Меня гнобили скинхэды,
Угрожали нацпаты,
Досталось от тех, кто якобы слово "закон".
Но все мои беды,
И в дребезги планы,
От этих пронзительно чистых окон.
Они как в каюте,
Три вычурно круглых,
Напротив диван капитанский и стол.
За ними и город,
и кажется, люди.
Собаки, машины и с чукою рол.
Я вижу всё четко,
но односторонне.
Прохожие думают: "Зеркало. Ба!".
И рожицы кривят, совсем не иконно,
И жест непристойный выдаёт их рука.