Первая Анрахайская вело экспедиция 2009 года.

Вначале планировалось провести одну большую экспедицию по всему массиву Анрахай, но обстоятельства сложились так, что все пришлось делить на отдельные более короткие поездки.
Выехать сразу своим ходом из города не получилось, уехал с японской киносъемочной
группой в Тамгалы. 3 и 4 июня водил японцев по древним наскальным рисункам, а
вечером третьего числа, испытал новую переднюю вилку и вообще настройки байка.
Четвертого вечером, японцы, направляясь в Тараз, высадили меня на Отарском повороте, перед началом Курдайского перевала. Собственно, с этого и начался мой первый в этом году поход.
Пока прицеплял кофру на багажник, с заправки появился мужик, весьма устрашающего
вида. Узнав о примерном маршруте, заправщик посоветовал ехать более короткой
дорогой, через село Кенен, сразу на железнодорожную станцию Курдай. Это
позволило мне заменить примерно 40 километров скучного асфальта на двадцать
пять километров неизвестной грунтовой дороги. Ехать по незнакомой дороге
интересней, и я последовал совету мужика. Тронулся в путь уже в половине
седьмого вечера. Нужно было торопиться по двум веским причинам. Первая – это
настойчивый зов желудка, так как завтракал я в половине седьмого утра, а обеда
не было вовсе. Вторая причина – ночлег. Ночевать я планировал уже за станцией
Анрахай на перевале через горы Кульжабасы в ущелье Джетыбай.
На выезде из села, мне посигналил новенький джип.
Алматинские улицы приучили меня настороженно относиться к встречным
джипам, сигналящим велосипедисту, не создающему никаких помех на дороге.
Но, мои опасения оказались напрасными. Из открытого окна меня приветствовал
радостно улыбающийся водитель. У последнего двора, женщина обстоятельно
рассказала мне, как правильно проехать и я покатил дальше. Но, как обычно,
«единственная дорога» стала постоянно раздваиваться. В момент очередного
сомнения, заметил, что у грузовика и нескольких тракторов сидят люди. Услышав
мой вопрос о дороге, мужики, сразу пригласили меня к своему достархану.
Достархан представлял собой полотенце с бутылкой водки и блюдечком с маленькими
кусочками мяса. На предложение выпить, я отказался, указав на большой груз. Мои
аргументы о том, что с таким грузом, выпив, я свалюсь в первом же повороте, как
ни странно, подействовали. Выпить доброжелательные трактористы больше не
предлагали, зато достали большую лепешку. Так, съев кусочек мяса и лепешки, я
узнал о дороге. Пожелав, друг другу удачи, мы расстались.
Доброжелательность местного населения, подняла настроение. Дальнейшая дорога
полностью соответствовала описанию. Вот только об одной маленькой детали никто не
упомянул. Этой мелкой деталью оказалась труба газопровода. Где-то вдали уже
отчетливо виднелась железная дорога и станция Курдай, но как перебраться через
метровую трубу к тому же и приподнятую почти на пол метра над землей? Я уже
собирался разгружать велик, и все перетаскивать, когда обнаружил, что за трубой
расположена еще одна «мелкая деталь» - трех метровая канава, глубиной метра
четыре. Перебраться через такую канаву было невозможно. Ну и естественно у
трубы дорога разошлась в обе стороны. С какой стороны объезд я не знал. Поехал
в сторону станции. Против моих ожиданий, никакого переезда не оказалось. Дважды
я останавливался и забирался на трубу, но никакого прохода увидеть не
удавалось. В голове все настойчивее всплывала мысль: «А не лучше ли вернуться,
пока не стемнело»? Заметив впереди трактор, я прибавил ходу. Узнав, в чем
проблема, тракторист, как-то странно ухмыльнулся и заверил меня, что я еду
правильно. Причина усмешки тракториста стала понятна через сто метров. Дорога,
наконец, свернула на север. Как я мог не увидеть этот переезд – осталось
загадкой.
Так я оказался на станции Курдай. Станция эта представляет собой пять отдельно
стоящих больших дворов. В центре из трубы идет питьевая вода. Пока я набирал
воду, люди собрались посмотреть на чужака. Само отношение местных жителей я бы
выразил словом «настороженность», если не сказать больше. Небольшие группы
людей пристально за мной наблюдали с расстояния в двести – триста метров.
Задерживаться не хотелось, и я поскорее выбрался на уже хорошо мне известную
дорогу до станции Анрахай. Только отъехал от угрюмой станции, как заметно
стемнело. Поменяв солнцезащитные очки на ночные, быстро, насколько позволяла
дорога, покатил на запад. До станции Анрахай я в этот день не доехал. Темнота и голод
вынудили меня остановиться.
Ночлег организовал у железной дороги. Палатку не ставил. Быстро приготовив еду
на поздний ужин и завтрак, улегся спать, скрытый от дороги лесополосой.
Утром, плотно перекусив, быстро проехал оставшиеся десять километров и свернул
в ущелье Джетыбай. На станцию Анрахай заезжать не стал, надеясь пополнить запасы
воды на одном из трех родников по дороге.

Подъем на перевал с большим грузом оказался значительно тяжелее, чем я рассчитывал.
Пришлось пожалеть о том, что я взял в эту поездку новую кофру увеличенного
размера. Парус получился такой, что порывы встречного ветра, отрывали переднее
колесо от земли. По мере подъема, настроение стало меняться. Ни в первом, ни во
втором роднике, никаких следов воды обнаружить не удалось. Только у самого
перевала источник не пересох. Там, под деревьями, удалось обнаружить маленький
родничок. Пришлось устроить внеплановый привал. Пока расчищал родник и
маленькой кружечкой набирал воду. Набрав две литровые бутылки, я обнаружил, что
допустил опасную ошибку. Проезжая через село Кенен, я так увлекся, что не купил
ни колу, ни сока. Теперь я фактически остался без запасов воды.
У меня просто не было тары для воды. В наличии имелось два литра воды, литр колы
и банка пива. Но, оценив ситуацию, все же решил продолжить маршрут и за тарой в
Анрахай не возвращаться. Примерно в тридцати – сорока километрах впереди,
должно было быть небольшое болотце, которое я видел, когда работал в этом районе
лет шесть назад. В болотце можно будет найти какой-нибудь родник.

Поднявшись на перевал, увидел вдали полоску гор. Стало немного страшновато.
А стоит ли пускаться в такой путь одному? Но, все сомнения быстро отпали.
Дорога полностью захватила мое воображение. Сама дорога, километров за двадцать
кончалась, и дальше предстоял путь по тропам и давно заброшенным и заросшим
неизвестным проселкам. Я уже знал, что все эти дороги, и даже асфальтированные,
нарисованные на картах, в действительности только на бумаге и существуют.
Предстояло проехать восемьдесят – сто километров по давно покинутой людьми
местности.

На самом перевале, я обнаружил символическую находку от велосипедистов прошлых лет и, наверное, эпох. Сломанное пластмассовое седло от велосипеда, заставило меня устыдиться. На этот перевал гор Кульжабасы, смог забраться человек, который ехал на такой ужасной конструкции!

Сделав несколько фотографий, я направился вниз. Спуск превзошел все мои ожидания.
Дорога представляла собой нечто среднее между очень крупным песком и мелким
гравием. Часто мягкая почва сменялась неприятными острыми камушками. Лишний раз
я возрадовался, что не поскупился на новую вилку и дорогие покрышки. Несмотря
на огромный груз и все издевательства переднее колесо так и не лопнуло.
Десятикилометровый спуск сменился пологими тягучими холмами. С каждым
километром дорога становилась хуже. Когда я остановился на том месте, где
раньше было болотце, мне стало страшно. Вода ушла из этого места несколько лет
назад. Хлебнув колы, решил все же испытать удачу. Да и сил, чтобы снова
подниматься на перевал просто не оставалось. Я явно перестарался с загрузкой
велосипеда. Да и слишком большим парусом оказалась новая кофра. Экономя силы и
остатки воды, покатил дальше. Вскоре дорога свернула на запад. Я поехал по
старой, заброшенной лет десять назад колее, которая уходила дальше на
северо-восток.
Километрах в тридцати от гор Кульжабасы, появились какие-то строения.
Мои надежды на обитаемость поселка не оправдались. Дома оказались давно
заброшенными. Их мертвые стены уже оплыли, от дворов и огородов даже следа
не осталось. Этот поселок люди покинули не менее двадцати лет назад.
Под деревьями никакой воды не оказалось. Погода стояла жаркая, и мне ничего
не оставалось, как, используя драгоценную воду, устроить обеденный привал.
От жажды меня спасла лягушка.
Уже отчаявшись найти воду, я услышал ее самодовольное кваканье. Раз есть лягушки, значит, и вода должна быть! Пройдя дальше метров пятьдесят, обнаружил небольшой ручеек. Он был так замаскирован, что если бы не лягушка, я никогда бы его не
обнаружил. Пройдя по ручейку, нашел заброшенный колодец, на дне которого была
вода. Вздохнув с облегчением, я понял, что теперь, обязательно удастся пройти
весь намеченный маршрут до гор Каракыр и урочища Тамгалы.

Оставив мертвый поселок позади, я поднялся на очередной холм. Заброшенная дорога
уходила вдаль, теряясь в пологих бесконечных холмах. Но теперь, имея запас
воды, я почувствовал уверенность. Ехать стало легче, да и ветер иногда стихал
на короткое время. Дважды я едва не переезжал змей, которые переползали дорогу.
Первую змею, я увидел заранее и успел перескочить на другую колею, а вот
объезжая вторую – едва не упал на приличной для такой «дороги» скорости. Уже
вечерело, а подходящего места для ночлега все не было. Да и вообще ночевать в
этой заброшенной и мрачноватой долине не хотелось. Когда я в очередной раз
задумался о ночлеге, мне явились первые следы человеческой цивилизации. Следы
представляли собой то, что остается после прогона большой отары овец. Отара
прошла здесь неделю или две назад, но все же я, наконец, приблизился к
обитаемому миру. Уже совсем стемнело и ехать пришлось с фонариком, когда слева
от дороги я увидел две юрты. Парень и женщина, вышедшие на мой голос явно были
не местными и к тому же ничего не понимали по-русски. Но во второй юрте
оказался чабан из Тараза, который работал когда-то в Алмате. У него в юрте я и
переночевал. За этот день удалось пройти 65 километров. Для нормальной дороги
это конечно ерунда, но в таких условиях это было на 20 километров больше плана.
Вечером все собрались в одной юрте, долго разговаривали. Я разузнал все о дальнейшей
дороге. Утром, отъехав километров десять, остановился, что бы вскипятить чаю
на дорогу. Моя кола закончилась, а пить сырую местную воду - опасно.
Пока я возился с котелком и плиткой появился новый человек. По виду парня было
ясно, что он наемный пастух. Подобный тип людей мне хорошо знаком по предыдущим
экспедициям. Это люди однодневки – сегодня он помощник чабана, завтра - еще
кто-нибудь. От таких людей часто приходится ждать неприятностей. Ему понравился
мой походный нож, который со мной в экспедициях ужен лет пятнадцать. Пришлось
почти час потратить на пустые разговоры. Поняв, что ничего взять у меня не
удастся, раздосадованный парень убрался восвояси. Быстро залив остывший чай в
бутылку, я продолжил путь.

На этот день мне больше повезло с ветром. Несмотря на то, что начался заметный
подъем, скорость возросла. Ветер стал слабее и не всегда был встречным. А
километров десять я вообще чувствовал себя парусным фрегатом. При попутном
ветре большая парусность кофры иногда позволял вообще ехать, не крутя педали.
Но, на очередном затяжном подъеме ветер вновь стал встречным. На очень малой
скорости вылез на очередной гребень и увидел уже знакомую мне дорогу. Впереди
открылся вид на бесчисленные скалистые сопки урочища Тырныкты и гор Зунбулак.
Впереди было около десяти километров укатанного проселка и спуска!

Проехать мимо святилища Тамгалы быстро и незаметно мне не удалось. Охранники
заповедника представили меня очередной группе туристов. Пришлось рассказывать
о святилище и наскальных рисунках. Потом еще и к старшему инспектору заповедника
Тамгалы нужно было заехать. У Нурахана я отлично пообедал и выехал из села Карабастау
уже в четыре часа дня. Возле станции Копа меня нагнал экскурсионный автобус с
туристами. Пару минут автобус ехал рядом с открытой дверью. В конце концов, я
не выдержал и согласился дальше ехать на автобусе. До Алматы было еще сто сорок
километров, и я понимал, что за вечер доехать не успею. Ну, а ночевать на
оживленной трассе мне не очень хотелось. Так закончилась эта первая короткая,
но очень эмоциональная поездка.

Позади осталось сорок километров пройденного асфальта и более двухсот километров
безлюдного и дикого бездорожья.