Цепко меня держала,
За галстук чёрный сталь.
Спину прутом ласкала,
В глотку ведром эмаль.
Танкер груженный нефтью.
Боинг и грузовой.
Я ощущала сверху.
От лба и по прямой.
Не было: Войн и плена.
И серых стен в СИЗО.
Игл рыжих в синих венах.
Настежь подъезд, окно.
И маньяка не видно.
Скромен, далёк фанат.
Кто же в глаза мне сито,
Руки крестом назад?
Я возжелала рабства.
Цепи и сквозь стопу.
Он - из лазурной касты.
Я в чернозём, золу.
Цепко себя держала,
Годы по круговой.
И до крови пытала.
Мраком и тишиной.
За галстук чёрный сталь.
Спину прутом ласкала,
В глотку ведром эмаль.
Танкер груженный нефтью.
Боинг и грузовой.
Я ощущала сверху.
От лба и по прямой.
Не было: Войн и плена.
И серых стен в СИЗО.
Игл рыжих в синих венах.
Настежь подъезд, окно.
И маньяка не видно.
Скромен, далёк фанат.
Кто же в глаза мне сито,
Руки крестом назад?
Я возжелала рабства.
Цепи и сквозь стопу.
Он - из лазурной касты.
Я в чернозём, золу.
Цепко себя держала,
Годы по круговой.
И до крови пытала.
Мраком и тишиной.