Ревность

Существует мнение что ревнивы обделённые вниманием, ущербные, неуверенные в себе чуваки. Это в реале не так. Я никогда не был лишён внимания, напротив был избалован, уверен в собственном превосходстве и самоуверен до наглости. Но с детства был дьявольски ревнив.
Позже, взрослея я счёл целесообразным не подавать вида и приучился выкидоны свои жёстко контролировать - подобно тому как испытывая голод мы не бросаемся, не хватаем и не сжираем на улице голубя.
Но контролируемый понт это лишь видимость.
Ревность никуда не исчезла. Усилием воли подавляемая, никак не проявляясь внешне - она всегда жила во мне как бл...дский свирепый монстр. Я не имею в виду ревность к женщине. Болезненное раскалённое, обжигающее и испепеляющее душу адское прикосновение, я чувствовал задолго до того как возымел определённые физиологические потребности и мой вним привлёк противоположный пол.
Единственный ребёнок в семье, я был избалован родственниками безмерно. "Дима самый лучший" "Дима самый умный" "Дима самый красивый" "Сколько во дворе детишек, больших и маленьких, а Дима лучше всех". Я рос подвижным ребёнком, упрямым, активным, не в меру агрессивным и хулиганистым. Но взрослые находили что мальчик должен быть таковым и моим поступкам изыскивали оправдание.
Укладывая меня спать, мама целовала мне руки и говорила, что я маленький бог. Меня это нисколько не удивляло. Лет с 4-х я вполне уяснил себе это и понял что мне нет равных.
Во время игры, она вдруг ни с того ни с сего хватала меня на руки и покрывая поцелуями отцовские черты, говорила "он так похож на Алёшу!"
Я раздражённо выдирался из её любящих рук:-"Мама! Отпусти! Сколько раз я просил не целовать меня при ребятах!"
Она заливаясь счастливым смехом, прежде чем отпустить целовала меня снова. Нет ничего бестолковей материнской любви. Бабушка ей восхищённо вторила "он вылитый отец".
Меня это приводило в бешенство. Ну кому бл...ь нужно чтобы его любили за то, что он "похож на Алёшу". Кому нах...й приятно чтобы его целовали за то, что он "вылитый отец".
Я желал владеть их вниманием безраздельно. Адски ревновал к отцу. Она его любила больше чем меня и меня выводило из себя это непреодолимое соперничество.
Если я был "маленьким богом", то он являлся хмурым, мрачным поздно приходившим с работы большим божеством. Как только он появлялся на пороге - я мог бегать между ними до потери пульса, мог убиться об стену - она больше не обращала на меня внимания. Я словно переставал существовать. Она не могла на него надышаться, смотрела на него, разговаривала с ним, вращалась вокруг него. Он снисходительно принимал её вним. Не выглядел довольным. Оставался всё таким же хмурым и угрюмым.
Поздно вечером, прислушиваясь к слабому скрипению ключа в замке и звуку открываемой наружней двери, она отстраняла меня и истосковавшись кидалась ему навстречу. Тянулась к нему, обнимала, подставляя губы для поцелуя.
Я был в бешенстве. Изводился от непонятной ненависти и ревности. В отчаянии убегал в дальнюю комнату, залезал за кресло или под стол, враждебно думая что никогда к ним не выйду. Мирило меня с этой ситуацией лишь то, что он небрежно поцеловав её, хмуро спрашивал:-"Где мой сын?"
От этого угрюмого требовательного вопроса меня выносило из под стола и я бежал что есть духу к нему, запыхавшись выдыхал:-"Тут я..."
Он никогда меня не целовал. Молча брал ненадолго на руки. Я обнимал его за шею, изо всех сил прижимался к нему. Заглядывал в тёмные глаза, заценивал суровую складку губ, твёрдую жёсткую линию небритого подбородка. От него исходила уверенность и грубая сила. Пахло сигаретой и каким-то мужским запахом похожим на море и полынь. Я до одури любил его и это мешало мне как следует его ненавидеть.

Я обожал забираться в их спальню, на постель между ним и мамой. Но всегда бывал изгнан. Он жёстко говорил "Иди спать." Его слово было непререкаемым законом. Мама глядя на него, послушно повторяла "Иди в свою спаленку, Димочка." Я разъярённо спрыгнув с кровати уходил, чувствуя себя самым несчастным, никому не нужным и одиноким в мире.
Когда у нас ночевал Аферист, что случалось довольно часто. Он меня успокаивал и реально обозначил, почему меня выгнали и чем они там занимаются. Я был в шоке. Как такое возможно? Выгнать единственного сына, чтобы заниматься такими гадостями?? По ходу это твои чокнутые левые предки могут вытворять всё что угодно. Но мои родители такого делать никогда бы не стали??
Он уверял что они делают это и что это любимое занятие взрослых.
Такая мерзость?? Я был в ах...уе.
Аферист был старше меня на год и часто оставался у нас, оттого что его мама болела. Сколько я себя помню, я невье...енно любил Афериста и был его присутствием доволен. В дни когда он оставался у нас, я просил не отвозить меня в дет.сад и мне позволяли. Мы в играх и за разговорами весело проводили время вместе. Он мылся со мной в ванной, на него одевали мою одежду. Стелили ему постель на огромном раскладном кресле в моей спальне. Но как только гасили свет, он перебирался ко мне. Мы подолгу не спали, баловались и обо всём разговаривали.
Он был невье...енно сведущ во всех взрослых понтах. Общение с ним необыкновенно обогатило мой лексикон. Он рассказывал мне такое, что у меня уши вяли. Просветил меня во всех таинствах взрослых реалий, причём сделал это в самых грязных, пошлых и стрёмных выражениях. Аферист уверял, что если прислушаться - можно понять что взрослые постоянно врут, не следует им верить.
Именно он поведал мне страшную тайну, что мама его не болеет, в реале понт заключается в том, что она алкоголичка и запоями пьёт. Своего родного отца Аферист никогда не знал. Его мама была красавицей и невье...енно часто меняла мужей. Некоторые из них были вполне нормальные реальные мужики, привлечённые её губительной красотой. Но они долго не могли выносить её пьяных выкидонов и чаще у них собирались всякие подонки.
Когда он предъявлял мне что видел и слышал собственными ушами - я реально бывал в шоке. Мамсик говорила мне, что они с отцом привезли меня совсем маленьким из роддома, потому что я был там самым лучшим и больше всех им понравился. Аферист заверил, что у этого есть предыстория и мама меня бессовестно внаглую обманывает. Сам Аферист никогда мне не лгал, говорил так как есть и я ему безоговорочно верил.
В какой-то кон я выложил за завтраком:-"Зачем ты врёшь мне, мама?" повторяя услышанные от Афериста термины, изложил свою версию. Аферист с ангельской улыбкой молча сидел напротив. Мама была в ужасе. Ничего не подтвердив и не опровергнув - отправила нас обоих мыть языки с мылом, велела никогда не сметь больше употреблять таких скверных слов. Вечно она за непонравившиеся ей слова, нелепо заставляла мыть язык с мылом. Это невье...енно противно. С намыленным языком, Аферист скривившись заключил, что так мы можем разговаривать между собой, но при взрослых употреблять этого не следует. Я отплёвываясь мыльной пеной, с ним согласился.
Обоих своих родителей я ревновал к Аферисту. То что мне запрещалось - ему сходило с рук. Мне было не разрешено, но отец сквозь пальцы смотрел на его подобные действия. За что с меня жёстко спрашивал, в его сторону ограничивался лишь неопределённым непонятным замечанием. Аферисту было позволено всё, что мне вчиняли в вину. По ходу они любят его больше чем меня. У меня это не вызывало сомнений.
Ему всегда было нужно именно то, что есть у меня. Если нас угощали конфетами и одна из них была шоколадной, а другая карамелью - мама просительно глядела на меня и говорила:-"Дима..." это означало что я должен отдать ему лучшую. Но понт в том, что он не хотел лучшую - он упрямо хотел ту что у меня или сразу обе. Мама просила:-"Дима..." и это означало, что я должен не взять себе ни одной, а ему отдать две. Я этого не понимал. Он не девочка и на год меня старше - так почему я должен ему уступать??
Мамсик гладила меня и целуя шептала:-"Я тебе после объясню." Его тоже целовала в макушку и тоже гладила. Объяснение у неё было самое глупое "Потому что у тебя есть всё, а у него ничего нет." Я не мог понять чего у него нет, что есть у меня. Что он хотел - он немедленно получал. На него одевали мои вещи, но он хотел именно ту футболку что надета на мне. Из всех моих игрушек именно ту, что у меня в руках. Он даже жвачку хотел не новую, а из моего рта. Но мама запрещала, говорила что она уже не сладкая.
Всё ему позволялось. Внешность у его была располагающе кроткая, но он был не по годам сообразителен и нахален. В наглую указав пальцем, молча стоял и ждал. Мама выразительно глядя на меня, просительно произносила:-"Дима..." Я изводясь от ревности, молча протягивал ему желаемую вещь.
Но вскоре понял что отдавать ему приятно. Как только он получал желаемое - оно теряло для него ценность. Откусив конфету он остальное совал мне в рот, подержав игрушку в руках, возвращал обратно. Нацепив мою футболку, радостно сообщал "я в твоей одежде! все подумают что мы братья!" Такой понт доставлял мне удовольствие, я невье...енно любил Афериста и заслышав такое, обнимал его от радости.
Я настолько привык ему всё отдавать, что чуть позже приводя его к себе в квартиру, говорил "если что-то хочешь моё, бери насовсем и не спрашивай". К моему удивлению оказывалось что он просто хочет быть здесь и ему "насовсем" ничего не надо. Но предл ему был приятен и моя щедрость вознаграждалась улыбкой, а улыбка у него в детстве была совершенно ангельская. Я и сейчас вижу подобие той улыбки, когда он вынимает сигарету из своего рта.

Когда протрезвевшая Лидия приходила за ним - она проходила в мою комнату, вытаскивала нас из шкафа где мы от неё прятались, опустившись на колени целовала нас обоих.
Мне говорила что я хороший мальчик, а ему что любит его больше всех на свете.
Она была прекрасной как фея из сказки, в ней не было ничего грубого и пошлого, она была такой красивой и утончённой. Даже имя её казалось мне дивно приятным, как перезвон льдинок в хрустальном стакане. От неё всегда чарующе пахло духами, но при поцелуе даже они не могли сбить тонкий флёр алкоголя.
Она уводила его домой и я не желая расставаться, глядя ему в след ревел от отчаянья.
Он держась за ее руку, спотыкаясь и отставая - постоянно оборачивался и оглядывался назад, но никогда не плакал. (В реале я за всю жизнь только один кон видел, как он размазал несколько слезинок по щекам. При странных обстоятельствах.. он тогда уже был подростком лет 12.)
Я переживал его отсутствие и не хотел оставаться один. Выделывался. Демонстрировал стрёмный набор выкидонов и х...ёвый выё...истый нрав. Но проходило несколько дней и его приводили обратно.

Должно быть это двинутая форма эгоизма... Но Афериста я считал своей полной безраздельной собственностью. И адски ревновал его ко всем окружающим.
Заценив что он ровно общается с кем-то, смеётся, забыл про меня и выглядит вполне довольным и удовлетворённым заменой... я испытывал дьявольскую смесь ненависти и горького отчаянья, непонятное чувство утраты, разочарование, лютое оскорбление и тоску сопоставимую с болью. Я предпочитал драки, войнушки, догонялки и подвижные шумные игры, где востребованы быстрота, сила и ловкость. Он тоже это любил, но моментами мог забраться под стол и немыслимо долго собирать лего или возиться с конструктором из моего набора. По ходу, игры где следовало напрягать мыслительные процессы, прикладывать ум, наблюдательность, терпение и старание - наводили на меня скуку, я считал их полным отстоем. Короче, Аферист всегда был умным, а я шустрым и глупым как пробка. В дождливые пасмурные дни у нас собиралось много детей. В момент весёлой игры я вдруг замечал, что Аферист сидит с кем-нить в углу - возится с машиной или строит какую-нить дурацкую сложно законструированную башню, они тихо переговариваются, улыбаются - и тот деловито склонившись, касается его головы своими подлыми волосами!!! Я не мог этого вынести.
Остановившись словно наткнулся на стену, я чувствовал такое бешенство и необъяснимую лютую ярость, что аш вздохнуть не мог. Не знаю как определить непонятные сложные эмоции... Разочарование, гнев, оскорбление, затронутое самолюбие, задетую гордость, злобу, боль.
Мне нечего было предъявить Аферисту, он был волен общаться с кем угодно. Но каждый кто посмел к нему приблизиться нарывался на драку со мной.
Жёсткую разборку прекращали взрослые. Не доверяя воплям обиженного "Он первый начал, ни с того ни с сего сломал нашу башню и ни за что меня ударил!" нелепо спрашивали:-"Как это ни за что? Так не бывает, может ты сказал ему что-то обидное или дразнился? Из-за чего вы поссорились?" Взрослые никогда ничего в детских понтах не понимают. Путают причину со следствием, виновных определяют неправильно и повод ищут не там где следует.
Причину драки я никогда никому не озвучивал, даже самому Аферисту. На выяснения "Зачем ты его ударил?" угрюмо молчал, не зная как обосновать этот выкидон. Один кон шокировал взрослых ответом:-"Низачем. Просто из удовольствия его ударить." Прослыл хулиганом и драчуном. Отчасти это было реально, для того чтобы нарваться на драку со мной достаточно было одного неправильного взгляда. Синяки, фингалы и ссадины были постоянным моим украшением, регулярно сам получал за свой апломб.
Но Аферист вскоре перестал быть поводом для драк. Ситуацию разрулил он сам. Не знаю, он каким то понтом просёк или это получилось ненамеренно случайно, но оставаясь с другими он стал регулярно привлекать мой вним - разговаривая с кем-то оборачиваться ко мне за подтверждением типа "да, Дис?" "верно, Диса?" "так и было докажи, Диса!" ... Это невье...енно меня успокаивало.
Проходя, дотрагивался и мимолётно ко мне прикасался. Я часто ловил на себе его взгляд. Я мог заниматься чем угодно, он периодически посматривал на меня и постоянно меня окликал:-"Эй ты, иди сюда, посмотри что мы строим!" "Смотри сколько мы уже собрали!" "Посмотри что мы делаем. Видишь?!"
Я спрыгивал с крыши гаража, куда мы с пацанами наловчились залезать и он демонстрировал мне песочные руины:-"Мы вырыли тоннель, сюда заезжает машина и выезжает с другого конца, он длинный как рука - видишь вон мои пальцы. А здесь будет канал, мы нальём туда воду когда откапаем. Будешь рыть с нами?!"
Я предпочитая более подвижные игры, отвечал "нет", но не чувствовал к тем с кем он общается неприязни. И ничего не ломал.
Двадцать лет прошло - он до сих пор так поступает. Разговаривая с кем-нить, ложит руку мне на плечо. Если я не участвую в разговоре или сижу неподалёку в машине, оборачивается и спрашивает:-"Ты слышал, Диса?" "Докажи, чувак" "Реальный понт, Диса?" "Диса?" Ухмыляясь моим молчаливым кивкам, он никогда не обманывается моим "Хуле ты меня спрашиваешь, я понятия не имею о чём вы там разговариваете" или кратким "Да мне пох...й."
Если я далеко - он регулярно отзванивается. Если в пределах видимости - часто смотрит и смеясь, ловким движением показавает два пальца в мгновенном жесте по направлению от своих глаз к мои и в обратном - типа условный сигнал держи визуальный контакт.
Я от этого ох...уеваю.
Но в реале даже сейчас мне неприятно видеть, что он с кем то подолгу наедине разговаривает. Дружески прикасается, дотрагивается до плеча или задерживает руку в своей здороваясь. Заценивая это я вновь ощущаю осадок знакомой злобы.
Патологический понт.
В подростковом возрасте, движимый этой ревностной злобой - я конами уходил прервав неоконченный разговор или в разгар игры. К собственному удовольствию и удовлетворению, слыша себе в спину Аферистово "Ты куда?" "Стой." "Диса?!"
Небрежно отвечал ему что-нить типа "Скучно." Или "Мне там всё надоело."
Он обернувшись прощался с пацанами "Ну давайте, чуваки. После увидимся." и шёл со мной.
Со временем я железно убедился, что любому другому он предпочитает моё общество. А самое нех...ёвое занятие, теряет для него привлекательный фич если я ушёл. Но мне периодически нужны были этому подтверждения и доказательства. Я никогда, никому этого не говорил. Не возможно это обосновать. Нет глупей выкидона.

Во дворе, в школе, на тренировках у меня было немало дружбанов - я без напряга крепко сходился с пацанами. Но когда в 13 - 14 лет случилось то что случилось и он на долгих 3 года уехал... заменить мне его не мог никто.
Я невье...енно по нему скучал. Его отсутствие пробило такую брешь, которую никто не мог восполнить.
Был один чувак с которым мы нех...ёво общались в школе, стали вместе повсюду таскаться и сидеть за одной партой. Но один кон пацан из третьего ряда приволок на урок усложнённый тетрис. Не захотел ему дать, но предложил типа "можешь поиграть пока сидишь со мной." Он спросил меня:- "чувак, я пересяду, ты не в претензии?" Я сказал:- "как хочешь."
В тот день была х...ева геометрия и он должен был принести учебник, который мы таскали один на двоих по очереди. Я сидел без учебника. Изредка посматривал на него. А он играл в тетрис и не видел ничего.
Меня вызвали отвечать, а я учил это дома (я нех...ёво учился, оттого что отец уводил меня в гараж чтобы мамсик не видела и нещадно вваливал за каждую двойку и тройку) но в тот кон за каким то х...ем, ответил что не готов. Добрая геометричка не поставила мне двойку, а поставила в журнале напротив моей фамилии точку и велела непременно подготовиться на следующий урок. Спросила:-"Понял?" Я ответил что понял. А тот играл в тетрис и не замечал ничего.
Мне было х...ёво и стрёмно.
Может я слишком многого требую.
Просидев там два урока (геометрию и алгебру) он хотел сесть обратно за мою парту. Но я сказал, что хочу сидеть один и не принял его. Он ох...уел. -"Ты что обиделся??! Какого чёрта??! Если бы ты не хотел ты бы мог сказать "не уходи"... и я бы не пересел. Ты что, из за дурацкой книги?? Так она же не поставила тебе двойку. Ты мог сказать "оставь учебник"... Объясни свои х...ёвые выкидоны?!"
Я ничего не хотел объяснять и самому себе не мог объяснить. -"Не хочу с тобой сидеть. Отъеб...ись."
Он несколько дней пытался со мной замириться. Я не был с ним в контрах, но он перестал меня интересовать и я игнорировал его понты. Мне доставляло это слишком болезненные ощущения и я обрывал отношения с каждым, кто давал повод усомниться в их прочности.
Одному мне долго сидеть не пришлось и рядом посадили вертлявую надоедливую девчонку. Через несколько дней её сменил Лёха . (тот самый что ща проживает со своей дефкой в моей хате) С ним мы реально скентовались. Предки даже отсыпали ему денег и он стал ходить со мной на тренировки. Я к нему столь-же ревностно относился, однако он невье...енно ценил мою дружбу и предоставил мне немало поводов в этом убедиться.
Мы с ним часто ссорились и дрались. По ходу считая что слов недостаточно. За непонравившийся ему гнилой финт, он имел привычку накидываться и давал мне по морде. Но я сам любитель рукоприкладства и мне это только импонировало. Он был верным другом. И при необходимости готов был поступиться собственной выгодой и через личные интересы переступить. Что делал неоднократно и решительно.
А через 3 года, когда мне было 16, а ему 17, вернулся Аферист.


Не знаю для кого я это писал. И кто эту длинь осилит. Но я получил удовольствие от этих воспоминаний. Такие мои ревнивые ёб...нутые понты.