Войти
Регистрация
1
Этот небольшой цикл стихов написан в период с 23 января по 7 февраля 2020. Это монологи о людях, себе, обществе и столице Кыргызстана.
**********
УХОДИЛА ЖЕНЩИНА
Уходила женщина из дома.
От мужчины уходила, насовсем.
Ни к другому, лишь собой ведома.
Выдыхая затхлость тошных стен.
Было утро. И на кухне свежий -
чай и суп, и стопочкой блины.
Только взгляд у ней был без надежды.
И давно без счастья дни и сны.
И уже не грел ей плечи свитер,
Теплый скандинавский с пухом плед.
Ни фэйсбук, ни инстаграм, ни твиттер,
Не могли отвлечь от сердца бед.
"Не люблю!" - ритм отбивало сердце.
" Не хочу!" - на выдохе, как хрип.
И душа в окно сопрано-меццо:
"Уходи. Ты можешь. Уходи".
Час и всё, что нужно в чемодане.
Без записок, разговоров в хлам....
Говорят, она чуть позже на вокзале.
Путь купила в город Амстердам.
ZERO
Между нами ничего. Между нами никого.
Только улицы, машины, белый снег и грязный смог.
И пусть общий у нас флаг, дело не дошло до драк,
до признаний и истерик. Но у нас всегда - никак.
Эта легкость бытия и приятная ничья.
Без войны и поражений. Я без вас, вы без меня.
И сейчас спустя сто лет, я за чаем и в обед.
Безусловно рада, с вами у меня ни дел, ни бед.
У кого-то юбилей: вместе тесно столько дней.
А у нас всегда стабильно: нет ни встреч, ни общ.друзей.
Хорошо, что ничего и никак, и никого.
Между нами нет, не будет. Архимудрое zero.
НЕ ПОСТАРЕЕШЬ
Из ФБэ
"Ремарк любил Марлен Дитрих.
безумной любовью. Мучился, страдал, переживал, писал Марлен нежнейшие письма, ссорился и даже дрался со своей возлюбленной, - такая страсть кипела между ними...Даже женился на другой женщине, вроде как назло ветреной Марлен, которая не была ему верна и не желала жить вместе. Не отвечала взаимностью на его любовь...
А потом писатель встретился с Марлен в ресторане - ей уже пятьдесят стукнуло. И он записал в дневнике: мол, она старая. Старая. Она так изменилась!"
--
Не знаю насколько это изложение отношений двух легендарных личностей правдиво. Признаюсь, не фанат ни Дитрих, не Ремарка, но...
как -то само родилось:
Все стареют, а наши любимые набираются опыта.
И на фоне: изломанных шей и бесцветных зрачков,
суеты, курсов разных валют, плача, рыка и гогота.
Лишь от них пахнет мёдом и клевером, новой книгой под ром.
Всё, как старый трамвай. Как "Поле Чудес" надоевшее.
Как похмелье, уныние в кубе от чиновников всех.
Только наши любимые словно цветение, ни на день не прошедшее.
Дуновение Иссык-Кульского бриза и самый великий успех.
Я тебе обещаю смотреть всегда сердцем и чувствовать.
И морщины, и пряди седые не ставить в укор.
К ДОЧЕРИ ГЕНЕРАЛА
Не время отращивать косы,
Из тюли вплетать в них цветы.
Ведь скоро на выход попросят.
Бескровным, слепым и босым.
Не время сейчас медитаций.
Покоя и долгих фарм.снов.
Когда мастерство хлёстко драться.
Дороже и денег, и слов.
Сонет вновь мутирует в лозунг.
Романы и эпосы в твит.
Стоять на посту - это поза.
Всех тех, кто живее живых.
Не время отращивать косы,
Не время записывать сны.
Забудь тесты все и опросы,
Есть хаос. Есть бездна. Там мы.
"ВАСЕ"
Все ошибаются, "Вася"..
Все мы порой покупаем лодку без дна.
И в ней трусцою по трассам,
Воображая моря.
Все ошибаются Вася,
Жизни кусок отрезая, бросая в ведро.
И с ним от кассы до кассы.
С видом: "А мне повезло".
Все ошибаются Вася...
И крик в роддоме первый и верный сигнал,
Что впереди россыпь пазлов,
Как не микшируй их, всё в прах и в кал.
Пятничное предвирусное
Оливье, икра, торты, соленья,
Сами по себе с боков не тают.
Но к чему пост- фактум сожаления,
На пороге блядский вирус из Китая.
Зная, как у нас всё на границах.
И особенно, как с фито, с вет-контролем.
Не откладывай на завтра веселидзе.
Лучше в сторону овсянку и грин-кофе.
СОБЕСЕДНИК
Человек человеку собеседник,
Монолог, диалог и сочный спор:
Он как правый или левый берег,
ледниковый по весне затор.
Если кто-то тебе нужен, дорог,
С ним всегда ведёшь ты разговор.
О погоде, обществе и море,
Детях, кошках и причудах ссор.
И бессонница полна: подбором фактов,
На нить смысла - сотни форм и слов ,
И феерия, фантазия и фатум.
Правду облачают вновь в любовь.
Человек человеку собеседник,
Смерть лишь обрубает провода.
И тогда слова, слова на ветер.
Что их донесёт всем и всегда.
Монолог мой часто без ответа,
И всё чаще просто ни о чём.
О политике, о Греттах и котлетах.
И мешке с разбитым кирпичом.
СТЕНЕ
И даже если ты захочешь быть только стеной.
Холодной, беззвучной и мемориальной.
Я не построю возле неё свой дом.
Но принесу диафильмы и устрою кинотеатр.
Я приглашу художников, дизайнеров всех мастей.
И они раскрасят её в мексиканском стиле.
Буйство красок и множество образов,частей.
И всё вместе они - ода жизни и миру.
Что стена? Не ограда и даже ведь не забор.
Превращу легко в творческое пространство.
Чтобы радовать свой и не только взор.
Настоящим и вечным, а не шоппинг-пьянством.
БИШКЕК
Я пережил, что Фрунзе больше нет.
И город-сад остался лишь на фото.
Но превращают его гады в туалет.
На площадях нужду справляя, в переходах.
Я пережил, что город мой - базар.
А не столица стиля и культуры.
Но почему другим так хочется насрать,
Среди пусть куцей, но родной архитектуры?
Я пережил, что вверх стремится мразь.
А люди совести на месте проигравших.
Но не могу принять я город-грязь.
В харчках, помоях, серый и уставший.
НЕЧЕМУ ВДРЕБЕЗГИ
А казалось бы.. нечему вдребезги.
И за ребрами нечему ныть.
Ведь давно время мёда и вереска,
Отзвучало под мудрое: "Жить!".
И наивность, и ветры романтики,
Страсть грызущая сталь и бетон.
Превратились в лежалые фантики.
То ли дело: авто, дом, бекон.
Разве можно бессонницей маяться.
Всё расписано. Жёсткий контроль.
И эмоции верно поставлены.
Не на минус, не в плюс, а на ноль.
Всё давно решено и измерено.
И не может свой курс изменить.
На кирпич все замЕнено дерево.
Чётко выверен пост каждый, спич.
А казалось бы.. нечему вдребезги.
Всё пробито навылет давно.
В марки собраны россыпи пфенингов.
Но январь, настежь дверь и окно.
НАДОЕЛО
"Всё нахуй..к чёрту, надоело".
Такой бы лозунг надо в дело.
Но возвращаешься в рутину,
И тянешь лямку и резину.
"Всё нахуй.. к черту, надоело".
Сказать бы громко, чётко, смело.
Но вечно "надо", "график", "будни".
А мимо счастье, мимо люди.
"Всё нахуй.. к чёрту, надоело".
Но нет ни дна и нет предела.
Как нет конца бесцельной гонке:
Базар. Дорога. Дома в койке.
ВНЕЗАПНО
Внезапно захотелось роз.
Шикарного бордового букета.
Который бы курьер домой принёс,
Глаза миндальные и шёпотом: "Секретно!".
И целый день догадки: "От кого.
А может он? Или другой? Иль этот?".
Но впрочем и не важно. На окно..
букет из роз семи и всё волшебно.
Мир сузился, есть комната, цветы.
И музыка, и танец, и соседи.
Последним не понять: четверг зимы,
а я пою, пою о знойном лете.
И девочка внутри кружИтся. Ах!
Пусть и без платья, без жемчужной нити.
И годы отступают на глазах.
От роз из Франции, а может быть с Гаити.
ОЖИДАНИЕ
Ожидание, это ведро.
Со смородиной цвета графита.
Ну, а ты три часа за столом.
Чтобы долгой зимой - вкусно, сытно.
Ветки в сторону, мини-шипы.
Ногти с красной каймой и ладони.
Ожидание клейкое. Мы..
в нетерпении верно утонем.
Эти дни января не текут.
Застывая корявой пластмассой.
И ненужные люди снуют.
Раздражая миграцией грации.
Но пожалуй, что ждать хорошо.
А когда его нет, ожидания?
Телевизор. Без перца харчо.
Комотозное вниз созерцание.
КОШКА. ОЗЕРО. КУМЫС.
Кошка, которая любила кумыс.
И обожала на ужин курут.
Я её видела: Тамгинский мыс.
Озеро. Кони. Спелый урюк.
Кошка гуляла сама по себе.
И с золотым сливалась песком.
Не подходила к чужим и ко мне.
И отбивала "ботой маш" хвостом.
Кошка пропала однажды весной.
И загрустил и берег, и бриз.
Кони смотрели на горы с тоской.
Звали по - своему почти: кис, кис, кис.
Может она ушла в Каракол
или отправилась смело в Бишкек?
Если вдруг встретишь, прошу молоко.
В блюдце налей ей, милчеловек.
ПОЗОРЬСЯ ДО КОНЦА
Мой мальчик, до конца позорься.
Тебе ведь нечего терять.
Ни денег. Ни авто. Ни торса.
Не обменять и не продать.
Потом, когда все френды, лживо
Утешат, мол зато мужик:
"Не промолчал. Не тихо, мимо."
Запомни, и для них ты фрик.
Никто не любит проигравших.
Но ты и не был взят на борт.
И может от того, всё гаже.
Не годен - полный идиот.
Мой мальчик, до конца, до комы.
Уже упрись под потолок.
Рогами, лбом до злой истомы.
Ты не моряк, так в ж...пу порт!
СОЛЬ
Соль на фалангах пальцев и треугольных скулах.
Ветер зашёлся в танце. Шторм 9 баллов. Утро.
Песни китов горбатых из глубины грудины:
"Палуба. Трюм. Подвалы. Сто гарпунов. Дубины.
А для людей всё мясо: птица, медведь и рыба.
Жрут и собак, и яйца. Змей и помёт утиный.
Кит для них куча жира. Кит для них длинный пенис.
В среду убили стаю, завтра в кино, на теннис."
Соль на плаще и кедах. Стенах и ржавых крышках.
На сероватом пледе. Душах и вшах, подмышках.
Пьяный рыбак мне продал, старый баркас и снасти.
И спирт голимый в глотку, весело лил от счастья.
Соль я и соль ты....Здравствуй.
Я САМА
Я сама подвела своё тело.
Мою печень подставил случай.
Всё не в чёрном, не в красном,
не в белом.
Всё стабильно никак, но без путча.
Я сама выбирала цели.
Все кто рядом - не случайные люди.
Но порой, что казалось смелым,
Была патоки полная глупость.
Без смирения. Без отрицания.
Сорок лет без узлов и кабальных схем.
И уёбищного раскаяния:
Что я нравилась многим, но да.. не всем.
НЕ БОЙСЯ
У меня нет колючего свитера,
Гаража и убежища тайного,
Где подвал и кровать. Кипятильники.
И паяльники, перфораторы.
Без цепей и оград, в углу молота.
Я живу одним днём. Бесстраховочно.
Не в Москве, не Париже иль Питере.
С рынком рядом, где мясо и овощи.
Мной ещё не пугают детей и псин.
В макияже обычная женщина.
Не была никогда в сводках "Аки", ГСИН.
В контрабандных дела не замечена.
По утрам пахну кофе и творогом.
А в обед руки в свежей говядине.
Ты не бойся. Не буду я мороком.
Даже тем, с кем давно неприятели
.
ВОЛЧЬЕ
Я родился в доме, где жили волки.
Они варили борщи, смотрели телевизор.
И шкафы у них были. Хрусталь на полках.
В спорт-лото играли с соседом - лисом
Я мечтал, стану взрослым и в лес, к людям.
С ними можно будет говорить и слушать.
И клыки обрезать, и волчьи космы.
Обрести любовь и родные души.
И когда мне было семнадцать в полночь.
Я покинул дом волчий без возврата
И людей нашел. Но какая горечь..
Тёмен лес и брат, не слышит брата.
ДИАЛОГИ
Я: На пять сантиметров ниже,
На пять килограммов больше,
И всё ты за кругом, в нише.
С вещами на выброс сложен.
На пять километров дальше,
И счёт не имеешь в банке,
На пять лет, на десять старше.
И всё, ты объект для пранков.
На пять сантиметров меньше,
И как бы сказать, но тонок.
И вся жизнь под утешение:
"Что мал золотник, но дорог."
Он: И все говорят: "Стандарты".
Но даже под коксом рэппер.
На собственном мазератти.
На лоб тебе сбросит пепел.
И бляди в тигровых шкурах.
На яхтах наркокартелей.
Расскажут, как ты в пролёте.
Покажут, как жалко беден.
И мир для них словно, создан.
Для глянцев в руках бандитов.
Что грабят смеясь, народы.
И танки у них, и биты.
СЛЕЖКА
Не будь переевшей мармелада принцессой.
Убери в сторону свой мятный кальян.
Ты сосёшь дым вперемешку с прессой.
И давно инстграмнутый наркоман.
Убери звук. У стен всегда уши из зада.
Даже у твоего авто по две пары глаз.
Все соседи : агенты Госдепа,Кремля и Моссада.
Думаешь, они обожают наш утренний джаз?
Продавцы на базарах, баристы в кофейнях.
Шашлычник, который сейчас жарит кебаб.
Он звонил две минуты назад и на арамейском.
Сообщал:с тобой русский и какой-то араб.
И не делай вид, что не следишь за бывшей.
А, конечно, с клона. Под шафе, тайком.
В этом маленьком муравейнике, Бишкеке. Би-ше.
Все о всех всё знают. Только для чего?
Исполняется под баян. С ухмылкой. На фоне дешевого пакетика чая.
---
Всё дело было в чае. Зелёная трава.
И не чабрец, не мята. И к ним бы пахлава.
В какой-то мелкой пиалке горячий кипяток.
На цвет чуть желтоватый и крупный лепесток.
Нельзя уйти, остаться. И горький молочай.
Пила до дна я стойко, не дёргая плеча.
И шло не в то мне горло. И через нос лилось.
А всё ведь зря... Общение, никак не задалось.
Всё дело было в чае. А вовсе не во мне.
Не в том, что вы молчали. И не в серозном дне.
Не то кафе и чайник, и скатерть, и сам стол.
Эх, всё не по фен-шую и по ТВ футбол.
ЭКОЛОГИИ. НЕТ.
Убитые дети, лис с оторванной лапой,
Слепой барс и без чести чинуши.
Мы сами выбираем: позитив или нах.й.
Но вокруг нас пни и смог, а не медовые груши.
Выпадают зубы, ногти и волосы.
Их уже не спасти витаминами, бадами.
Мы дышим токсинами, а не чистым воздухом.
И шесть в дней в столице больше, чем воскресенье в Супаре.
И колбаски на гриле, и форель на мангале.
И пиво пусть свежее и с шапкой пены.
Как и общение с любимыми, друзьями.
Без кристальной воды, неполноценны!
БЕЗРИФМЫ
Не позволяй мне сожалеть о сказанном.
Не заставляй ждать.
Сомневаться, покрываться пылью и жиром.
Я женщина: если меня оставить наедине надолго
с собственными змеями. Я убью их.
Затем всех свидетелей, парковщика и половину мира.
"Всё хорошо" - не про нас.
Страны, где бы нам было комфортно, не существует.
Однако у меня есть джип,
бинокль, топор, компАс.
Я знаю, где тебе спрятаться, если наступят трудные времена.
И где раздобыть сыр, вино и планы на утро.
Время не ломбард, время кислота.
Выжигает вещи,
отношения,
постеры с кумиром.
Через десять лет мы превратимся не в храм, а в хлам.
Спрятанный по дачам, разложенный по квартирам.
НЕЗАЧАТЫЙ
мой никогда не зАчатый ребенок
когда б увидел всё же свет.
был на тебя похож с пеленок
твой род и рот, и кожи цвет
он изучал бы мир и разум
всегда над всем преобладал,
но он законы от приказов,
с детсада точно различал.
он от тебя бы взял характер,
харизму, силу, тонкий вкус.
и не крошил, как я на скатерть,
не ныл неся тяжелый груз.
и в следующем году он в школу
пошел, как раз бы в первый класс.
но сына нет, а старость вскоре.
и сына нет, и вместе " нас".
БРЕНДЛО
Городская пыль въелась намертво,
в мой рабочий стол, костыли и стул.
И заполнен рот злачным варевом.
А в ушах стоит новостной шоп-гул.
Нет текстуры моря: в голове, во сне.
и на стенах, чашках и джемпере.
Только пыль и гарь, и иллюзий шум.
Все мы и в кого-то, ведь верили.
Если вдруг убрать мифотворчество,
самомнение, фильтры, с ТЦ "бренд-ло".
Жизнь базар и все мы торопимся:
распродать, купить, сэкономить сом.
ПЕЙСАТЕЛЬ
у меня чужое фио
переписанная жизнь,
тело очень надоело,
расчленить бы, раскроить.
я себе сама писатель,
и придумала тебя:
как моряк, кладоискатель.
полюбил со зла - тролля.
страсть. взаимностей утроба.
но тебя ждет океан.
и скучать мне дурой дома
и вздыхать: ох, капитан!
трахаться три раза в жизни
шестерых родив детей
ну, а ты ради отчизны,
у балийских ебеней.
у меня чужое имя.
и фальшивая семья,
я же - вата и солома
часть педального коня.
ИЗНУТРИ
Всё, что внутри растёт,
В миг один разорвёт.
Таз разведёт, как мост.
Выйдет наружу гноем.
Всё, что внутри живёт,
Ест, говорит и пьёт.
Пяткой по почкам бьёт.
И не даёт покоя.
Носит под сердцем мать.
Всё, что дано ей знать.
Всё, что дано принять.
В суточной тьме бессоной.
Всё, что внутри - её.
Только ведь не своё,
И оторвать - отдать.
Став на стене иконой.
А у меня в крови:
Ты, спирт и ОРВи,
И только жир растёт.
Тянет к земле балластом.
Были ведь корабли.
Были в глазах огни.
Но смыло изнутри.
Всё.. поглотившим "счастьем"
**********
УХОДИЛА ЖЕНЩИНА
Уходила женщина из дома.
От мужчины уходила, насовсем.
Ни к другому, лишь собой ведома.
Выдыхая затхлость тошных стен.
Было утро. И на кухне свежий -
чай и суп, и стопочкой блины.
Только взгляд у ней был без надежды.
И давно без счастья дни и сны.
И уже не грел ей плечи свитер,
Теплый скандинавский с пухом плед.
Ни фэйсбук, ни инстаграм, ни твиттер,
Не могли отвлечь от сердца бед.
"Не люблю!" - ритм отбивало сердце.
" Не хочу!" - на выдохе, как хрип.
И душа в окно сопрано-меццо:
"Уходи. Ты можешь. Уходи".
Час и всё, что нужно в чемодане.
Без записок, разговоров в хлам....
Говорят, она чуть позже на вокзале.
Путь купила в город Амстердам.
ZERO
Между нами ничего. Между нами никого.
Только улицы, машины, белый снег и грязный смог.
И пусть общий у нас флаг, дело не дошло до драк,
до признаний и истерик. Но у нас всегда - никак.
Эта легкость бытия и приятная ничья.
Без войны и поражений. Я без вас, вы без меня.
И сейчас спустя сто лет, я за чаем и в обед.
Безусловно рада, с вами у меня ни дел, ни бед.
У кого-то юбилей: вместе тесно столько дней.
А у нас всегда стабильно: нет ни встреч, ни общ.друзей.
Хорошо, что ничего и никак, и никого.
Между нами нет, не будет. Архимудрое zero.
НЕ ПОСТАРЕЕШЬ
Из ФБэ
"Ремарк любил Марлен Дитрих.
безумной любовью. Мучился, страдал, переживал, писал Марлен нежнейшие письма, ссорился и даже дрался со своей возлюбленной, - такая страсть кипела между ними...Даже женился на другой женщине, вроде как назло ветреной Марлен, которая не была ему верна и не желала жить вместе. Не отвечала взаимностью на его любовь...
А потом писатель встретился с Марлен в ресторане - ей уже пятьдесят стукнуло. И он записал в дневнике: мол, она старая. Старая. Она так изменилась!"
--
Не знаю насколько это изложение отношений двух легендарных личностей правдиво. Признаюсь, не фанат ни Дитрих, не Ремарка, но...
как -то само родилось:
Все стареют, а наши любимые набираются опыта.
И на фоне: изломанных шей и бесцветных зрачков,
суеты, курсов разных валют, плача, рыка и гогота.
Лишь от них пахнет мёдом и клевером, новой книгой под ром.
Всё, как старый трамвай. Как "Поле Чудес" надоевшее.
Как похмелье, уныние в кубе от чиновников всех.
Только наши любимые словно цветение, ни на день не прошедшее.
Дуновение Иссык-Кульского бриза и самый великий успех.
Я тебе обещаю смотреть всегда сердцем и чувствовать.
И морщины, и пряди седые не ставить в укор.
К ДОЧЕРИ ГЕНЕРАЛА
Не время отращивать косы,
Из тюли вплетать в них цветы.
Ведь скоро на выход попросят.
Бескровным, слепым и босым.
Не время сейчас медитаций.
Покоя и долгих фарм.снов.
Когда мастерство хлёстко драться.
Дороже и денег, и слов.
Сонет вновь мутирует в лозунг.
Романы и эпосы в твит.
Стоять на посту - это поза.
Всех тех, кто живее живых.
Не время отращивать косы,
Не время записывать сны.
Забудь тесты все и опросы,
Есть хаос. Есть бездна. Там мы.
"ВАСЕ"
Все ошибаются, "Вася"..
Все мы порой покупаем лодку без дна.
И в ней трусцою по трассам,
Воображая моря.
Все ошибаются Вася,
Жизни кусок отрезая, бросая в ведро.
И с ним от кассы до кассы.
С видом: "А мне повезло".
Все ошибаются Вася...
И крик в роддоме первый и верный сигнал,
Что впереди россыпь пазлов,
Как не микшируй их, всё в прах и в кал.
Пятничное предвирусное
Оливье, икра, торты, соленья,
Сами по себе с боков не тают.
Но к чему пост- фактум сожаления,
На пороге блядский вирус из Китая.
Зная, как у нас всё на границах.
И особенно, как с фито, с вет-контролем.
Не откладывай на завтра веселидзе.
Лучше в сторону овсянку и грин-кофе.
СОБЕСЕДНИК
Человек человеку собеседник,
Монолог, диалог и сочный спор:
Он как правый или левый берег,
ледниковый по весне затор.
Если кто-то тебе нужен, дорог,
С ним всегда ведёшь ты разговор.
О погоде, обществе и море,
Детях, кошках и причудах ссор.
И бессонница полна: подбором фактов,
На нить смысла - сотни форм и слов ,
И феерия, фантазия и фатум.
Правду облачают вновь в любовь.
Человек человеку собеседник,
Смерть лишь обрубает провода.
И тогда слова, слова на ветер.
Что их донесёт всем и всегда.
Монолог мой часто без ответа,
И всё чаще просто ни о чём.
О политике, о Греттах и котлетах.
И мешке с разбитым кирпичом.
СТЕНЕ
И даже если ты захочешь быть только стеной.
Холодной, беззвучной и мемориальной.
Я не построю возле неё свой дом.
Но принесу диафильмы и устрою кинотеатр.
Я приглашу художников, дизайнеров всех мастей.
И они раскрасят её в мексиканском стиле.
Буйство красок и множество образов,частей.
И всё вместе они - ода жизни и миру.
Что стена? Не ограда и даже ведь не забор.
Превращу легко в творческое пространство.
Чтобы радовать свой и не только взор.
Настоящим и вечным, а не шоппинг-пьянством.
БИШКЕК
Я пережил, что Фрунзе больше нет.
И город-сад остался лишь на фото.
Но превращают его гады в туалет.
На площадях нужду справляя, в переходах.
Я пережил, что город мой - базар.
А не столица стиля и культуры.
Но почему другим так хочется насрать,
Среди пусть куцей, но родной архитектуры?
Я пережил, что вверх стремится мразь.
А люди совести на месте проигравших.
Но не могу принять я город-грязь.
В харчках, помоях, серый и уставший.
НЕЧЕМУ ВДРЕБЕЗГИ
А казалось бы.. нечему вдребезги.
И за ребрами нечему ныть.
Ведь давно время мёда и вереска,
Отзвучало под мудрое: "Жить!".
И наивность, и ветры романтики,
Страсть грызущая сталь и бетон.
Превратились в лежалые фантики.
То ли дело: авто, дом, бекон.
Разве можно бессонницей маяться.
Всё расписано. Жёсткий контроль.
И эмоции верно поставлены.
Не на минус, не в плюс, а на ноль.
Всё давно решено и измерено.
И не может свой курс изменить.
На кирпич все замЕнено дерево.
Чётко выверен пост каждый, спич.
А казалось бы.. нечему вдребезги.
Всё пробито навылет давно.
В марки собраны россыпи пфенингов.
Но январь, настежь дверь и окно.
НАДОЕЛО
"Всё нахуй..к чёрту, надоело".
Такой бы лозунг надо в дело.
Но возвращаешься в рутину,
И тянешь лямку и резину.
"Всё нахуй.. к черту, надоело".
Сказать бы громко, чётко, смело.
Но вечно "надо", "график", "будни".
А мимо счастье, мимо люди.
"Всё нахуй.. к чёрту, надоело".
Но нет ни дна и нет предела.
Как нет конца бесцельной гонке:
Базар. Дорога. Дома в койке.
ВНЕЗАПНО
Внезапно захотелось роз.
Шикарного бордового букета.
Который бы курьер домой принёс,
Глаза миндальные и шёпотом: "Секретно!".
И целый день догадки: "От кого.
А может он? Или другой? Иль этот?".
Но впрочем и не важно. На окно..
букет из роз семи и всё волшебно.
Мир сузился, есть комната, цветы.
И музыка, и танец, и соседи.
Последним не понять: четверг зимы,
а я пою, пою о знойном лете.
И девочка внутри кружИтся. Ах!
Пусть и без платья, без жемчужной нити.
И годы отступают на глазах.
От роз из Франции, а может быть с Гаити.
ОЖИДАНИЕ
Ожидание, это ведро.
Со смородиной цвета графита.
Ну, а ты три часа за столом.
Чтобы долгой зимой - вкусно, сытно.
Ветки в сторону, мини-шипы.
Ногти с красной каймой и ладони.
Ожидание клейкое. Мы..
в нетерпении верно утонем.
Эти дни января не текут.
Застывая корявой пластмассой.
И ненужные люди снуют.
Раздражая миграцией грации.
Но пожалуй, что ждать хорошо.
А когда его нет, ожидания?
Телевизор. Без перца харчо.
Комотозное вниз созерцание.
КОШКА. ОЗЕРО. КУМЫС.
Кошка, которая любила кумыс.
И обожала на ужин курут.
Я её видела: Тамгинский мыс.
Озеро. Кони. Спелый урюк.
Кошка гуляла сама по себе.
И с золотым сливалась песком.
Не подходила к чужим и ко мне.
И отбивала "ботой маш" хвостом.
Кошка пропала однажды весной.
И загрустил и берег, и бриз.
Кони смотрели на горы с тоской.
Звали по - своему почти: кис, кис, кис.
Может она ушла в Каракол
или отправилась смело в Бишкек?
Если вдруг встретишь, прошу молоко.
В блюдце налей ей, милчеловек.
ПОЗОРЬСЯ ДО КОНЦА
Мой мальчик, до конца позорься.
Тебе ведь нечего терять.
Ни денег. Ни авто. Ни торса.
Не обменять и не продать.
Потом, когда все френды, лживо
Утешат, мол зато мужик:
"Не промолчал. Не тихо, мимо."
Запомни, и для них ты фрик.
Никто не любит проигравших.
Но ты и не был взят на борт.
И может от того, всё гаже.
Не годен - полный идиот.
Мой мальчик, до конца, до комы.
Уже упрись под потолок.
Рогами, лбом до злой истомы.
Ты не моряк, так в ж...пу порт!
СОЛЬ
Соль на фалангах пальцев и треугольных скулах.
Ветер зашёлся в танце. Шторм 9 баллов. Утро.
Песни китов горбатых из глубины грудины:
"Палуба. Трюм. Подвалы. Сто гарпунов. Дубины.
А для людей всё мясо: птица, медведь и рыба.
Жрут и собак, и яйца. Змей и помёт утиный.
Кит для них куча жира. Кит для них длинный пенис.
В среду убили стаю, завтра в кино, на теннис."
Соль на плаще и кедах. Стенах и ржавых крышках.
На сероватом пледе. Душах и вшах, подмышках.
Пьяный рыбак мне продал, старый баркас и снасти.
И спирт голимый в глотку, весело лил от счастья.
Соль я и соль ты....Здравствуй.
Я САМА
Я сама подвела своё тело.
Мою печень подставил случай.
Всё не в чёрном, не в красном,
не в белом.
Всё стабильно никак, но без путча.
Я сама выбирала цели.
Все кто рядом - не случайные люди.
Но порой, что казалось смелым,
Была патоки полная глупость.
Без смирения. Без отрицания.
Сорок лет без узлов и кабальных схем.
И уёбищного раскаяния:
Что я нравилась многим, но да.. не всем.
НЕ БОЙСЯ
У меня нет колючего свитера,
Гаража и убежища тайного,
Где подвал и кровать. Кипятильники.
И паяльники, перфораторы.
Без цепей и оград, в углу молота.
Я живу одним днём. Бесстраховочно.
Не в Москве, не Париже иль Питере.
С рынком рядом, где мясо и овощи.
Мной ещё не пугают детей и псин.
В макияже обычная женщина.
Не была никогда в сводках "Аки", ГСИН.
В контрабандных дела не замечена.
По утрам пахну кофе и творогом.
А в обед руки в свежей говядине.
Ты не бойся. Не буду я мороком.
Даже тем, с кем давно неприятели
.
ВОЛЧЬЕ
Я родился в доме, где жили волки.
Они варили борщи, смотрели телевизор.
И шкафы у них были. Хрусталь на полках.
В спорт-лото играли с соседом - лисом
Я мечтал, стану взрослым и в лес, к людям.
С ними можно будет говорить и слушать.
И клыки обрезать, и волчьи космы.
Обрести любовь и родные души.
И когда мне было семнадцать в полночь.
Я покинул дом волчий без возврата
И людей нашел. Но какая горечь..
Тёмен лес и брат, не слышит брата.
ДИАЛОГИ
Я: На пять сантиметров ниже,
На пять килограммов больше,
И всё ты за кругом, в нише.
С вещами на выброс сложен.
На пять километров дальше,
И счёт не имеешь в банке,
На пять лет, на десять старше.
И всё, ты объект для пранков.
На пять сантиметров меньше,
И как бы сказать, но тонок.
И вся жизнь под утешение:
"Что мал золотник, но дорог."
Он: И все говорят: "Стандарты".
Но даже под коксом рэппер.
На собственном мазератти.
На лоб тебе сбросит пепел.
И бляди в тигровых шкурах.
На яхтах наркокартелей.
Расскажут, как ты в пролёте.
Покажут, как жалко беден.
И мир для них словно, создан.
Для глянцев в руках бандитов.
Что грабят смеясь, народы.
И танки у них, и биты.
СЛЕЖКА
Не будь переевшей мармелада принцессой.
Убери в сторону свой мятный кальян.
Ты сосёшь дым вперемешку с прессой.
И давно инстграмнутый наркоман.
Убери звук. У стен всегда уши из зада.
Даже у твоего авто по две пары глаз.
Все соседи : агенты Госдепа,Кремля и Моссада.
Думаешь, они обожают наш утренний джаз?
Продавцы на базарах, баристы в кофейнях.
Шашлычник, который сейчас жарит кебаб.
Он звонил две минуты назад и на арамейском.
Сообщал:с тобой русский и какой-то араб.
И не делай вид, что не следишь за бывшей.
А, конечно, с клона. Под шафе, тайком.
В этом маленьком муравейнике, Бишкеке. Би-ше.
Все о всех всё знают. Только для чего?
Исполняется под баян. С ухмылкой. На фоне дешевого пакетика чая.
---
Всё дело было в чае. Зелёная трава.
И не чабрец, не мята. И к ним бы пахлава.
В какой-то мелкой пиалке горячий кипяток.
На цвет чуть желтоватый и крупный лепесток.
Нельзя уйти, остаться. И горький молочай.
Пила до дна я стойко, не дёргая плеча.
И шло не в то мне горло. И через нос лилось.
А всё ведь зря... Общение, никак не задалось.
Всё дело было в чае. А вовсе не во мне.
Не в том, что вы молчали. И не в серозном дне.
Не то кафе и чайник, и скатерть, и сам стол.
Эх, всё не по фен-шую и по ТВ футбол.
ЭКОЛОГИИ. НЕТ.
Убитые дети, лис с оторванной лапой,
Слепой барс и без чести чинуши.
Мы сами выбираем: позитив или нах.й.
Но вокруг нас пни и смог, а не медовые груши.
Выпадают зубы, ногти и волосы.
Их уже не спасти витаминами, бадами.
Мы дышим токсинами, а не чистым воздухом.
И шесть в дней в столице больше, чем воскресенье в Супаре.
И колбаски на гриле, и форель на мангале.
И пиво пусть свежее и с шапкой пены.
Как и общение с любимыми, друзьями.
Без кристальной воды, неполноценны!
БЕЗРИФМЫ
Не позволяй мне сожалеть о сказанном.
Не заставляй ждать.
Сомневаться, покрываться пылью и жиром.
Я женщина: если меня оставить наедине надолго
с собственными змеями. Я убью их.
Затем всех свидетелей, парковщика и половину мира.
"Всё хорошо" - не про нас.
Страны, где бы нам было комфортно, не существует.
Однако у меня есть джип,
бинокль, топор, компАс.
Я знаю, где тебе спрятаться, если наступят трудные времена.
И где раздобыть сыр, вино и планы на утро.
Время не ломбард, время кислота.
Выжигает вещи,
отношения,
постеры с кумиром.
Через десять лет мы превратимся не в храм, а в хлам.
Спрятанный по дачам, разложенный по квартирам.
НЕЗАЧАТЫЙ
мой никогда не зАчатый ребенок
когда б увидел всё же свет.
был на тебя похож с пеленок
твой род и рот, и кожи цвет
он изучал бы мир и разум
всегда над всем преобладал,
но он законы от приказов,
с детсада точно различал.
он от тебя бы взял характер,
харизму, силу, тонкий вкус.
и не крошил, как я на скатерть,
не ныл неся тяжелый груз.
и в следующем году он в школу
пошел, как раз бы в первый класс.
но сына нет, а старость вскоре.
и сына нет, и вместе " нас".
БРЕНДЛО
Городская пыль въелась намертво,
в мой рабочий стол, костыли и стул.
И заполнен рот злачным варевом.
А в ушах стоит новостной шоп-гул.
Нет текстуры моря: в голове, во сне.
и на стенах, чашках и джемпере.
Только пыль и гарь, и иллюзий шум.
Все мы и в кого-то, ведь верили.
Если вдруг убрать мифотворчество,
самомнение, фильтры, с ТЦ "бренд-ло".
Жизнь базар и все мы торопимся:
распродать, купить, сэкономить сом.
ПЕЙСАТЕЛЬ
у меня чужое фио
переписанная жизнь,
тело очень надоело,
расчленить бы, раскроить.
я себе сама писатель,
и придумала тебя:
как моряк, кладоискатель.
полюбил со зла - тролля.
страсть. взаимностей утроба.
но тебя ждет океан.
и скучать мне дурой дома
и вздыхать: ох, капитан!
трахаться три раза в жизни
шестерых родив детей
ну, а ты ради отчизны,
у балийских ебеней.
у меня чужое имя.
и фальшивая семья,
я же - вата и солома
часть педального коня.
ИЗНУТРИ
Всё, что внутри растёт,
В миг один разорвёт.
Таз разведёт, как мост.
Выйдет наружу гноем.
Всё, что внутри живёт,
Ест, говорит и пьёт.
Пяткой по почкам бьёт.
И не даёт покоя.
Носит под сердцем мать.
Всё, что дано ей знать.
Всё, что дано принять.
В суточной тьме бессоной.
Всё, что внутри - её.
Только ведь не своё,
И оторвать - отдать.
Став на стене иконой.
А у меня в крови:
Ты, спирт и ОРВи,
И только жир растёт.
Тянет к земле балластом.
Были ведь корабли.
Были в глазах огни.
Но смыло изнутри.
Всё.. поглотившим "счастьем"
