Ходит горе по дорогам,
по обочинам с ведром,
Хромота, взгляд юркий вора.
У ведра - пробито дно.
Ищет спутников случайных,
Кто сегодня опоздал.
Задержался, поругался,
С хмелем жидким перебрал.
Ходит горе по оврагам,
По полям и по лесам.
Шепчет горным пряным маком:
"Заплетите в волоса".
И в ущелье голосами,
Заблудившихся зовёт.
Позже камень под ногами.
Пошатнётся, подведёт.
Любит берег и закаты,
Сядет тИхонько и ждёт.
Когда вдруг с катамарана,
В море пара упадёт.
И под окнами котёнком,
Что охотится на мух.
Зазевается соседка,
Позабудет: дома внук.
Краем глаза его вижу,
Держит в пальцах рыбы кость.
Знает, что для всех кто дышит.
Самый нежеланный гость.
От него нет амулетов,
Ни отваров, ни молитв.
И обедом поминальным,
Изо рта его разит.
по обочинам с ведром,
Хромота, взгляд юркий вора.
У ведра - пробито дно.
Ищет спутников случайных,
Кто сегодня опоздал.
Задержался, поругался,
С хмелем жидким перебрал.
Ходит горе по оврагам,
По полям и по лесам.
Шепчет горным пряным маком:
"Заплетите в волоса".
И в ущелье голосами,
Заблудившихся зовёт.
Позже камень под ногами.
Пошатнётся, подведёт.
Любит берег и закаты,
Сядет тИхонько и ждёт.
Когда вдруг с катамарана,
В море пара упадёт.
И под окнами котёнком,
Что охотится на мух.
Зазевается соседка,
Позабудет: дома внук.
Краем глаза его вижу,
Держит в пальцах рыбы кость.
Знает, что для всех кто дышит.
Самый нежеланный гость.
От него нет амулетов,
Ни отваров, ни молитв.
И обедом поминальным,
Изо рта его разит.