень любопытно в вороньи гнёзда заглянуть, и потому звучат его слова фальшиво и неубедительно.
Тут вороны без лишних слов поднимаются в воздух, перегруппировываются и пикируют на Барбоса. А он уже понимает, что сейчас будет, раскачивает ветку, зажмуривает глаза и прыгает куда-то по диагонали, чтоб и от ворон подальше и к Арнольду не попасть. Попадает в открытое окно на втором этаже, забивается под стол, и тут его уже раскатывает по-взрослому.
Начинается у него галлюциноз, и глючит его людьми и воронами, ногами и крыльями, руками и клювами, а вокруг идёт безумное недружелюбное движение, падают стулья, бьётся посуда и голос зловещий надсадно орёт: идёт охота на котов, идёт охотта!!! Хочется зажмуриться и бежать не разбирая дороги – но Барбос вжимается в угол и говорит себе: СТОП! Это измена, это не страшно. Сейчас меня попустит и всё пройдёт.
И измена реально проходит – но стрёмный хаос не прекращается! Тогда Барбос осторожно выглядывает из-под стола и видит, что это не глюк. Это реально вороны. По инерции в окно залетели и теперь метаются по хате в смертельном ужасе, а за ними гасают пенсионеры с вениками и тряпками, а на магнитофоне Высоцкий – и вот прикиньте масштабы катастрофы: пятеро подпитых стариков и три вороны в одной малогабаритной однушке! У них был типа праздник, а теперь холодец на штанах, оливье на стенах, и непонятно, чем всё это кончится.
И Барбос уже обдумывает план, как он сейчас под стеночкой осторожно выберется из этого дурдома, спрячется под ванну… или под диван… – но тут вдруг замечает на полу, в каких-нибудь двух метрах от себя необыкновенно вкусную и полезную рыбную нарезку! И всё! Все мысли уже только туда: изящно вынырнуть, быстро ухватить, а оттуда прямо за газовую плиту и…
Короче говоря, Барбос припадает на передние лапы, раскручивает задницу, чтобы придать своей тушке дополнительное ускорение, резко отталкивается задними лапами, передние лапы не срабатывают, Барбос переворачивается через голову, выкатывается из-под стола, получает мощный пинок пенсионерской ноги, подлетает на полметра, рикошетит от холодильника, попадает под веник, лихим кульбитом уклоняется от веника, приземляется на подоконник – и тут в него ударяет ворона, которая как раз догадалась вылететь в окно, тоже нашла момент, глупая птица. Ясен пень, в окно она не вылетела. Но Барбоса с подоконника сшибла.
Хорошо ещё, что этаж второй и под окном кусты. Но кусты совсем неправильные, от них за километр смертью пахнет. В кустах живёт Чубайс, ужасный зверь, которого пенсионеры кормят. И Барбосу ни фига не хочется в эти кусты, но падает он как раз туда. И прямо в пасть Чубайсу, который давно уже внимательно смотрит на любимое окно, мечтая о чём-то большом и вкусном. Он всё вкусное зубами ловит на лету, с какого бы этажа ни бросили. А пасть у него как тумбочка, а зубы как компостер для билетов на тот свет, щёлк – и всё!
И вот Барбос медленно-медленно, целую вечность падает в эту страшную пасть, и в мозгу его метеорами проносится тысяча разных мыслей, и одна из них, самая лёгкая и яркая, мелькает особенно бодро и неуместно на фоне грядущей мрачной судьбы. И тут Барбос хватает её зубами за хвост и начинает усиленно вращать всеми четырьмя лапами, прямо как пропеллерами! И на глазах у обалдевшего Чубайса стремительно набирает высоту – и влетает на родной балкон!
А там лежит ворона Маня с растопыренными крыльями и раззявленным клювом. И говорит: знаешь, Барбос, что-то со мной не то. Я, кажется, летать сейчас не смогу… Но зато я сейчас ТАКОЕ поняла! Я, короче, поняла очень важную вещь: на самом деле, летать – это не просто крыльями махать, это тема гораздо более… одухотворённая, что ли. А крылья в ней реально мешают – вот тебе, Барбос, допустим, в эту тему гораздо легче врубиться, потому что ты не привязываешься к крыльям, ты типа не умеешь летать… в бытовом смысле – но зато, когда ты в тему врубаешься, тогда ты уже летаешь реально, прямо в небесах, а не просто крыльями воздух теребишь, вот. А небеса – это, на самом деле, ни фига не воздух, это такое место, которое везде и, в то же время, нигде… и вообще, небеса – это не место! Потому что место и время не имеют вообще никакого значения, когда ты начинаешь реально летать – я понятно объясняю?
А Барбос в ответ ей только улыбается и говорит: Спокойно, Маня, тебя скоро попустит. Меня уже почти попустило.
И тут его накрывает по-новой.
©Гайдук
Варили дети молоко. Из местной подзаборной. А кот Барбос за этим делом наблюдал внимательно. Об него уже споткнулись раз пятнадцать, и хвост прищемили, и на лапу наступили, и молоком слегка облили, а он всё ходит и наблюдает. Интересно же.
А тут вдруг прибегает один с балкона и кричит: пацаны, шухер, мама идёт! И сразу конспирация, на кухне срочная уборка, каструлю с молоком на балкон и как будто ничего не было. Как будто телевизор смотрят. А кот Барбос проверил мамины сумки, потёрся об колготки, разрешил себя погладить и вышел на балкон. Типа воздухом подышать – ну, и посмотреть заодно, чего они там наварили.
Крышку отодвинул, понюхал – вроде бы, съедобное, только горячее. Через полчаса понюхал – вроде бы, уже остыло. Языком лизнул – невкусно, но есть можно. Лизнул ещё пару раз – тьфу ты! горькое-противное! И вылез на перила повтыкать, а через полчаса подумал: ха! Интересное какое молоко! Надо бы ещё накатить, подумал кот Барбос (это, между прочим, первый признак, что молоко уже торкает).
И вот он снова полез в каструлю, аж тут летит ворона Маня. Садится на перила и спрашивает: вкусно? А кот Барбос ей отвечает: невкусно, но очень интересно. Хочешь, сама попробуй.
Ворона удивилась не по-детски: обычно кот Барбос на неё зубами щёлкает и лапой машет, а тут вдруг такая щедрость и доброжелательность. С чего бы это? нет ли тут подвоха? Но всё же с перил слетела и грамм пятнадцать молока в себя всосала. А назад подняться уже не смогла: размазало её моментально. У птицы метаболизм быстрый и вес небольшой, да и пожадничала она на халяву-то.
И вот лежат они на балконе в центре радуги, кот Барбос и ворона Маня, и постигают суть вещей и необъятность мира. Ворона говорит: ништяк! А в этой теме, наверно, летать по приколу… Кот говорит: ну, я не знаю… Я вобще летать не люблю… Но ты если хочешь, я не возражаю.
Ворона говорит: а я бы полетала… если бы не эти мрачные стены… Давят меня стены, подняться не дают. Кот говорит: Какие стены? Это дээспэ трухлявое, лапой ткни рассыплется. А под столом уже дырка есть, пошли покажу.
Залезают они под стол, осматривают дырку. Ворона говорит: что-то я сомневаюсь, что я в эту дырку пролезу. Я же смотри какая большая, у меня одних крыльев метра полтора. Кот Барбос говорит: ворона, ты не права. Я тебя вдвое больше, хотя и без крыльев, а я в эту дырку пролезаю за не фиг делать. И чисто машинально показывает вороне, как он туда пролезает, и по ходу немножко падает вниз.
С пятого этажа. А на третьем этаже алкоголик Витя как раз привёл какую-то шмару, двери запер и маму домой не пускает. А мама стоит под балконом и ругает его подонком. А Витя высовывается с балкона и говорит –
ну, то есть, он ей хотел сказать какую-то циничную гадость, но на самом деле он говорит: ОЙ, БЛЯ! Потому что на спину ему падает кот Барбос и цепляется за него всеми когтями, а Витя вобще без майки и даже без трусов, вобще без ничего, и вдруг такая напасть! Он сам с балкона чуть не падает от неожиданности, и пытается стряхнуть с себя кота, а кот только крепче вцепляется и тоже орёт ОЙ, МЙЯААА!
Тут выбегает на балкон Витина шмара, в простыню замотанная, пытается схватить кота, теряет простыню и забегает обратно. А Витя по балкону мечется, на простыне поскальзывается, головой ломает табурет, и тут уже Барбос от него отцепляется. И сразу прыгает на соседний балкон, потому что Витя ему сильно не понравился. Мужик какой-то дикий, голый, матом ругается, руками машет, табуретки ломает – ну о чём говорить с таким человеком?
А на том балконе страдает кошка Жозефина. Её на улицу не пускают, и она каждый месяц так страдает непонятно от чего. Барбос-то сразу понимает, от чего она страдает, а она ему: уйдите, мужчина, не видите разве, какая я больная.
Тогда Барбос говорит: ну, мать, тебе крупно повезло. Я… это… в общем, я Летающий Доктор Барбос, и я тебя сейчас вылечу. А кошка тоже смутно догадывается, что оно за лечение и говорит: ой! только не здесь!
Ну, не здесь так не здесь. Залезают они в уголок, где санки с лыжами стоят, залезает Барбос на Жозефину, берёт её зубами за шкирку – легонько так берёт, и уже в следующую секунду жалеет, что не прикусил покрепче. Потому что Жозефина тут же изворачивается, шипит, бьёт его по морде, санки падают, лыжи падают, на балкон выбегает бультерьер Арнольд, а она кричит: он не доктор! он сексуальный маньяк! куси его, Арнольд! куси его, мезавца!
Но кот Барбос уже сидит на ветке напротив балкона и думает: хрен их поймёшь, этих женщин… Сама же хочет аж течёт, и сама же потом по морде… Ну, не дура ли? А я-то каков дурак… "Летающий Доктор Арнольд" – тьфу ты! Не Арнольд, а Барбос! Меня зовут Барбос! А Арнольд – это вон тот мудак зубастый, который на меня сейчас гавкает. ШШШШШ, Арнольд, ШШШШШ, спортсмен хренов! А ну-ка, до меня допрыгни!
Так Барбос над собакой прикалывается, и вдруг подлетают к нему три вороны. Садятся рядышком на ветку и начинают предъявлять: Слышь, Барбос, к тебе тут наша Манька залетала, а от тебя не вылетала – что ты с ней сделал? И вообще, чего это ты тусуешься рядом с нашими гнёздами? Нам, воронам, это ни фига не нравится.
А Барбос им говорит: мир-любовь, пацаны-девчонки! С Марусей всё в порядке, просто она молока наклевалась и в дырку не пролазит. Слетайте её подтолкните и будет вам счастье. А меня на эту ветку вон тот чудак загнал, который по балкону скачет и слюной исходит. Я тут маленько отдохну и домой пойду, а гнёзда ваши мне даром не нужны, говорит Барбос. Хотя на самом деле ему очень любопытно в вороньи гнёзда заглянуть, и потому звучат его слова фальшиво и неубедительно.
Тут вороны без лишних слов поднимаются в воздух, перегруппировываются и пикируют на Барбоса. А он уже понимает, что сейчас будет, раскачивает ветку, зажмуривает глаза и прыгает куда-то по диагонали, чтоб и от ворон подальше и к Арнольду не попасть. Попадает в открытое окно на втором этаже, забивается под стол, и тут его уже раскатывает по-взрослому.
Начинается у него галлюциноз, и глючит его людьми и воронами, ногами и крыльями, руками и клювами, а вокруг идёт безумное недружелюбное движение, падают стулья, бьётся посуда и голос зловещий надсадно орёт: идёт охота на котов, идёт охотта!!! Хочется зажмуриться и бежать не разбирая дороги – но Барбос вжимается в угол и говорит себе: СТОП! Это измена, это не страшно. Сейчас меня попустит и всё пройдёт.
И измена реально проходит – но стрёмный хаос не прекращается! Тогда Барбос осторожно выглядывает из-под стола и видит, что это не глюк. Это реально вороны. По инерции в окно залетели и теперь метаются по хате в смертельном ужасе, а за ними гасают пенсионеры с вениками и тряпками, а на магнитофоне Высоцкий – и вот прикиньте масштабы катастрофы: пятеро подпитых стариков и три вороны в одной малогабаритной однушке! У них был типа праздник, а теперь холодец на штанах, оливье на стенах, и непонятно, чем всё это кончится.
И Барбос уже обдумывает план, как он сейчас под стеночкой осторожно выберется из этого дурдома, спрячется под ванну… или под диван… – но тут вдруг замечает на полу, в каких-нибудь двух метрах от себя необыкновенно вкусную и полезную рыбную нарезку! И всё! Все мысли уже только туда: изящно вынырнуть, быстро ухватить, а оттуда прямо за газовую плиту и…
Короче говоря, Барбос припадает на передние лапы, раскручивает задницу, чтобы придать своей тушке дополнительное ускорение, резко отталкивается задними лапами, передние лапы не срабатывают, Барбос переворачивается через голову, выкатывается из-под стола, получает мощный пинок пенсионерской ноги, подлетает на полметра, рикошетит от холодильника, попадает под веник, лихим кульбитом уклоняется от веника, приземляется на подоконник – и тут в него ударяет ворона, которая как раз догадалась вылететь в окно, тоже нашла момент, глупая птица. Ясен пень, в окно она не вылетела. Но Барбоса с подоконника сшибла.
Хорошо ещё, что этаж второй и под окном кусты. Но кусты совсем неправильные, от них за километр смертью пахнет. В кустах живёт Чубайс, ужасный зверь, которого пенсионеры кормят. И Барбосу ни фига не хочется в эти кусты, но падает он как раз туда. И прямо в пасть Чубайсу, который давно уже внимательно смотрит на любимое окно, мечтая о чём-то большом и вкусном. Он всё вкусное зубами ловит на лету, с какого бы этажа ни бросили. А пасть у него как тумбочка, а зубы как компостер для билетов на тот свет, щёлк – и всё!
И вот Барбос медленно-медленно, целую вечность падает в эту страшную пасть, и в мозгу его метеорами проносится тысяча разных мыслей, и одна из них, самая лёгкая и яркая, мелькает особенно бодро и неуместно на фоне грядущей мрачной судьбы. И тут Барбос хватает её зубами за хвост и начинает усиленно вращать всеми четырьмя лапами, прямо как пропеллерами! И на глазах у обалдевшего Чубайса стремительно набирает высоту – и влетает на родной балкон!
А там лежит ворона Маня с растопыренными крыльями и раззявленным клювом. И говорит: знаешь, Барбос, что-то со мной не то. Я, кажется, летать сейчас не смогу… Но зато я сейчас ТАКОЕ поняла! Я, короче, поняла очень важную вещь: на самом деле, летать – это не просто крыльями махать, это тема гораздо более… одухотворённая, что ли. А крылья в ней реально мешают – вот тебе, Барбос, допустим, в эту тему гораздо легче врубиться, потому что ты не привязываешься к крыльям, ты типа не умеешь летать… в бытовом смысле – но зато, когда ты в тему врубаешься, тогда ты уже летаешь реально, прямо в небесах, а не просто крыльями воздух теребишь, вот. А небеса – это, на самом деле, ни фига не воздух, это такое место, которое везде и, в то же время, нигде… и вообще, небеса – это не место! Потому что место и время не имеют вообще никакого значения, когда ты начинаешь реально летать – я понятно объясняю?
А Барбос в ответ ей только улыбается и говорит: Спокойно, Маня, тебя скоро попустит. Меня уже почти попустило.
И тут его накрывает по-новой.
©Гайдук
