Войти
Регистрация
0
Опубликовал статью ещё в марте, но актуальности, увы, это не потеряло. Предупреждаю: много букафф, но всё по теме.
25 марта 2009 г.
Важные вопросы построения собственной (автохтонной) казахстанской финансовой системы в условиях кризиса мировой.
Введение. Краткий анализ кризиса финансовой системы: Как мы потеряли финансовую самостоятельность.
Небольшой экскурс в факты и историю кризиса.
Важная классическая роль, точнее одна из ролей банков в экономике – это насыщение экономики деньгами за счёт кредитной эмиссии (денежного мультипликатора). Привлекая депозиты и выдавая кредиты, банки совместно увеличивают фактическое количество средств в экономическом обороте. Важно, что банки Казахстана могут осуществлять такую «кредитную эмиссию» только в тенге. Если заёмщику требуется валюта, то банк становится просто агентом банковской системы той страны, валюта которой используется заёмщиком. Т.е. казахстанский банк привлекает деньги взаймы от американского, скажем, банка и выдаёт их местному заёмщику. Никакой кредитной эмиссии на уровне казахстанской банковской системы при этом не происходит. Можно, конечно, привлекать валютные депозиты, и за счёт них совершать валютную кредитную эмиссию, но это несёт столько негативных последствий – от отказа от эмиссионной прибыли государством, до невозможности регулировать обращение денег в своей стране, что не стóит об этом и говорить.
Валютные кредитные сделки оправданы частично, если заёмщик тратит основную часть средств на импортное оборудование, товары и т.п., но в любом случае, несут существенно бóльший риск для Казахстана, чем кредиты, выданные в тенге на такие же цели: в случае падения обменного курса, проблем в экономике, проблемы банков становятся международными проблемами государства, а сами банки попадают в зависимость от иностранных кредиторов. В противном случае, эти проблемы испытывали бы отдельные заёмщики, а государство могло бы решать, чей бизнес следует спасать в трудные времена (правильно, производство нужных народу вещей и продуктов!), а чьему дать разориться (правильно, торговле ролексами и стройке особняков из итальянского кирпича) и спокойно решать банковские тенговые проблемы!
Посмотрим и сравним 2 простенькие схемы займа и возврата средств, справа – фактическая ситуация в Казахстане, слева – то, что мы могли бы иметь теоретически, если бы наше руководство не вело столь компрадорскую политику. Для простоты, рассмотрим финансирование предприятия:
Самостоятельная финансовая система
1. Нацбанк Казахстана эмитирует тенге.
2. Казахстанский банк принимает тенговый депозит.
3. Казахстанский банк выдаёт кредит в тенге.
4. Казахстанский заёмщик создаёт прибавочный продукт (который может быть больше, равен или меньше процентов по кредиту).
5. Казахстанский ВВП вырастает на сумму прибавочного продукта.
6. Казахстанский заёмщик возвращает в казахстанский банк кредит с процентами.
7. Весь прибавочный продукт остаётся в стране. Возрастает покупательная способность тенге, либо Нацбанк Казахстана делает допэмиссию тенге для обслуживания возросшего оборота.
Придаточная финансовая система
1. Федеральный Банк США эмитирует доллары.
2. Американский банк принимает долларовый депозит.
3. Американский банк выдаёт казахстанскому банку кредит в долларах.
4. Казахстанский банк выдаёт казахстанскому заёмщику кредит в долларах (сконвертированный и выданный кредит в тенге относится сюда же).
5. Казахстанский заёмщик создаёт прибавочный продукт (который может быть больше, равен или меньше процентов по кредиту).
6. Казахстанский ВВП вырастает на сумму прибавочного продукта.
7. Казахстанский заёмщик возвращает в казахстанский банк кредит с процентами.
8. Казахстанский банк возвращает кредит американскому банку с процентами. Часть, весь или больше чем созданный прибавочный продукт уходит из страны в виде процентов американскому банку. Несмотря на кажущийся рост ВВП, реально этот рост меньше, чем в схеме слева. Американский же ВВП вырастает на сумму изъятых из казахстанской экономики процентов.
В целом, ситуация при иностранном заимствовании не страшна, если
а) существует некий паритет финансирования (его нет – американцы не привлекают тенговое финансирование),
б) размеры заимствования небольшие (тоже, нет – займов в инвалюте значительно больше, чем в тенге), или
в) финансирование даёт возможность создать независимую базу роста, как в Европе или Китае после Второй мировой (также, не тот случай – мы открыто декларируем «интеграцию в мировую экономику» и при этом не создаём никакой несырьевой базы роста).
Некоторые могут спросить: как финансировать рост, если нет достаточно тенговых средств в экономике? Ответ, в общем, прост и совпадает со смыслом рекомендаций данного эссе и со здравым смыслом вообще. Если есть предпосылки или необходимость роста в некой отрасли, то направить туда средства государственного финансирования по любой прозрачной схеме имеет смысл, и принесёт долгосрочные позитивные плоды, в то время, как сверхдоступность кредитов на рынке для всех, лишь порождает спекулятивную спираль. Т.е. надо просто создать, напечатать деньги для разумной цели. Разумеется, это не всегда совпадает с фетишем нашего НБ: полной конвертируемостью тенге, но при положительном торговом сальдо сильное ограничение не нужно, а при отрицательном – всё равно неизбежно.
Однако, не только эту чудовищную дыру в экономической безопасности страны прошляпили надзиратели за финансовым здоровьем. Ещё более серьёзная проблема состоит в том, что даже, в основном, тенговые проекты финансировались долларами и евро, создавая валютные риски, как говорится, на пустом месте. Причина? Валютные ставки были значительно ниже тенговых! Объяснить это исходя из здравого смысла трудно. Официальная версия, которую нам долго «пиарили» такова: банки привлекают деньги на рынке частного капитала и, соответственно, все риски несут частные коммерческие интересы, а государство, как бы, ни причём и аккуратно хранит наши сбережения (в инвалюте!) на зарубежных счетах! При этом государство в лице НБ уменьшало доступность тенговых ресурсов различными способами, в основном, достаточно дорогими: а) выплачивая хорошие проценты по государственным обязательствами и б) не зарабатывая в полной мере на росте экономики за счёт эмиссии – сия радость была отдана на откуп зарубежным финансистам – ведь проценты за пользование кредитами получали именно они. Ошибочность такого подхода имеет двойное дно: во-первых, банки и так являются частными и несли бы риски, даже если бы кредитовали в тенге , а во-вторых, как видно, риски пришлось нести нам всем: экономика остановилась, в основном, из-за внешних причин среди которых основную роль сыграла остановка валютного кредитного снабжения! Подробнее см. Приложение 1. Перекредитование за рубежом для местных банков стало почти невозможным; можно сравнить это с поступлением нефти в трубу – труба на месте, равно как и потребитель на одном конце, но наполнять трубу на другом конце перестали и теперь надо отдать даже то, что уже «вылили». И это при том, что мы и так отдавали всегда вовремя и с процентами. Получается, что текущий недостаток денег в экономике имеет внешнее происхождение и значит, можно и нужно произвести наполнение экономики ликвидностью. Вопрос лишь в том, как – самостоятельная финансовая система перестала существовать.
Итогом последних 10 лет является то, что наша финансовая система сегодня не самостоятельна, а банки в основном, росли за счёт внешних заимствований и занимались перераспределением денег западных банков. По сути, финансовая система Казахстана служила перераспределению хорошей части прибавочного продукта в национальном масштабе в пользу западных банков и государств! Виной тому, прежде всего, финансовая и общая экономическая политика руководства страны и НБ. В самом деле, имея хорошие предпосылки для экономического роста внутри страны с 1999 (не будем касаться «лихих 90-х») и возможности поддержать рост экономики суверенной эмиссией и развитием суверенной финансовой системы, вместо этого был создан придаток западной финансовой системы, основной функцией которой оказалось выкачивание прибыли. Можно вспомнить множество речей о «голландской болезни» и прочих мнимых бедах от избытка денег – именно этим НБ оправдывал инвестирование наших фондов за рубеж и политику высоких процентных ставок. При этом, никого не смущало, что банки используют западные займы для финансирования тех же проектов внутри страны, на которые можно было использовать тенговые средства. Никто не находил противоречия с тем, что Президент и остальные чиновники призывали инвестиции в экономику и с тем, что промышленное производство, кроме сырьевого сектора, не росло.
Итак, необходимо просто насытить экономику деньгами, так как дефицит ликвидности в ней, в основном, вызван внешними причинами и даже сейчас, ряд секторов способен работать и развиваться независимо от внешнеэкономической коньюктуры (см. пример Ирана). Значит, наш основной вопрос – как насытить экономику деньгами? Кардинально вопрос решается только в процессе восстановления самостоятельной финансовой системы и восстановления собственной системы хозяйства. Несомненно, это требует серьёзнейшего анализа, но кое-какие действия являются очевидными и безотлагательными.
***
Нам приходится наблюдать парадоксальное, на первый взгляд, явление в казахстанской экономике в области финансов: в то время, как для борьбы с кризисом страны Запада и ряд азиатских стран снижают процентные ставки почти до нуля, надеясь подстегнуть таким образом потребление и деловую активность, наши тенговые кредитные ставки предельно высоки даже на уровне НБ. Ставки для предприятий и частных лиц, разумеется, ещё выше (не будем, пока, касаться специальных программ для МСБ и рефинансирования ипотеки). Ставки в области потребительского кредитования варьируются в районе 60-80%! И даже при таких ставках, тенговая ликвидность почти равна нулю: ни один местный или иностранный банк не может предложить сейчас тенговое финансирование! Почему такое происходит?
Объяснение простое и обидное: тенге испытывает сильное девальвационное давление со стороны мирового валютного рынка. Частично это объясняется изменением внешнеторгового баланса: при свободной конвертации тенге, большинство потребительских кредитов будут истрачены на товары, произведённые вне Казахстана, и, в основном, такая же судьба ждёт кредиты, выданные корпоративным заёмщикам, а это означает, что ещё больше валютных резервов покинут закрома НБ РК, либо что тенге ещё сильнее обесценится. Но куда бóльшая опасность исходит от спекулятивных ожиданий крупных игроков рынка и даже населения. Высокая ставка на тенговые кредиты помогает удержать спекулятивную спираль, но лишь до той поры, когда не будет видно конца желанию и возможности НБ совершать валютные интервенции, не вырастет внезапно цена на нефть и металлы, или пока не найдётся достаточно крупного спекулянта, который решит «опрокинуть» рынок.
Отдельной строкой следует выделить в этом отрицательную роль банков второго уровня. Несмотря на относительную доступность для них тенговых ресурсов, банки практически затормозили выдачу тенговых займов (за последние 30 дней их выдано на четверть меньше, чем валютных) – не путём прямых отказов, а введением запретительных процентных ставок более 17%.
Стóит задуматься об этом: в стране выдаётся больше денег в иностранной валюте, чем в собственной! О какой экономической безопасности и самостоятельной экономической политике можно говорить при наличии такого явления?!
Частично это имеет место из-за того, что основной проблемой для банков сейчас является возврат валютных займов своим иностранным кредиторам, и они считают необходимым зарабатывать валютную маржу, но часть проблемы возникает из-за того, что банки сами являются спекулянтами на валютном рынке и имеющиеся тенговые ресурсы немедленно стараются переводить в валюту и далее использовать только для выдачи валютных кредитов.
Прямых путей решения этой проблемы без высоких процентных ставок немного и все они известны:
1) Ограничение конвертации тенге;
2) Создание самодостаточного рынка в рамках одного или нескольких государств;
3) Создание валютного союза, с союзной регулировкой эмиссии валюты на достаточно крупном объединённом рынке.
Второй и третий способ долгосрочны и встречают множество организационных препятствий, требуют разрыва со всем экономическим и даже политическим курсом последних 15-17 лет. Первый способ нежелателен, но неизбежен, если не изменится ситуация с притоком валюты (см. нефть и металлы). Важно, что вопрос высоких процентных ставок при применении любого из этих способов не решается автоматически. Таким образом, для предотвращения обвальной девальвации тенге, НБ вынужден снижать общую ликвидность в экономике, поддерживая высокую ставку рефинансирования и это на фоне нежелания и невозможности коммерческих банков исполнять функцию по тенговой кредитной эмиссии! (см. о банках ниже)
Т.о., если смотреть шире, чем решение узко-фискальных задач Национального банка, главная экономическая задача государства сейчас – насытить экономику ликвидностью и запустить средне- и долгосрочные механизмы её развития. При такой формулировке, решение становится достаточно ясным. Необходимо «вбросить» тенговую ликвидность в те сферы экономики, которые, согласно теории Кейнса, обладают наивысшим мультипликатором (см. Приложение 2) и перекрыть те сферы, которые имеют отрицательное влияние на внешнеторговый баланс. При этом, процентный доход для государства, собственно, не важен и даже иногда вреден. Важно, чтобы конечная ставка для получателя не превышала консервативных оценок роста сектора или даже всей экономики: в нашем случае, не более 5-6% годовых.
Разумеется, столь низкая – сравнительно – ставка привлечёт высокий интерес предпринимателей к финансируемому сектору. Для того, чтобы «вброс» смог сработать и не привести к очередному росту девальвационного давления, необходимо обеспечить 3 условия:
1) местное содержание продукта/услуг не менее 90-95% и на возможно большую глубину т.н. открытого мультипликатора (т.е. и у субподрядчиков и поставщиков второй, третьей и т.п. очереди) в самом строгом определении (не импортный товар с местной наклейкой) и
2) чрезвычайно жёсткий контроль использования, дабы избежать перенаправления денег для валютных спекуляций, рефинансирования имеющихся кредитов и на продукты и услуги без местного содержания. Понятно, что запрет на использование денег для рефинансирования имеющихся кредитов (увы, этот запрет должен относится и к поставщикам всех очередей) призван предотвратить быстрое возвращение этих денег в банки, которые озабочены погашением своих валютных обязательств или спекулятивными ожиданиями, а значит немедленно приобретут валюту (о банках см. Введение и отдельно – ниже).
3) средне- и долгосрочность такого финансирования, чтобы ориентируясь на него, могли быть выстроены цепочки производства и поставок.
Чтобы оказать заметный эффект на экономику, стимулирование таким способом должно произойти в нескольких секторах. Кроме того, необходимо не менее жёстко подавить те ниши экономики, которые имеют низкий мультипликатор и долгосрочно ухудшают валютный баланс страны. Подавление возможно чисто экономическими методами: высокие пошлины, отказ от госинвестиций и т.п. Посмотрим на примерах:
Строительство. Строительство обеспечивает прекрасный оборот денег в экономике (см. ссылки в конце) и, что особенно важно, хорошую занятость, и хорошую дисперсию (распыление) денег, потраченных в отрасли. Именно строительная отрасль в последние несколько лет создавала основную занятость и доходы в сфере МСБ . В строительстве же наиболее просто обеспечить необходимое местное содержание: практически все основные материалы, труд, услуги и часть механизмов производится в Казахстане. Что приятно, попутно при этом можно решать социальную задачу обеспечения жильём. «Вброс» тенговой ликвидности можно осуществлять, кредитуя конечного потребителя. Возможно, что на первых порах можно предусмотреть даже «кризисный льготный период» или мораторий на начисление процентов и погашение на случай потери работы и других источников дохода заёмщиком: как уже было сказано, зарабатывать на этих кредитах отнюдь не является главной задачей. Для того, чтобы эта и другие программы работали, они должны быть долгосрочными – только тогда будет преодолено недоверие субъектов рынка друг к другу, выстроены долгосрочные цепочки поставок, обновлено производство. Отличительной чертой этой программы должно стать финансирование недорогого жилья, возможно целых социально-жилищных комплексов в чистовой отделке – это позволит сократить возможный отток валюты на импортные отделочные материалы.
Отмечу, что РЕфинансирование уже выданных ипотечных кредитов НЕ решит поставленной задачи, а напротив, ухудшит ситуацию с ликвидностью в экономике – см. ниже о банках.
Сельское хозяйство. Увы, не могу похвалиться исчерпывающим знанием того, какова стоимость тех ресурсов, которые распределяет КазАгро: http://profinance.kz/node/10453, но сумма явно могла бы быть больше. Принцип, который должен быть применён здесь – тот же, что и в строительной отрасли, но с возможно меньшей долей местного содержания: у нас не производятся все необходимые механизмы и запчасти к ним. Вопрос топлива: многие казахстанские производители обросли валютными обязательствами или стремятся конвертировать прибыль в валюту. Если это неизбежно, то остаётся только государственный поставщик, вплоть до создания нового предприятия, в случае необходимости. То же и с поставщиками удобрений, прочих химикатов. В крайнем случае, если дисбаланс в сторону валютных закупок высок, потребуется хеджирование путём фьючерсного выкупа урожая на экспорт. Несмотря на меньшую возможную долю местного содержания в этом секторе, дешёвое финансирование его важно, так как выращивание с/х продукции предполагает использование бесплатных возобновляемых ресурсов – солнца, воды. ВАЖНО также именно сейчас начать финансирование долгосрочных программ для сельского хозяйства: строительство и восстановление систем полива, коровников, кошар, системы образования, социальной сферы на селе и т.п. – тенге, потраченные здесь, не скоро доберутся до валютной биржи!
Пример с/х делает очевидным, насколько легче и эффективнее подобные меры работали бы в валютном союзе или просто в более крупной экономике. Впрочем, что-то подобное возможно организовать и с нашими добрыми соседями. К примеру, закупая трактора в Беларуси или комбайны в России рассчитаться в тенге/рублях, зафиксировав цены на зерно или нефть в той же валюте, или даже напрямую связав такие сделки.
Социальная сфера: школьное образование, детские сады, программы улучшения питания, оздоровления окружающей среды – не надо ходить далеко за примерами трат, которые поднимают экономику и дают хороший долгосрочный эффект. При этом, конечно, сложно представить нянечку детсада, которая сконвертирует всю зарплату, чтобы купить недвижимость в Ницце .
Конечно, есть ещё крупные недропользователи, которые, по данным Министра экономики, ежегодно закупают товаров и услуг на 16 млрд. (!!!) долларов и в основном, не у местных поставщиков. Однако понять, почему Правительство, видя, как такой неслабый пирог носят мимо нашего носа, не ЗАСТАВИЛО покупателей сделать долгосрочный заказ на наших оборонных и прочих умиравших без заказов промышленных предприятиях, профинансировав там модернизацию или застраховав риски покупателя, выше обычного сознания, поэтому я оставляю эту тему. Пусть эти 16 миллиардов тают миражом за границами нашего отечества каждый год, а мы гордимся тратой 1 миллиарда на поддержку МСБ в рамках разрекламированного госпроекта.
Вторым необходимым компонентом программы я назвал закрытие «дыр» внешнеторгового баланса. Самые очевидные дыры:
1) Строительство городских дорог и развязок. Поощрение, путём уничтожения зелёных зон в пользу городских дорог покупки населением личных авто, помимо вредительского удара по здоровью людей, наносит чудовищный урон внешнеторговому балансу и всей экономике. В одной только Алмате более 500,000 частных авто. При средней цене 20,000 долларов за шт., это более 10 МИЛЛИАРДОВ долларов, которые уплыли из страны за 5-6 лет только из Алматы! Не виртуальных денег трансконтинентальных нефтяников, о которых мы можем только грустить, а реальных, заработанных нелёгким трудом алматинцев денег, переведённых в валюту и отправленных работать в экономике Японии, США, Германии… А мы получили вред здоровью и с каждым днём обесценивающиеся вложения в ржавеющий металл. Как перекрыть эту дыру? Кризис, конечно, сделал своё дело, но и дешевеющие автомобили всё агрессивнее просачиваются на рынок. А при малейших признаках ослабления кризиса, люди кинутся обновлять состарившийся парк тарантаек, сведя на нет возможный прогресс по выравниванию торгового баланса. Повышение пошлин на ввоз даст негативный социальный эффект. Вместо этого, необходимо резко ограничить парковку в пределах города, восстановить зелёные насаждения, дать общественному и вело транспорту преимущество в движении по основным магистралям. И прекратить строить развязки – они лишь поощрают приобретение новых автомобилей! Это позволит перенаправить значительные средства населения на внутреннее потребление: то же строительство, образование, отдых, а средства государства – на то, что действительно нужно стране: школы, парки, сады…
2) Продажа нефти за валюту. В этом случае, только часть денег (без обязательной продажи) поступает для обмена на тенге. Нефтяники всегда найдут способ, особенно сегодня, при девальвационных ожиданиях, не конвертировать валюту в тенге, а сразу направить её на зарубежные счета, оплатить авансом поставки оборудования – да мало ли куда… Продажа нефти за тенге повысит ежедневный спрос на национальную валюту и позволит увеличить денежную массу в ней (а значит, снизит возможность спекулятивного воздействия на рынок!). Уже не вся сумма будет конвертироваться, а лишь реально отправляемая на закуп оборудования и выплачиваемая в виде дивидендов за границу. А это означает, что политика НБ в области регулирования ставок, денежной массы и т.п. будет иметь куда более серьёзные результаты. (Полагаю, то же относится и к металлам, и к зерну)
3) «Спасение» банков. Это, возможно, самая страшная потенциальная «дыра» для наших золотовалютных резервов. Короткий анализ данных: докризисные объединённые золотовалютные резервы Казахстана составляли около 48 миллиардов долларов США. Все валютные обязательства БТА, к примеру, 13 млрд. долларов. Для всех сегодня очевидно, что банки не выполняют, в должной мере, свою основную функцию в экономике: кредитную эмиссию. Естественно, они никогда не могли выполнять её для валютных займов, будучи лишь агентами по перераспределению западных финансов внутри страны и сбору процентов с предприятий и населения. Но, по-крайней мере, тогда они обеспечивали и постоянный приток ликвидности – крови экономики. Сейчас надеяться на возобновление этого притока глупо: всё, что банки получат, они отдадут своим кредиторам и на этом на время прекратят выдачу кредитов. Для иллюстрации достаточно узнать о тенговом кредитовании в любом из крупных казахстанских банков. А если потери от уже выданных кредитов будут высоки, то под ударом окажутся и вкладчики.
Предположим, все 13 млрд. долларов были вложены в некие казахстанские предприятия и активы. По опыту известно, что «плечо» долгового финансирования, кроме торговых сделок, в Казахстане в предкризисное время составляло около 70% от общей стоимость проекта. При этом, в качестве проекта выступал весь бизнес предприятия-заёмщика: недофинансирование основных активов экономики в 90-е и начале 2000-х было чудовищным и предприятия стремились наверстать упущенное пользуясь либеральным кредитованием. Поскольку только часть предприятий-заёмщиков котировалось на открытом рынке, справедливо предположить, что их стоимость упала больше, чем индекс KASE. Который на сегодня (890) в 3 раза ниже своего значения год назад (2,793). Тем не менее, даже при таком падении, чистая стоимость предприятий, к которым банк может предъявить взыскание, не выше чем 4.8 млрд. долларов (11x1.3÷3). Разумеется, часть активов банка – потребительские и ипотечные кредиты, но сегодняшняя стоимость приобретённых на них активов снизилась не меньше. Представим случай взыскания средств с банка его иностранными кредиторами. Наиболее вероятно банкротство. В этом случае, первыми в очереди на получение средств по закону будут вкладчики банка-физические лица и налоговые органы. После этого, на взысканные средства могут претендовать и кредиторы банка. Государство, в данном случае, может, для оказания положительного воздействия на экономику:
а) выкупить все активы банка по их минимальной стоимости и оставить кредиторов делить эти деньги или
б) позволить кредиторам получить внешнее управление банком и самим попытаться заработать на обесценившихся активах. Ряду стратегически важных предприятий-заёмщиков при этом можно оказать поддержку.
В любом случае, стоимость наименее правильного из этих решений более чем в 2 раза ниже, чем предполагаемое «спасение» банка, а стоимость правильного – 0.
Приложение 1.
Описание механизмов финансового кризиса.
Без того, чтобы вдаваться в причины, вызвавшие финансовый кризис и прежде всего, резкое падение уровня ликвидности – денег в экономике, посмотрим на основные детали механизма этого кризиса. Как известно, банки в капиталистической экономике являются узаконенными финансовыми «пирамидами», одной из основных функций которых является «создание» денег в виде кредита. Банк принимает депозиты, большую часть депозитов он имеет право выдать в качестве кредитов. Выданные кредиты в процессе экономической деятельности, снова оседают на счетах банков, позволяя выдавать дополнительные кредиты. Некоторое количество денег, размещённых в банках в виде капитала и депозитов, позволяет создать большее количество денег в виде кредитов. Понятно, что в сложной экономической ситуации, средств в банках может не хватить для возврата вкладчикам, но прежде чем это произойдёт, как правило, будет заметно ухудшение качества кредитного портфеля.
Однако, кроме стандартной связки депозит-кредит, неолиберальная финансовая система изобрела новые возможности раскручивания «кредитного маховика»: связки акции-кредит, облигации-кредит, производные инструменты-кредит. Благодаря росту финансовой отрасли крупных капиталистических рынков и взаимосвязи рынков капитала, производных фин. инструментов и банковского кредита, «производство» денег в виде кредита в США и ЕС шло опережающими рост экономики темпами. К примеру, известные ипотечные ценные бумаги были изначально обычными ипотечными кредитами. Однако, благодаря механизму секьюритизации, банки смогли продать портфели имевшихся у них ипотечных кредитов и снова привлечь деньги для выдачи новых кредитов! Ещё более призрачные конструкции возникали на рынках сделок репо: одни и те же акции могли быть заложены под кредиты много раз! Каждый раз, банки, не нарушая закон, «создавали» новые кредитные деньги – в огромных суммах.
Разумеется, в период роста, такая активность порождала огромный избыток денег, что выражалось, в частности, в росте оценок стоимости бизнеса (что опять-таки, положительно влияло на возможность банков кредитовать) и в избыточном предложении денег на рынке – долларов и евро, так как именно в них деноминированы основные ценные бумаги. Это предложение переливалось и в экономику Казахстана – через местные банки, которые брали взаймы у иностранных. Когда на рынках Запада упала стоимость одного из крупных основных инструментов – ипотечных кредитов, начала «схлапываться» и вся остальная финансовая система и вот возникла ситуация, когда денег в экономике перестало хватать для нормальной деятельности. В первую очередь пострадали, конечно, те, кто пользовался маргинальными объёмами долларов и евро, в т.ч. и Казахстан. Все оставшиеся деньги «ринулись» в наименее рискованные активы. Если быть более точными, то не «ринулись», а просто исчез избыток денег, существовавший в виде комбинации доверия банков к рынку и высоких оценок ценных бумаг.
Хорошим сравнением будет сильный отлив в прибрежном районе, изрезанном фьордами и лиманами: прямо на глазах обнажаются огромные участки суши и исчезают целые озёра, а вода возвращается в океан. Казахстан теперь является одним из таких прибрежных приливных финансовых озёр. Можно, конечно, сидеть и ждать циклического возвращения наплыва долларов, глядя как умирает от финансовой жажды экономика, а можно построить дамбу и наладить собственное водоснабжение!
Приложение 2.
О мультипликаторе строительной отрасли:
www.labor.ca.gov/panel/pdf/Multipliers.pdf
www.stats.gov.nt.ca/Statinfo/Economic/Multiplier/Multiplier%20Report-2008.pdf
http://www.rosinvest.com/news/518762/
25 марта 2009 г.
Важные вопросы построения собственной (автохтонной) казахстанской финансовой системы в условиях кризиса мировой.
Введение. Краткий анализ кризиса финансовой системы: Как мы потеряли финансовую самостоятельность.
Небольшой экскурс в факты и историю кризиса.
Важная классическая роль, точнее одна из ролей банков в экономике – это насыщение экономики деньгами за счёт кредитной эмиссии (денежного мультипликатора). Привлекая депозиты и выдавая кредиты, банки совместно увеличивают фактическое количество средств в экономическом обороте. Важно, что банки Казахстана могут осуществлять такую «кредитную эмиссию» только в тенге. Если заёмщику требуется валюта, то банк становится просто агентом банковской системы той страны, валюта которой используется заёмщиком. Т.е. казахстанский банк привлекает деньги взаймы от американского, скажем, банка и выдаёт их местному заёмщику. Никакой кредитной эмиссии на уровне казахстанской банковской системы при этом не происходит. Можно, конечно, привлекать валютные депозиты, и за счёт них совершать валютную кредитную эмиссию, но это несёт столько негативных последствий – от отказа от эмиссионной прибыли государством, до невозможности регулировать обращение денег в своей стране, что не стóит об этом и говорить.
Валютные кредитные сделки оправданы частично, если заёмщик тратит основную часть средств на импортное оборудование, товары и т.п., но в любом случае, несут существенно бóльший риск для Казахстана, чем кредиты, выданные в тенге на такие же цели: в случае падения обменного курса, проблем в экономике, проблемы банков становятся международными проблемами государства, а сами банки попадают в зависимость от иностранных кредиторов. В противном случае, эти проблемы испытывали бы отдельные заёмщики, а государство могло бы решать, чей бизнес следует спасать в трудные времена (правильно, производство нужных народу вещей и продуктов!), а чьему дать разориться (правильно, торговле ролексами и стройке особняков из итальянского кирпича) и спокойно решать банковские тенговые проблемы!
Посмотрим и сравним 2 простенькие схемы займа и возврата средств, справа – фактическая ситуация в Казахстане, слева – то, что мы могли бы иметь теоретически, если бы наше руководство не вело столь компрадорскую политику. Для простоты, рассмотрим финансирование предприятия:
Самостоятельная финансовая система
1. Нацбанк Казахстана эмитирует тенге.
2. Казахстанский банк принимает тенговый депозит.
3. Казахстанский банк выдаёт кредит в тенге.
4. Казахстанский заёмщик создаёт прибавочный продукт (который может быть больше, равен или меньше процентов по кредиту).
5. Казахстанский ВВП вырастает на сумму прибавочного продукта.
6. Казахстанский заёмщик возвращает в казахстанский банк кредит с процентами.
7. Весь прибавочный продукт остаётся в стране. Возрастает покупательная способность тенге, либо Нацбанк Казахстана делает допэмиссию тенге для обслуживания возросшего оборота.
Придаточная финансовая система
1. Федеральный Банк США эмитирует доллары.
2. Американский банк принимает долларовый депозит.
3. Американский банк выдаёт казахстанскому банку кредит в долларах.
4. Казахстанский банк выдаёт казахстанскому заёмщику кредит в долларах (сконвертированный и выданный кредит в тенге относится сюда же).
5. Казахстанский заёмщик создаёт прибавочный продукт (который может быть больше, равен или меньше процентов по кредиту).
6. Казахстанский ВВП вырастает на сумму прибавочного продукта.
7. Казахстанский заёмщик возвращает в казахстанский банк кредит с процентами.
8. Казахстанский банк возвращает кредит американскому банку с процентами. Часть, весь или больше чем созданный прибавочный продукт уходит из страны в виде процентов американскому банку. Несмотря на кажущийся рост ВВП, реально этот рост меньше, чем в схеме слева. Американский же ВВП вырастает на сумму изъятых из казахстанской экономики процентов.
В целом, ситуация при иностранном заимствовании не страшна, если
а) существует некий паритет финансирования (его нет – американцы не привлекают тенговое финансирование),
б) размеры заимствования небольшие (тоже, нет – займов в инвалюте значительно больше, чем в тенге), или
в) финансирование даёт возможность создать независимую базу роста, как в Европе или Китае после Второй мировой (также, не тот случай – мы открыто декларируем «интеграцию в мировую экономику» и при этом не создаём никакой несырьевой базы роста).
Некоторые могут спросить: как финансировать рост, если нет достаточно тенговых средств в экономике? Ответ, в общем, прост и совпадает со смыслом рекомендаций данного эссе и со здравым смыслом вообще. Если есть предпосылки или необходимость роста в некой отрасли, то направить туда средства государственного финансирования по любой прозрачной схеме имеет смысл, и принесёт долгосрочные позитивные плоды, в то время, как сверхдоступность кредитов на рынке для всех, лишь порождает спекулятивную спираль. Т.е. надо просто создать, напечатать деньги для разумной цели. Разумеется, это не всегда совпадает с фетишем нашего НБ: полной конвертируемостью тенге, но при положительном торговом сальдо сильное ограничение не нужно, а при отрицательном – всё равно неизбежно.
Однако, не только эту чудовищную дыру в экономической безопасности страны прошляпили надзиратели за финансовым здоровьем. Ещё более серьёзная проблема состоит в том, что даже, в основном, тенговые проекты финансировались долларами и евро, создавая валютные риски, как говорится, на пустом месте. Причина? Валютные ставки были значительно ниже тенговых! Объяснить это исходя из здравого смысла трудно. Официальная версия, которую нам долго «пиарили» такова: банки привлекают деньги на рынке частного капитала и, соответственно, все риски несут частные коммерческие интересы, а государство, как бы, ни причём и аккуратно хранит наши сбережения (в инвалюте!) на зарубежных счетах! При этом государство в лице НБ уменьшало доступность тенговых ресурсов различными способами, в основном, достаточно дорогими: а) выплачивая хорошие проценты по государственным обязательствами и б) не зарабатывая в полной мере на росте экономики за счёт эмиссии – сия радость была отдана на откуп зарубежным финансистам – ведь проценты за пользование кредитами получали именно они. Ошибочность такого подхода имеет двойное дно: во-первых, банки и так являются частными и несли бы риски, даже если бы кредитовали в тенге , а во-вторых, как видно, риски пришлось нести нам всем: экономика остановилась, в основном, из-за внешних причин среди которых основную роль сыграла остановка валютного кредитного снабжения! Подробнее см. Приложение 1. Перекредитование за рубежом для местных банков стало почти невозможным; можно сравнить это с поступлением нефти в трубу – труба на месте, равно как и потребитель на одном конце, но наполнять трубу на другом конце перестали и теперь надо отдать даже то, что уже «вылили». И это при том, что мы и так отдавали всегда вовремя и с процентами. Получается, что текущий недостаток денег в экономике имеет внешнее происхождение и значит, можно и нужно произвести наполнение экономики ликвидностью. Вопрос лишь в том, как – самостоятельная финансовая система перестала существовать.
Итогом последних 10 лет является то, что наша финансовая система сегодня не самостоятельна, а банки в основном, росли за счёт внешних заимствований и занимались перераспределением денег западных банков. По сути, финансовая система Казахстана служила перераспределению хорошей части прибавочного продукта в национальном масштабе в пользу западных банков и государств! Виной тому, прежде всего, финансовая и общая экономическая политика руководства страны и НБ. В самом деле, имея хорошие предпосылки для экономического роста внутри страны с 1999 (не будем касаться «лихих 90-х») и возможности поддержать рост экономики суверенной эмиссией и развитием суверенной финансовой системы, вместо этого был создан придаток западной финансовой системы, основной функцией которой оказалось выкачивание прибыли. Можно вспомнить множество речей о «голландской болезни» и прочих мнимых бедах от избытка денег – именно этим НБ оправдывал инвестирование наших фондов за рубеж и политику высоких процентных ставок. При этом, никого не смущало, что банки используют западные займы для финансирования тех же проектов внутри страны, на которые можно было использовать тенговые средства. Никто не находил противоречия с тем, что Президент и остальные чиновники призывали инвестиции в экономику и с тем, что промышленное производство, кроме сырьевого сектора, не росло.
Итак, необходимо просто насытить экономику деньгами, так как дефицит ликвидности в ней, в основном, вызван внешними причинами и даже сейчас, ряд секторов способен работать и развиваться независимо от внешнеэкономической коньюктуры (см. пример Ирана). Значит, наш основной вопрос – как насытить экономику деньгами? Кардинально вопрос решается только в процессе восстановления самостоятельной финансовой системы и восстановления собственной системы хозяйства. Несомненно, это требует серьёзнейшего анализа, но кое-какие действия являются очевидными и безотлагательными.
***
Нам приходится наблюдать парадоксальное, на первый взгляд, явление в казахстанской экономике в области финансов: в то время, как для борьбы с кризисом страны Запада и ряд азиатских стран снижают процентные ставки почти до нуля, надеясь подстегнуть таким образом потребление и деловую активность, наши тенговые кредитные ставки предельно высоки даже на уровне НБ. Ставки для предприятий и частных лиц, разумеется, ещё выше (не будем, пока, касаться специальных программ для МСБ и рефинансирования ипотеки). Ставки в области потребительского кредитования варьируются в районе 60-80%! И даже при таких ставках, тенговая ликвидность почти равна нулю: ни один местный или иностранный банк не может предложить сейчас тенговое финансирование! Почему такое происходит?
Объяснение простое и обидное: тенге испытывает сильное девальвационное давление со стороны мирового валютного рынка. Частично это объясняется изменением внешнеторгового баланса: при свободной конвертации тенге, большинство потребительских кредитов будут истрачены на товары, произведённые вне Казахстана, и, в основном, такая же судьба ждёт кредиты, выданные корпоративным заёмщикам, а это означает, что ещё больше валютных резервов покинут закрома НБ РК, либо что тенге ещё сильнее обесценится. Но куда бóльшая опасность исходит от спекулятивных ожиданий крупных игроков рынка и даже населения. Высокая ставка на тенговые кредиты помогает удержать спекулятивную спираль, но лишь до той поры, когда не будет видно конца желанию и возможности НБ совершать валютные интервенции, не вырастет внезапно цена на нефть и металлы, или пока не найдётся достаточно крупного спекулянта, который решит «опрокинуть» рынок.
Отдельной строкой следует выделить в этом отрицательную роль банков второго уровня. Несмотря на относительную доступность для них тенговых ресурсов, банки практически затормозили выдачу тенговых займов (за последние 30 дней их выдано на четверть меньше, чем валютных) – не путём прямых отказов, а введением запретительных процентных ставок более 17%.
Стóит задуматься об этом: в стране выдаётся больше денег в иностранной валюте, чем в собственной! О какой экономической безопасности и самостоятельной экономической политике можно говорить при наличии такого явления?!
Частично это имеет место из-за того, что основной проблемой для банков сейчас является возврат валютных займов своим иностранным кредиторам, и они считают необходимым зарабатывать валютную маржу, но часть проблемы возникает из-за того, что банки сами являются спекулянтами на валютном рынке и имеющиеся тенговые ресурсы немедленно стараются переводить в валюту и далее использовать только для выдачи валютных кредитов.
Прямых путей решения этой проблемы без высоких процентных ставок немного и все они известны:
1) Ограничение конвертации тенге;
2) Создание самодостаточного рынка в рамках одного или нескольких государств;
3) Создание валютного союза, с союзной регулировкой эмиссии валюты на достаточно крупном объединённом рынке.
Второй и третий способ долгосрочны и встречают множество организационных препятствий, требуют разрыва со всем экономическим и даже политическим курсом последних 15-17 лет. Первый способ нежелателен, но неизбежен, если не изменится ситуация с притоком валюты (см. нефть и металлы). Важно, что вопрос высоких процентных ставок при применении любого из этих способов не решается автоматически. Таким образом, для предотвращения обвальной девальвации тенге, НБ вынужден снижать общую ликвидность в экономике, поддерживая высокую ставку рефинансирования и это на фоне нежелания и невозможности коммерческих банков исполнять функцию по тенговой кредитной эмиссии! (см. о банках ниже)
Т.о., если смотреть шире, чем решение узко-фискальных задач Национального банка, главная экономическая задача государства сейчас – насытить экономику ликвидностью и запустить средне- и долгосрочные механизмы её развития. При такой формулировке, решение становится достаточно ясным. Необходимо «вбросить» тенговую ликвидность в те сферы экономики, которые, согласно теории Кейнса, обладают наивысшим мультипликатором (см. Приложение 2) и перекрыть те сферы, которые имеют отрицательное влияние на внешнеторговый баланс. При этом, процентный доход для государства, собственно, не важен и даже иногда вреден. Важно, чтобы конечная ставка для получателя не превышала консервативных оценок роста сектора или даже всей экономики: в нашем случае, не более 5-6% годовых.
Разумеется, столь низкая – сравнительно – ставка привлечёт высокий интерес предпринимателей к финансируемому сектору. Для того, чтобы «вброс» смог сработать и не привести к очередному росту девальвационного давления, необходимо обеспечить 3 условия:
1) местное содержание продукта/услуг не менее 90-95% и на возможно большую глубину т.н. открытого мультипликатора (т.е. и у субподрядчиков и поставщиков второй, третьей и т.п. очереди) в самом строгом определении (не импортный товар с местной наклейкой) и
2) чрезвычайно жёсткий контроль использования, дабы избежать перенаправления денег для валютных спекуляций, рефинансирования имеющихся кредитов и на продукты и услуги без местного содержания. Понятно, что запрет на использование денег для рефинансирования имеющихся кредитов (увы, этот запрет должен относится и к поставщикам всех очередей) призван предотвратить быстрое возвращение этих денег в банки, которые озабочены погашением своих валютных обязательств или спекулятивными ожиданиями, а значит немедленно приобретут валюту (о банках см. Введение и отдельно – ниже).
3) средне- и долгосрочность такого финансирования, чтобы ориентируясь на него, могли быть выстроены цепочки производства и поставок.
Чтобы оказать заметный эффект на экономику, стимулирование таким способом должно произойти в нескольких секторах. Кроме того, необходимо не менее жёстко подавить те ниши экономики, которые имеют низкий мультипликатор и долгосрочно ухудшают валютный баланс страны. Подавление возможно чисто экономическими методами: высокие пошлины, отказ от госинвестиций и т.п. Посмотрим на примерах:
Строительство. Строительство обеспечивает прекрасный оборот денег в экономике (см. ссылки в конце) и, что особенно важно, хорошую занятость, и хорошую дисперсию (распыление) денег, потраченных в отрасли. Именно строительная отрасль в последние несколько лет создавала основную занятость и доходы в сфере МСБ . В строительстве же наиболее просто обеспечить необходимое местное содержание: практически все основные материалы, труд, услуги и часть механизмов производится в Казахстане. Что приятно, попутно при этом можно решать социальную задачу обеспечения жильём. «Вброс» тенговой ликвидности можно осуществлять, кредитуя конечного потребителя. Возможно, что на первых порах можно предусмотреть даже «кризисный льготный период» или мораторий на начисление процентов и погашение на случай потери работы и других источников дохода заёмщиком: как уже было сказано, зарабатывать на этих кредитах отнюдь не является главной задачей. Для того, чтобы эта и другие программы работали, они должны быть долгосрочными – только тогда будет преодолено недоверие субъектов рынка друг к другу, выстроены долгосрочные цепочки поставок, обновлено производство. Отличительной чертой этой программы должно стать финансирование недорогого жилья, возможно целых социально-жилищных комплексов в чистовой отделке – это позволит сократить возможный отток валюты на импортные отделочные материалы.
Отмечу, что РЕфинансирование уже выданных ипотечных кредитов НЕ решит поставленной задачи, а напротив, ухудшит ситуацию с ликвидностью в экономике – см. ниже о банках.
Сельское хозяйство. Увы, не могу похвалиться исчерпывающим знанием того, какова стоимость тех ресурсов, которые распределяет КазАгро: http://profinance.kz/node/10453, но сумма явно могла бы быть больше. Принцип, который должен быть применён здесь – тот же, что и в строительной отрасли, но с возможно меньшей долей местного содержания: у нас не производятся все необходимые механизмы и запчасти к ним. Вопрос топлива: многие казахстанские производители обросли валютными обязательствами или стремятся конвертировать прибыль в валюту. Если это неизбежно, то остаётся только государственный поставщик, вплоть до создания нового предприятия, в случае необходимости. То же и с поставщиками удобрений, прочих химикатов. В крайнем случае, если дисбаланс в сторону валютных закупок высок, потребуется хеджирование путём фьючерсного выкупа урожая на экспорт. Несмотря на меньшую возможную долю местного содержания в этом секторе, дешёвое финансирование его важно, так как выращивание с/х продукции предполагает использование бесплатных возобновляемых ресурсов – солнца, воды. ВАЖНО также именно сейчас начать финансирование долгосрочных программ для сельского хозяйства: строительство и восстановление систем полива, коровников, кошар, системы образования, социальной сферы на селе и т.п. – тенге, потраченные здесь, не скоро доберутся до валютной биржи!
Пример с/х делает очевидным, насколько легче и эффективнее подобные меры работали бы в валютном союзе или просто в более крупной экономике. Впрочем, что-то подобное возможно организовать и с нашими добрыми соседями. К примеру, закупая трактора в Беларуси или комбайны в России рассчитаться в тенге/рублях, зафиксировав цены на зерно или нефть в той же валюте, или даже напрямую связав такие сделки.
Социальная сфера: школьное образование, детские сады, программы улучшения питания, оздоровления окружающей среды – не надо ходить далеко за примерами трат, которые поднимают экономику и дают хороший долгосрочный эффект. При этом, конечно, сложно представить нянечку детсада, которая сконвертирует всю зарплату, чтобы купить недвижимость в Ницце .
Конечно, есть ещё крупные недропользователи, которые, по данным Министра экономики, ежегодно закупают товаров и услуг на 16 млрд. (!!!) долларов и в основном, не у местных поставщиков. Однако понять, почему Правительство, видя, как такой неслабый пирог носят мимо нашего носа, не ЗАСТАВИЛО покупателей сделать долгосрочный заказ на наших оборонных и прочих умиравших без заказов промышленных предприятиях, профинансировав там модернизацию или застраховав риски покупателя, выше обычного сознания, поэтому я оставляю эту тему. Пусть эти 16 миллиардов тают миражом за границами нашего отечества каждый год, а мы гордимся тратой 1 миллиарда на поддержку МСБ в рамках разрекламированного госпроекта.
Вторым необходимым компонентом программы я назвал закрытие «дыр» внешнеторгового баланса. Самые очевидные дыры:
1) Строительство городских дорог и развязок. Поощрение, путём уничтожения зелёных зон в пользу городских дорог покупки населением личных авто, помимо вредительского удара по здоровью людей, наносит чудовищный урон внешнеторговому балансу и всей экономике. В одной только Алмате более 500,000 частных авто. При средней цене 20,000 долларов за шт., это более 10 МИЛЛИАРДОВ долларов, которые уплыли из страны за 5-6 лет только из Алматы! Не виртуальных денег трансконтинентальных нефтяников, о которых мы можем только грустить, а реальных, заработанных нелёгким трудом алматинцев денег, переведённых в валюту и отправленных работать в экономике Японии, США, Германии… А мы получили вред здоровью и с каждым днём обесценивающиеся вложения в ржавеющий металл. Как перекрыть эту дыру? Кризис, конечно, сделал своё дело, но и дешевеющие автомобили всё агрессивнее просачиваются на рынок. А при малейших признаках ослабления кризиса, люди кинутся обновлять состарившийся парк тарантаек, сведя на нет возможный прогресс по выравниванию торгового баланса. Повышение пошлин на ввоз даст негативный социальный эффект. Вместо этого, необходимо резко ограничить парковку в пределах города, восстановить зелёные насаждения, дать общественному и вело транспорту преимущество в движении по основным магистралям. И прекратить строить развязки – они лишь поощрают приобретение новых автомобилей! Это позволит перенаправить значительные средства населения на внутреннее потребление: то же строительство, образование, отдых, а средства государства – на то, что действительно нужно стране: школы, парки, сады…
2) Продажа нефти за валюту. В этом случае, только часть денег (без обязательной продажи) поступает для обмена на тенге. Нефтяники всегда найдут способ, особенно сегодня, при девальвационных ожиданиях, не конвертировать валюту в тенге, а сразу направить её на зарубежные счета, оплатить авансом поставки оборудования – да мало ли куда… Продажа нефти за тенге повысит ежедневный спрос на национальную валюту и позволит увеличить денежную массу в ней (а значит, снизит возможность спекулятивного воздействия на рынок!). Уже не вся сумма будет конвертироваться, а лишь реально отправляемая на закуп оборудования и выплачиваемая в виде дивидендов за границу. А это означает, что политика НБ в области регулирования ставок, денежной массы и т.п. будет иметь куда более серьёзные результаты. (Полагаю, то же относится и к металлам, и к зерну)
3) «Спасение» банков. Это, возможно, самая страшная потенциальная «дыра» для наших золотовалютных резервов. Короткий анализ данных: докризисные объединённые золотовалютные резервы Казахстана составляли около 48 миллиардов долларов США. Все валютные обязательства БТА, к примеру, 13 млрд. долларов. Для всех сегодня очевидно, что банки не выполняют, в должной мере, свою основную функцию в экономике: кредитную эмиссию. Естественно, они никогда не могли выполнять её для валютных займов, будучи лишь агентами по перераспределению западных финансов внутри страны и сбору процентов с предприятий и населения. Но, по-крайней мере, тогда они обеспечивали и постоянный приток ликвидности – крови экономики. Сейчас надеяться на возобновление этого притока глупо: всё, что банки получат, они отдадут своим кредиторам и на этом на время прекратят выдачу кредитов. Для иллюстрации достаточно узнать о тенговом кредитовании в любом из крупных казахстанских банков. А если потери от уже выданных кредитов будут высоки, то под ударом окажутся и вкладчики.
Предположим, все 13 млрд. долларов были вложены в некие казахстанские предприятия и активы. По опыту известно, что «плечо» долгового финансирования, кроме торговых сделок, в Казахстане в предкризисное время составляло около 70% от общей стоимость проекта. При этом, в качестве проекта выступал весь бизнес предприятия-заёмщика: недофинансирование основных активов экономики в 90-е и начале 2000-х было чудовищным и предприятия стремились наверстать упущенное пользуясь либеральным кредитованием. Поскольку только часть предприятий-заёмщиков котировалось на открытом рынке, справедливо предположить, что их стоимость упала больше, чем индекс KASE. Который на сегодня (890) в 3 раза ниже своего значения год назад (2,793). Тем не менее, даже при таком падении, чистая стоимость предприятий, к которым банк может предъявить взыскание, не выше чем 4.8 млрд. долларов (11x1.3÷3). Разумеется, часть активов банка – потребительские и ипотечные кредиты, но сегодняшняя стоимость приобретённых на них активов снизилась не меньше. Представим случай взыскания средств с банка его иностранными кредиторами. Наиболее вероятно банкротство. В этом случае, первыми в очереди на получение средств по закону будут вкладчики банка-физические лица и налоговые органы. После этого, на взысканные средства могут претендовать и кредиторы банка. Государство, в данном случае, может, для оказания положительного воздействия на экономику:
а) выкупить все активы банка по их минимальной стоимости и оставить кредиторов делить эти деньги или
б) позволить кредиторам получить внешнее управление банком и самим попытаться заработать на обесценившихся активах. Ряду стратегически важных предприятий-заёмщиков при этом можно оказать поддержку.
В любом случае, стоимость наименее правильного из этих решений более чем в 2 раза ниже, чем предполагаемое «спасение» банка, а стоимость правильного – 0.
Приложение 1.
Описание механизмов финансового кризиса.
Без того, чтобы вдаваться в причины, вызвавшие финансовый кризис и прежде всего, резкое падение уровня ликвидности – денег в экономике, посмотрим на основные детали механизма этого кризиса. Как известно, банки в капиталистической экономике являются узаконенными финансовыми «пирамидами», одной из основных функций которых является «создание» денег в виде кредита. Банк принимает депозиты, большую часть депозитов он имеет право выдать в качестве кредитов. Выданные кредиты в процессе экономической деятельности, снова оседают на счетах банков, позволяя выдавать дополнительные кредиты. Некоторое количество денег, размещённых в банках в виде капитала и депозитов, позволяет создать большее количество денег в виде кредитов. Понятно, что в сложной экономической ситуации, средств в банках может не хватить для возврата вкладчикам, но прежде чем это произойдёт, как правило, будет заметно ухудшение качества кредитного портфеля.
Однако, кроме стандартной связки депозит-кредит, неолиберальная финансовая система изобрела новые возможности раскручивания «кредитного маховика»: связки акции-кредит, облигации-кредит, производные инструменты-кредит. Благодаря росту финансовой отрасли крупных капиталистических рынков и взаимосвязи рынков капитала, производных фин. инструментов и банковского кредита, «производство» денег в виде кредита в США и ЕС шло опережающими рост экономики темпами. К примеру, известные ипотечные ценные бумаги были изначально обычными ипотечными кредитами. Однако, благодаря механизму секьюритизации, банки смогли продать портфели имевшихся у них ипотечных кредитов и снова привлечь деньги для выдачи новых кредитов! Ещё более призрачные конструкции возникали на рынках сделок репо: одни и те же акции могли быть заложены под кредиты много раз! Каждый раз, банки, не нарушая закон, «создавали» новые кредитные деньги – в огромных суммах.
Разумеется, в период роста, такая активность порождала огромный избыток денег, что выражалось, в частности, в росте оценок стоимости бизнеса (что опять-таки, положительно влияло на возможность банков кредитовать) и в избыточном предложении денег на рынке – долларов и евро, так как именно в них деноминированы основные ценные бумаги. Это предложение переливалось и в экономику Казахстана – через местные банки, которые брали взаймы у иностранных. Когда на рынках Запада упала стоимость одного из крупных основных инструментов – ипотечных кредитов, начала «схлапываться» и вся остальная финансовая система и вот возникла ситуация, когда денег в экономике перестало хватать для нормальной деятельности. В первую очередь пострадали, конечно, те, кто пользовался маргинальными объёмами долларов и евро, в т.ч. и Казахстан. Все оставшиеся деньги «ринулись» в наименее рискованные активы. Если быть более точными, то не «ринулись», а просто исчез избыток денег, существовавший в виде комбинации доверия банков к рынку и высоких оценок ценных бумаг.
Хорошим сравнением будет сильный отлив в прибрежном районе, изрезанном фьордами и лиманами: прямо на глазах обнажаются огромные участки суши и исчезают целые озёра, а вода возвращается в океан. Казахстан теперь является одним из таких прибрежных приливных финансовых озёр. Можно, конечно, сидеть и ждать циклического возвращения наплыва долларов, глядя как умирает от финансовой жажды экономика, а можно построить дамбу и наладить собственное водоснабжение!
Приложение 2.
О мультипликаторе строительной отрасли:
www.labor.ca.gov/panel/pdf/Multipliers.pdf
www.stats.gov.nt.ca/Statinfo/Economic/Multiplier/Multiplier%20Report-2008.pdf
http://www.rosinvest.com/news/518762/
