А бывает с негативом. Начинают меня одолевать всякие невеселые мысли. Включается во мне эдакий критик-перфекционист: и все ему не то, и все не так…Не так работаю, не так детей воспитываю, не так с мужем общаюсь…Достанет – мама не горюй. Итак, на душе хреново, еще он лезет, на ошибки указывает… И охота в такой момент зарыдать от всей души, уткнуться кому-нибудь в жилетку. А жилетки, как нарочно, в такую минуту и нет рядом – закон подлости. (Хотя, может, и не надо, чтобы была)
Ну, в общем, сижу, плачу. В зависимости от обстоятельств, это происходит так: если накатит грусть-тоска посреди рабочего дня, то – молча, про себя, лишь позволив робко выкатиться из глаз двум-трем слезинкам, если вечером, когда рядом никого нет – навзрыд. Кстати, видится мне все в этот момент исключительно в мрачных тонах))
Критик мой чужд малейшему состраданию, поэтому давит, гнобит изо всех сил: я и дура, я и неудачница и так далее и в таком роде. Заканчивает тем, что плавно переходит на мое окружение: никто меня не любит, не жалеет и не понимает. Тут я уже (если одна сижу) реву белугой. Глаза краснючие, опухшие, в душе – мировая скорбь, замешенная на доброй порции обычной моральной усталости.
И, вдруг, в какой-то момент чувствую, что становится легче. По-прежнему плачу, но как-то оказывается, что занятие это весьма …приятное (!). Происходит очищение души от всякого г…на, критик заканчивает свою работу и сваливает.
Еще через некоторое время слезы иссякают, ум проясняется. Внутри снова весна: лужи высохли, солнце светит, птички поют. И такое спокойствие, такое умиротворение. Все люди кажутся хорошими, добрыми. Особенно те, которые пять минут назад казались бесчувственными эгоистами, не способными оценить меня – бедную и разнесчастную))
…Вот такие случаются сеансы самопсихотерапии. Не часто, примерно раз в полгода. Но этого хватает, чаще – это уже была бы нездоровая фигня, наверно. А так, выплакаюсь в одиночестве, а потом снова – жизнерадостная и позитивная-активная… Иначе никак: жизнь такая – бешеная…