перенесено с блога на ct
Кепку низко надвину на брови я
И представлю в руке пистолет.
Я смотрю на мир исподлобья,
Словно мне четырнадцать лет.
Нет, меня не вогнали в депрессию,
И никак это не ПМС!
Наградив меня зверской агрессией,
Поселился во мне страшный бес.
Я боюсь своего отражения,
Я не вижу в нем собственных глаз,
Я пугаю свое окружение,
Я для всех Карабас-Барабас.
Я все чаще брожу в одиночестве,
Оградившись от мира стеной.
Что-то есть в этом старом пророчестве:
«Тебе будет комфортней одной».
Я игнорю тусовки девчонок,
Обсужденье парней, ноготков.
Я смотрю на мир как волчонок
Среди стаи матерых волков.
Я все реже смеюсь и дурачусь,
Я с людьми не мила, не добра.
После ужина в комнате прячусь,
Отключив телефон до утра.
Может быть у меня мизантропия,
И симпатии к ближнему нет?
Я смотрю на мир исподлобья,
Словно мне четырнадцать лет…
Кепку низко надвину на брови я
И представлю в руке пистолет.
Я смотрю на мир исподлобья,
Словно мне четырнадцать лет.
Нет, меня не вогнали в депрессию,
И никак это не ПМС!
Наградив меня зверской агрессией,
Поселился во мне страшный бес.
Я боюсь своего отражения,
Я не вижу в нем собственных глаз,
Я пугаю свое окружение,
Я для всех Карабас-Барабас.
Я все чаще брожу в одиночестве,
Оградившись от мира стеной.
Что-то есть в этом старом пророчестве:
«Тебе будет комфортней одной».
Я игнорю тусовки девчонок,
Обсужденье парней, ноготков.
Я смотрю на мир как волчонок
Среди стаи матерых волков.
Я все реже смеюсь и дурачусь,
Я с людьми не мила, не добра.
После ужина в комнате прячусь,
Отключив телефон до утра.
Может быть у меня мизантропия,
И симпатии к ближнему нет?
Я смотрю на мир исподлобья,
Словно мне четырнадцать лет…