Возвращается всё на круги своя.
Из забвения друг и зима в февраль,
Зазывал меня продавец угля:
"Март весь в лёд и вкривь. Не весна, а зря".
По местам все вещи: чисты, свежи.
Аккуратно сложены - порядок в дом.
На верху все пазлы и чертежи,
Вновь нашли. Отправив Содом в разлом.
Наперёд известно: воде стоять,
И на ней кувшинкам отныне цвесть.
Всё уже на века. Зачем менять?
Только время терять и лингвини в вес.
Пазл к пазлу. Всё ровно. Но я, не я.
Всё по форме, оттенку, край хранит тесьма.
Возвращается всё на круги своя.
Только сад, что был мил, теперь тюрьма.
Из забвения друг и зима в февраль,
Зазывал меня продавец угля:
"Март весь в лёд и вкривь. Не весна, а зря".
По местам все вещи: чисты, свежи.
Аккуратно сложены - порядок в дом.
На верху все пазлы и чертежи,
Вновь нашли. Отправив Содом в разлом.
Наперёд известно: воде стоять,
И на ней кувшинкам отныне цвесть.
Всё уже на века. Зачем менять?
Только время терять и лингвини в вес.
Пазл к пазлу. Всё ровно. Но я, не я.
Всё по форме, оттенку, край хранит тесьма.
Возвращается всё на круги своя.
Только сад, что был мил, теперь тюрьма.