LaBarbara

Julia Belomlinsky

ЛЕВИАФАН.

Писала когда то про «Елену» того же Звягинцева.
И вот сейчас про «Левиафан».
Антон Долин тут написал, что его знакомые интеллигенты смотрят фильм
«украв его на торентах».
Это обличение уже очень в стиле поклонников режиссера Звягинцева вообще.
Но я не крала ни на каких торентах.
Тут в ФБ повесили ссылку – на какой то теле просмотр.
Как я поняла, официальный. Торентами я пользоваться не умею.
Меня творчество Звягинцева не оставляет равнодушной –
так же как когла то волновало творчество Павла Лунгина,
фильмы которого, все кроме того, что про Ивана Грозного, я считаю подлыми.
Такими же подлыми, как и сам их автор.
И я много писала когда то в ЖЖ про фильм «Остров».
Пытаясь объяснить его подлость.
И это было важно по крайней мере для тех что как и я эту подлость видели,
но не могли сформулировать, в чем она.
И вот по той же причине я пишу теперь.
То же самое я думаю про все фильмы режиссера Звягинцева.
Это – подлые фильмы.
Подлая «Елена» и теперь подлый «Левиафан».
Это не слабое кино. Не бездарное.
Хорошо сделанное. Хорошо играют актеры.
Кадры хорошо поставлены. Оператор хорош.
А у кого в русском кино когда был не хорош оператор?
Беда всегда в сценарии.
Как и в «Елене»,здесь я вижу сценарий, полный лжи.
Лжи совершенно не в том, что отбирают участок, что забирают в менты.
И что участок отдают церкви. И что церковь заодно с властью.
Нет, это все правда. Такое бывает сто раз.
Но для меня фильм то не об этом.
Он вообще не об этом.
Для меня этот фильм перестал существовать с момента
Когда жена героя пришла в номер к его другу-адвокату и он ее выебал.
Вот это такая большая неправда, после которой грош цена всей дальнейшей истории.
И я попробую объяснить почему.
Фильм с сюжетом, как власть имущие отбирают у простого человека его домик,
бизнес или нефтяную скважину, это классика жанра
для нормального капиталистического кино. То есть, есть такой жанр в мире.
Про коррумпированную власть. Обижающую простого трудягу.
В Америке точно есть несколько таких фильмов. Во Франции есть. В Италии.
Но в таком американском фильме, мы увидим человека, опорой которого,
остается его семья, даже если он предан всеми друзьями и соседями.
Опорой и одновременно мишенью для его врагов.
Если же у героя есть какой то верный друг,
то и он остается верным другом, опорой для героя.
и мишенью для врагов.
Так строиться жанр. На этом строится сюжет, приключения, драма,
Враг мучает жену, мучает друга, мучает ребенка…
Есть какие-то правила. Каноны жанра, которые нельзя менять.
И есть другой жанр, не называемый «социальная драма».
Называемый «личная драма», «психологическая драма».
О том как у человека есть лучший друг, вот такой армейский друг,
с которым побывали в передрягах, съели не один пуд соли.
И вот этот друг влюбился в жену героя, и она в него.
И вот об этой драме кино.
Это драма о предательстве. Предательстве друга. Предательстве жены.
А что мы видим в «Левиафане»?
Смешение этих двух жанров.
Ведь этот друг адвокат – он честный и хороший.
В тот момент когда эта баба приходит к нему в номер,
он только что, в его понимании, победил врага.
Он его запугал и тот согласился выплатить герою нормальные деньги за его домик.
И он успел в ресторане этой бабе-жене об этом сообщить. Что типа победа.
То есть это уже не списать на стрессуху.
Но даже если мы представим себе, что баба вот так вот перенервничала
и перестрессовала, что ей нужна такая разрядка –
трахнуть любимого друга своего мужа,
который приехал мужу помочь в тяжелую минуту,
даже если с себе представить что она, баба - вот такое животное.
Типа так она лечит стресс.
Но он то друг? С какого, блин? У него стресса нет.
Ну пришла баб в номер, а он типа из душа выходит в полотенце.
Если он не полное животное, он может ее по голове погладить
и сказать: ну успокойся, милая… и не ебать ее.
Я человек из мира богемы – это не шибко нравственный мир.
Жену ближнего в этом мире не ебет тока ленивый…
Потому и сказано в Библии про жену ближнего.
Потому что именно ее то всяк и желает.
Но есть ситуации, которые невозможны.
Так не делают. Так не бывает.
При таком раскладе, при такой ситуации – так не бывает.
Не делают такого в ситуации, когда ты приехал спасать друга,
который тонет.
Никто из моих знакомых так никогда бы не поступил.
У Звягинцева больные, нездоровые отношения в первую очередь, с самим собой.
Во вторую очередь, с человеком вообще.
И, как вытекающее из двух первых, с богом.
То есть с самим собой. И с человеком вообще.
Это я писала в связи с «Еленой». И повторяю сейчас.
Его фильм – для меня подлый тем, что он настаивает на том,
что человек есть подлое животное. Не просто слабое животное,
но именно подлое животное.
Звягинцев для меня человек, полный говна, переполненный им
и выплескивающий его в своем творчестве.
Такой режиссер, безусловно, имеет право на высказывание.
Но и я имею право на высказывание своего мнения о нем.
Звягинцев действительно очень антихристианский человек
и «Левиафан» - очень антихристианский фильм.
Как и в «Елене» – тут присутсвует сила Нелюбви.
Нелюбви к человеку вообще.
Умело замаскированная под социальную драму.
Почему фильм так любим фестивалями – ну понятно.
Именно сейчас, когда Россия – не в чести,
и типа «непопулярный мальчик во дворе» – конечно такой фильм люб.

И то что там показаны русские люди, как отвратитльные животные,
Не имеющие ни верного друга, ни верной жены,
не имеющие никаких вообще нравтвенных устоев,
А только бутылку водки в зубах, ну это пришлось все кстати.
Ко двору пришлось.
Это же те самые люди те 85 % процентов «крым наш» и так далее.
То есть, я согласна, что выбор фестивалей – политический.
Типа фильм рассказывает о коррупции.
Но еще, как экстра бонус, он рассказывает о том, что русские,
это вот такое безнравственное быдло, тянущее водяру как из соски…
Вся история с неверной женой и неверным другом – ложь,
тянущая за собой весь остальной сценарий.
Следующая абсолютная ложь, как эта баба и этот друг,
зайдя за холмик, начинают там трахаться.
В метре от мужа и компании. В которой есть малые дети.
И дальше уже ложь на лжи.
Весь сюжет сыпется.
И то, что он ее разу прощает.
И то, что этот адвокат уезжает побежденный,
потому что ему уже не до чего. он тут с бабой заморочился.
И ему хватило удара поддых и параллельной истории с бабой.
Чтобы он, бросил друга и уехал.
И то, что герой уже побежден, уже вещи пакует, уже все в порядке у бандита-мэра,
но тот еще и мокруху решает вдогонку устроить.
Посылает убить жену. С какого хуя? Когда все уже в порядке.
И ложь, что друзья эти пишут заяву, что герой грозил убить жену.
Ведь это они сами пишут никем не запуганные. Они верят в это.
Ложь, что они верят в это.
Ведь актеры играют опеределенные образы, характеры.
И эти характеры сыпятся.
Они как-то заданы изначально, а потом они начинают рассыпаться.
Вести себя не так, как вели бы себя эти самые люди в жизни.
Развитие образов - неестественное.
Почему? Потому что так надо Звягинцеву.
С его отвращением к людям.
С его неверием в людей.
С его антихристианской сущностью, но в не смысле антиклерикальной,
нет, именно антихристианской.
Вот ему то хочется закричать слова Честертона:
«это не еху, это те, за кого Христос не погнушался умереть».
Но для Звягинцева это - еху.
Мы все - еху.
А он – Гуливер.
С высоты своей чистоты нас, еху, обличающий.
Нет. Не из низин нашей низости, как например какой нибудь Селин,
А именно с высоты своего гуливерства.
Из всей это лжи для меня, никакая жалость к герою,
никакое сопереживание уже невозможно.
Потому что с середины фильма для меня неживой.
А нелюбимый он с самого начала фильма,
потому что в первые же пять минут отвращение вызывает
этот хамящий мачехе парень-сын.
И такое снисходительное отношение к этому хамству взрослых.
И хочется ерничать и сказать в конце:
да пошли они нахуй, действительно все и вот хорошо,
что стоит красивая церковь на месте мутного хлева этих животных.
Н я не буду ёрничать.
Я понимаю что фильм призывает нас сопереживать.
Жалеть героя, его жену и сына. Ненавидеть мэра-убийцу.
То есть режиссер выводит мутных животных в виде потерпевших
и призывает нас все-таки жалеть, сопереживать,
потому что есть какие то тонкие грани,
Мутное животное, вот эту бабу, без чести и совести, ее надо жалеть.
Друга этого, подлеца, труса, подонка, надо тоже как то понять да?
Или?
А уж герой этот, реагирующий на все, бутылкй водки в зубах,
совсем уж достоин жалости и сопереживания.
Но у меня не получается к нему жалости и сопереживания.
П отому что он картонный.
Картонный и враг его, вот этот мэр,
которого играет специальный артист на отрицательные роли.
Хотя там все продумано – ему, тупой бандитской свинороже
в противовес – красивый благостный поп владыка, главный лицемер во всей истории.
Но если враг еще и может быть картонным, то герой, не может.
Не должен. Картонный он не игрой актера, моего любимого актера,
А именно лживой ситуацией, заданной в сценарии.
То, что в фильме, помимо его антихристианской направленности,
есть еще и такой, чисто антиклерикальный наезд,
это, наверное, совсем уж неважная часть.
Хотя и этот момент мне лично был неприятен,
но такие истории как раз бывают.
И лицемерная верхушка церкви имеет место быть.
Это все может и правда, только построена в сценарии эта правда о клерикалах,
на таком фундаменте из лжи о человеке,
который не стоит, он расползается…
Да, там модный такой момент в конце:
Церковь, в ней стоят убийцы
И благостный владыка, который их молчаливо покрывает,
делая вид, что не в курсах,
читает им проповедь, о том,
какие типа плохие девочки пусси райот.
Ну да – очень актульное прямой наводкой попадание
прямо в сердечко всем международным жури.
Такое заметят и поймут и оценят.
Но грош цена этому всему.
При такой силе Нелюбви и Неверия.
Вообщем, отвратительное лживое и подлое кино.
Таково мое мнение.
И закончу тем, с чего начала, вот это обличение, мелькнувшее
у поклонника этого фильма и друга Звягинцева Антона Долина.
Насчет того что, глядящие на торентах украли фильм. Они воры.

Никогда в жизни, не снявший ничего с торентов,
не только ни одного фильма, но и ни одной книги,
Антон, имеет полное право на такое высказывание.
Кидает камень ибо чист. Ок.
И это - очень по звягинцевски.