Нищета освобождает. Рвёт лески со всеми бутиками города,
И нет нужды следить за курсами нефти, платины и золота.
Морской ёж и стейк из крокодила через губу и окно:" Ты никогда не будешь в нашей тарелке".
И не имеет никакого значения крупный жемчуг, средний или мелкий.
Нищета, как облегчение. Портмоне больше не страдает жировым гепатозом с бурыми венами.
Все кто давно остыл внезапно становятся откровенными.
Таксисты не смотрят больше завистливо, дальние родственники не просят о займах.
И в аквариуме вода - не текила с островками суши и лайма.
Нищета - прозрение. Ты живой. Покойников не волнует счёт в банке.
Пусть их даже хоронят в лакированных гробах и везут на вип-катафалках.
И так легко простить всех тех, кто устало уходит: "У тебя всё закончилось, а мне жить".
И прыгает из лодки на берег, а тебе вдруг становится... легче, быстрее и намного интереснее плыть.
И нет нужды следить за курсами нефти, платины и золота.
Морской ёж и стейк из крокодила через губу и окно:" Ты никогда не будешь в нашей тарелке".
И не имеет никакого значения крупный жемчуг, средний или мелкий.
Нищета, как облегчение. Портмоне больше не страдает жировым гепатозом с бурыми венами.
Все кто давно остыл внезапно становятся откровенными.
Таксисты не смотрят больше завистливо, дальние родственники не просят о займах.
И в аквариуме вода - не текила с островками суши и лайма.
Нищета - прозрение. Ты живой. Покойников не волнует счёт в банке.
Пусть их даже хоронят в лакированных гробах и везут на вип-катафалках.
И так легко простить всех тех, кто устало уходит: "У тебя всё закончилось, а мне жить".
И прыгает из лодки на берег, а тебе вдруг становится... легче, быстрее и намного интереснее плыть.