кахуна

Из пепла, песка и соли,
Перца острого красного,
Бездействия и волчьей воли.
Я воскрес и в себе. Не напрасно.

Из белого, чайного, жёлтого,
Вокруг меня разнотравия.
И озера сине-бездонного,
Себя собираю я правдами.

Из нежности, впрок уважения,
Вина из горной смородины.
Я - лето, и я - воскресение.
В пределах ума, средств и Родины.

Из свежего мяс...

Ты стареешь без меня,
Контур плеч худеет.
Я седею без тебя,
Печень в виски млеет.
У молчанья твоего -
мрака сто оттенков.
А текстура лишь одна.
Костный мех по стенкам.
Не прощенному тобой,
быть мне и во веки:
С корнем вырванным плющом,
магазинным чеком.
Урна - место мне и дом.
Рай, но без услады....

Исправленное

*********************

Без коньяка, амитриптилина,
справляюсь на сухую - сложно.
Как советуют продвинутые мозгоправы
- занимаюсь арт-терапией.
Леплю из пластилина.
Образно: квадраты, кубы и звезды.

Мне сорок лет и не было попыток суицида,
ни запоев, ни антидепрессантов.
Как советуют продвинутые журналисты,...

Не жди судного дня,
фильмы про зомби совсем не фантастика.
И час наступает: холодно от огня.
Жарко о стали и жидкого пластика.

И каждый из нас для кого-то труп.
Умерший. Стёртый. Без соли забытый.
Треснувший по резьбе шуруп.
От удара кувалдой, прессом иль битой?

А поминки проводят и по живым.
По предавшим друзьям, двуличным любимым.
И до боли свои...

Однажды твой дом станет тесным,
И вдруг не найдется места в авто,
С корицей пирог будет пресным.
И узким пиджак дорогой и пальто.

Однажды, но все бьются блюдца.
И кольца находят приют на дне рек.
Канаты травой сухой рвутся.
И дальше других - родной человек.

Однажды, но все ставят точку.
И кажется время пришло: отпускать.
И левых, и правых, и прочих....

Дмитрий Воденников:
"Пусть так и будет. Пусть все закончится нежностью и прощением, пусть всё закончится освобождением, выдохом счастья, а не стыдом, пулей в сердце и ударом. В какой бы канаве мы ни умирали – пусть всё закончится хорошо."

А изюм мелковат,
И жемчуга не было.
Но в 500 мегаватт,
Любовь моя белая.

Мои чувства миндаль,
Не солёный, очищенный.
Они синяя даль,
Над горами и крышами.

Мёдом мой жесткий стёб,
Я закрою. Смирение -
Нам даётся не в лоб,
А рассветным мгновением.

Всему время и срок,
А фисташки - базарные.
Для поэта урок.
Всё на зуб пробуй странное.

так останься же в своем обыкновенном,
меж котами в стенах четырех,
забивая дыры в кухне пеной,
не нуждаясь никогда ни в ком.

и в прилично-приторном сегодня,
и по - полочкам, как надо, через год.
ярлыки все розданы. пригодных -
ближе к телу, в френдли - хоровод.

ну, а я, песком начищу десны.
облепиху с сахаром в глаза,
что с утра порой тобой роско...

У депрессии всегда есть имя,
Оно мышцы рвёт, и гланды, перепонки:
Томно-женское, мужское - бой и сила,
Или глупого и нервного ребёнка.

У депрессии всегда колор особый,
Кто сказал, что только серый или чёрный?
Цвет кипения, когда сорвёт засовы,
Боли цвет. А к ней всегда мы не готовы.

У депрессии всегда своя текстура.
У одних всё клином небо, солнце...

Меняли седаны на джипы, фургоны,
На заднем сиденье ружьё и патроны,
Запас рома, виски, три ящика колы.
За нами погоня, но мы эталонны.

Десятки отелей и жёстких матрасов.
Нестираных штор и кроватного скрипа.
Не грабили банков, магазинные кассы.
И не наркоманы, никакого бэд-триппа.

Не вместе, но спины друг друга ценили.
Дыханье по шее скользит, не к...

До одури в интернете,
Сенсеем быть по динамо,
И мальчикам вслед торпеду,
А девочкам - не по барам.
Никто не получит приза,
Не выиграет конкурс Эго,
В итоге все хором в Пизу,
И там собирают лего.

До одури в интернете,
В ковидле пропало лето.
Любовь умерла в июне,
Остались долги и кеды.
И все без десертов - вата.
И все, кто без секса - слива.
Друзей не...

Обнять тебя возле БДэ,
Этой мраморной мёртвой коробки.
Твои пальцы в кольцах. Не мне.
Объяснять тебе на коротких.
Волнах.
Что глупо полгода во сне.
Встречаться, как тени в гудроне.
Как камни, что в мерзлой воде.
Не круг создают, а лишь сколы.

Обнять тебя возле БДэ,
Как-будто январь, минус сорок.
На чай пригласить каркаде,
На взбитый с брусникой тру-...

Я профессиональный случайный попутчик,
Сел в другой поезд, чужое купе.
А там учитель, психолог и грузчик.
Пьют на вид кофе, говорят о враче.

"А вот у нас, в столице был случай",
- сало об стол и байки рекой.
"Нет, ты меня, с вниманием послушай!" -
градус доверия почти Эквадор.

Я слушал всех и меня угощали:
Яйца, картошка и курица - гриль.
И на перро...

Меня никогда не отпустит,
Не грипп ведь, не дура- хандра.
И там между рёбрами густо:
" Сель - это к пророку гора".

Меня никогда не отпустит.
И дело не в контуре стран.
И в пост- травматическом "пусто",
Из бронзы мой само-аркан.

Меня никогда не отпустит.
Так ветки ласкает топор.
Нет кружев, объекта искусства.
Разодранный есть разговор.

Меня ник...