" - Я буду тише и осторожнее,
вести себя, как будто - сорок.
И у меня счёт в банке, должности,
Из драг металла жаб сто на полке.
Упрёки в сторону, а ревность в кому.
Смайл позитивный на губы. Веган.
Хожу на Йогу и теннис. Дома.
Пишу трактат о переменах.
Блестят ботинки. Шнурки отглажены.
Пальто без пыли, пиджак без перхоти.
Не пью. И речь без мата, даже.
И на стоянке свой личный бэээнтли.
А с понедельника, я собираюсь:
Жить вечно. Крылья растут метровые.
И мир, с надеждой, в сетях мечтает,
Что стану я - Икаром, новым.
Я попытаюсь убавить громкость.
И раздражение, и злость купировать.
Спать иногда. И думать просто.
Чтоб понимали, а не судили",
- он ей писал, а сам не верил.
Она читала с улыбкой Лилечки,
Той, что когда-то в узлы вязала,
Поэта - рупора советской линии:
"- Какой дурак вы. Тише? Правда?
На три часа, почти неделю?
Всегда есть брызги у водопада,
А у любви нет чувства меры."
И в переписках ломались копья,
А буквы путались, скользили..
Ведь Бог сказал: "инет дарю вам!
чтоб мозг друг другу, не мне.. любили".
вести себя, как будто - сорок.
И у меня счёт в банке, должности,
Из драг металла жаб сто на полке.
Упрёки в сторону, а ревность в кому.
Смайл позитивный на губы. Веган.
Хожу на Йогу и теннис. Дома.
Пишу трактат о переменах.
Блестят ботинки. Шнурки отглажены.
Пальто без пыли, пиджак без перхоти.
Не пью. И речь без мата, даже.
И на стоянке свой личный бэээнтли.
А с понедельника, я собираюсь:
Жить вечно. Крылья растут метровые.
И мир, с надеждой, в сетях мечтает,
Что стану я - Икаром, новым.
Я попытаюсь убавить громкость.
И раздражение, и злость купировать.
Спать иногда. И думать просто.
Чтоб понимали, а не судили",
- он ей писал, а сам не верил.
Она читала с улыбкой Лилечки,
Той, что когда-то в узлы вязала,
Поэта - рупора советской линии:
"- Какой дурак вы. Тише? Правда?
На три часа, почти неделю?
Всегда есть брызги у водопада,
А у любви нет чувства меры."
И в переписках ломались копья,
А буквы путались, скользили..
Ведь Бог сказал: "инет дарю вам!
чтоб мозг друг другу, не мне.. любили".