…Я…

Плохо общаться с психологом, которая старательно пытается меня разубедить в том, что психология как наука, с моей точки зрения, является абсолютной…. В общем, простите меня психологи, но полным фуфлом. Нет, на каком-то уровне все замечательно: выслушать незнакомого человека, показать его проблему с другого ракурса, помочь освоить какие-то медитативные, дыхательные, аутотренинговые или иные техники – это да. Но многое из этого осваивается любым человеко-ориентированным, любопытным и внимательным субъектом.
В общем, про психологию я могу рассуждать долго и нудно, но не в этом суть. Был предложен опыт – вспомнить себя в прошлом, вернуться в то состояние, постаравшись в нем остаться. Другие подопытные радостно улыбались, дурачились…
Я послушно сделала то, что мне сказали… Вспомнила себя лет дцать назад и… скривилась, будто сожрала что-то очень неприятное…
Я-сейчас смотрела на я-тогда… и мне совершенно, ну абсолютно не хотелось возвращаться и снова становиться прошлой. Какой ужас… я-тогда была беднее на тысячи прочтенных книг, на тысячи непродуманных еще концепций, непрочувствованных эмоций… Я-сейчас смотрела на себя-тогда с какой-то полубрезгливой жалостью, как мог смотреть греющийся у костра неандерталец на замерзшего питекантропа.
А ведь если смотреть здраво, я-тогда была несчастнейшим по собственному выбору человеком. Печальный случай при переизбытке ума и клиническом недостатке мудрости.
Как там было:
Локоть к локтю, кирпич в стене
Мы стояли слишком гордо - мы платим втройне… *
Я считала, что платить втройне мне – нормально. Что овчинка стоит выделки. Что творческий человек должен гореть, сиять, искриться. А это возможно лишь или в страсти, или в страдании.
Перебирая старые архивы: пожелтевшая бумага и шрифт «Ятрани». О, да, писала много, разное… Но прозе недоставало глубины, стихам – законченности.
Стоило ли оно того?
О, да, стоило.
Желаю повторить?
Нет, спасибо.
«Те, кого считают сильным,
Знают, сильных не жалеют,
Дескать, жалость унижает,
Дескать, жалость ни к чему.
Сильному награда – сила.
И осенние аллеи.
А еще… а, впрочем, хватит.
Слишком много одному»…
Я совершенно не умела радоваться мелочам. Разве что дождь делал меня безнадежно-счастливой. Я не умела наслаждаться жизнь. Такой, какая она есть.
Скорлупа, панцирь, решительный взгляд, задранный вверх подбородок… все это скрывало глубоко неуверенную, нежную, слишком ранимую меня. Скрывало иногда излишне хорошо.
Мне самой то с собой было несладко. Но это был мой выбор…
Выбор…
Вот кому точно пришлось плохо, так это тем, кто попытался тогда связать свой жизненный путь со мной.
Я считала себя вправе решать за себя. И решала. С бесконечной безжалостностью маститого хирурга. И только значительно позже до меня дошла элементарная вещь: мое решение всегда сказывается и на окружающих. Но мудрости не хватало остановиться, задержаться, поговорить, объяснить…
Сейчас почему-то болезненней всего вспоминаются мои отношения с О. Ему, увы, не повезло встретиться со мной, когда я отходила от очень большого и сильного чувства. Все, что я могла ему дать – эмоциональные ошметки, обрывки. Тепло, нежность – этого добра всегда хватало, но даже с ним скорлупа осталась закрытой насмерть. Нет, я не сомневаюсь, что О. пережил те отношения и у него сейчас все хорошо. Но у О. была мама. Замечательная, прекрасная женщина, очень тепло ко мне относившаяся. Наверное, она уже строила какие-то далеко идущие планы…
И в один непрекрасный день я столкнулась с проблемой выбора. Я решила за себя. Как обычно безжалостно. О. поставила перед свершившимся фактом, ничего толком не объясняя даже ему. Мне казалось, что аргументы для того решения были настолько очевидны, что их повторять – оскорблять интеллект окружающих. И тем более, я не удосужилась поговорить с его мамой.
И это грызет меня, пожалуй, больше всего. Что мне стоило посидеть с ней, объясниться. Сказать, что ее сын – очень хороший, добрый, честный, но…
«Те, кого считаю сильным,
По привычке зубы сжали,
По привычке смотрят прямо
На любой пристрастный суд.
Слабым вдвое тяжелее.
Им нести чужую жалость.
А еще… А, впрочем, хватит.
Слабые не донесут»… **
Понадобились очень серьезные эмоциональные и душевные потрясения, чтобы понять – несколько потраченных минут могут облегчить чужую жизнь. И избежать проклятий вслед. Только после очень серьезной встряски на грани коллапса, скорлупа треснула. И, к счастью, не успела, не смогла зарасти.
Простите. Простите те, кого зацепило…
И нет, совершенно не хочу я-сейчас возвращаться к я-тогда. Мне сейчас своей дурости хватит.
Юность? А что юность?
«Юность — это когда танцуешь, как будто тебя никто не видит. Когда живешь, как будто ты никогда не умрешь. Когда доверяешь, как будто тебя никогда не предавали… И когда любишь, как будто тебе никогда не делали больно». ***
К этому я тоже пришла гораздо позже.
Нет, если бы кто-нибудь предложил машину времени, я бы не задумываясь, наотмашь отдала бы все, что имею. Все, на что надеюсь и о чем мечтаю, лишь бы изменить в своем прошлом несколько вещей. Лишь бы несколько человек остались живы… Для этого я бы не пожалела любой цены.
Но это удел фантастов, а не психологов.
Что примечательно. После моего эмоционального «да ну на х…», энтузиазма поубавилось и у остальных подопытных. Дурачиться нам никто не запрещает и сейчас, благо статусами и прочей ерундой никто не страдает. А возвращаться к состоянию «восторженного щенка» (с) – оно точно надо?

* БГ «Рок-н-ролл мертв»
** Генри Лайон Олди. Из книги «Маг в законе».
*** Анастасия Парфенова «Обрекающие на жизнь».