Войти
Регистрация
1
Двенадцатое апреля восемьдесят девятый год, век на закате двадцатый.
Родители уже поют на балконе, я пью из банок компот, соседка сетует, что три рубля до зарплаты.
Все смотрят на звездное небо. Выбирают куда полетят. Пусть не завтра, но лет через тридцать точно.
Я за Венеру, но сначала будет истфак. История помогает делать выводы. Мир будет гуманным и прочным.
" Рак, это вопрос максимум десяти лет" - полагает сосед из восьмой квартиры.
Он уверен, что медики ищут средство и найдут в первомай. И он вылечит младшую сестру Лиру.
"А вдруг в воскресенье на Марс, а я работаю в выходной."
Вопрошает сантехник Геннадий.
Маме не интересен космос, ей нужен без холестерина жир.
Сгущёнка по блату и из манки оладьи.
Соседку снизу волнует советское "ню" и есть ли у
инопланетян склонность к кубизму.
Шучу, она говорила о другом, если образно, об их бытовом и физиологическом импрессионизме.
Папу интересует: Лишь он сам, но сначала женщины, пиво и нарды.
Шашлыки на природе. Фильмы из Чехословакии. И спрятанные от меня, но очень плохо, карты.
Двенадцатое апреля восемьдесят девятый год, век на исходе - мелочью сдача.
На стенах ковры, на полках хрусталь, но все думают об авансе и дачах.
Смотрят на звёздное небо, поднимают за Юру тост и верят ещё в новую волну, перестройку.
Не говорите им, что через тридцать три года - половины из них давно нет.
Есть война, нищета и помойка.
