Пусть горит и гранит, и вода, и песок,
В уголь - крыши домов, в шлак все старые храмы.
Очищающий алый бесплотный поток,
Обезвредит чуму, но останутся шрамы.
Зараженные крысы друг друга сожрут,
Блохи вместе с вещами отправятся в пекло,
Мимо жутких кварталов проложен маршрут.
Они пахнут уриной, кинзой, мертвым телом.
Ты дворцы не жалей, а лачуг не стыдись.
Всё пропитано болью, родники ядовиты.
"Ничего не спасти" - это верная мысль.
Здесь уже нет живых, все распяты, убиты.