Войти
Регистрация
0
Страна победившего нефтяного благополучия
Опубликовал: потомок викингов,
24 Сентябрь 2009
·
271 Просмотров
Сканди - Флэкс туры
Мода на Норвегию стойко держится на туристическом рынке уже несколько лет — вместе с модой на Кубу, Вьетнам и Камбоджу, а также всяческие экзотические и непременно очень далекие острова. Только в отличие от жаркой, пряной, декоративной и избыточной экзотики Норвегия воспринимается как некое абсолютное воплощение cool — в прямом и переносном смысле этого слова: холодная, очень красивая и очень чинная страна. Место, куда ездят отдыхать особенные натуры: олигархи ловят рыбу в стремительных горных речках, укутанные в кашемировые пледы светские красавицы восстанавливают цвет лица и душевное равновесие, созерцая фьорды с верхней палубы корабля, а жаждущая острых впечатлений богема взбирается на северные ледники.
Про олигархов все оказалось правдой, причем из первых рук. Наш водитель Бьерт рассказал, как несколько лет назад он вот так же возил с места на место приехавших порыбачить Романа Абрамовича с друзьями. Проездив несколько дней по Норвегии, начинаешь понимать Абрамовича: если хочешь, чтобы была природа, но при этом без отрыва от цивилизации, не хочешь забираться черт знает куда, но при этом чтобы весь остальной мир отступил далеко-далеко и оставил тебя в покое, эта страна — идеальное место.
Умеренность и аккуратность
Нам предстояло путешествовать по юго-западу страны, региону фьордов. Один большой город — Берген, куда мы прилетали, один небольшой — Ставангер, откуда мы улетали, несколько маленьких городков и деревушек, водопады, горы, горные реки, ну и фьорды, конечно. И даже если отбросить все вышеперечисленные штампы, из России Норвегия виделась все же особенным местом — бедное скандинавское захолустье, в один миг превратившееся в одно из самых богатых и дорогих государств Европы, сказочная страна нефтяного благоденствия, где стабфонд честно поделен между всеми гражданами.
Норвегия — очень опрятная и правильно устроенная страна, что, наверное, и есть самое доступное выражение общего благоденствия. Здесь не было высокой и пламенеющей готики, не было Ренессанса, не было барокко — это страна величественной природы и скудной архитектуры.
И природа здесь выполняет еще и восполняющую и замещающую культурную функцию, а потому для норвежцев чрезвычайно важен пейзаж, чистота его линий и красок. Испортить красивый пейзаж какой-нибудь, пусть даже самой нужной и замечательной, постройкой — да не дай бог! Великолепный пятизвездный отель Sola Strand на берегу Северного моря распластан по песчаным дюнам, чтобы не ломать панораму длинного песчаного пляжа и не портить феерический вид на закате — лаконичный и респектабельный норвежский модерн. Или, например, поразивший меня Норвежский исторический центр рядом с церковью св. Олафа в Авалдснесе: недавно выстроенный, с абсолютно современной экспозицией — инсталляции, видеоарт, восковые фигуры идеального качества богов, царей и героев, специально снятый по мотивам «Старшей Эдды» и исторических преданий фильм с настоящими актерами, рассказывающий, откуда есть пошла земля норвежская, очень достойного качества, — и туча детей, с восторгом натягивающих на себя исторические костюмы, кольчуги, шлемы и мечи, свободно лежащие в большой корзине в холле. Но поразил меня вовсе не уровень норвежского культпросвета, а уровень норвежского культурного сознания. Представляете, какой страшной красоты шедевр выстроили бы у нас под вывеской «Национальный исторический центр»? Здесь же я увидела идеально подстриженный зеленый газон с небольшим полукруглым бордюрчиком посредине — и все. Здание целиком утоплено в склон холма, так, что сверху ничто не закрывает вид на фьорд и плывущие по нему корабли и ничто не соперничает со стоящей рядом суровой романской церковью св. Олафа. А на всю высоту холмистого берега сделаны лаконичные окна холла, из которых опять открывается прекрасный вид на воду. Максимально окультуренный пейзаж с минимумом видимого вмешательства в природный ландшафт.
Что касается архитектуры, то норвежцы тщательно оберегают всю имеющуюся историческую застройку. В маленьких аккуратных норвежских городах всегда есть старый деревянный центр.
В совершенно провинциальном городке Ставангере — нефтяной столице Норвегии, где находятся офисы всех связанных с нефтью компаний, — на набережной, где в конце позапрошлого века пришвартовывались лодки, груженные сардинами, с которыми был связан первый период процветания этого города, есть старый квартал рыбаков и рабочих консервных заводов. Примерно три десятка приземистых деревянных домиков, иногда вполне причудливых, выкрашенных белой краской и покрытых оранжевой черепицей, — этакая пасторальная идиллия внутри города. Все это, конечно, охраняется государством и ЮНЕСКО, вокруг, и тем более внутри, ничего нельзя строить, а жители этих домов, которые сегодня стоят, как самая дорогая городская недвижимость, не имеют права что-либо делать со своими домами — только аккуратно подкрашивать белой краской и всячески украшать цветочками да расставлять на окнах всякие чайнички, статуэтки, кораблики и бутылочки и прочую дребедень, которая создает неповторимый, трогательно уютный стиль норвежских окон.
Что уже говорить про Брюгген, знаменитый деревянный квартал Бергена, где некоторым срубам по четыреста лет. Он внесен в реестр мирового наследия ЮНЕСКО и во все туристические буклеты — ряд разноцветных островерхих фасадов вдоль набережной, выстроенные в колонны дома, соединенные переплетением галерей, лестниц, переходов и пристроек, покрытых мелкой сеткой крошечных дырочек, которые оставлены жуком-точильщиком за прошедшие несколько сотен лет.
Очертания Брюггена не изменились с XI века, внутри — музей, мелкие сувенирные лавочки и постоянно что-то подлатывающие и обрабатывающие люди со специальными инструментами. При этом и Брюгген, и весь остальной Берген — не только старые дома, башня Розенкранца и королевский замок XIII века, но даже и взбирающиеся высоко на гору современные деревянные дома — выглядят вполне гармоничными частями одного целого. Не то чтобы в городе не было современной архитектуры — ее здесь, как и везде в Скандинавии, предостаточно, есть даже подчеркнуто модернистские здания на самой набережной, прямо напротив Брюггена, — и никакого стилистического диссонанса, равно как и ощущения исторической законсервированности. Опять-таки ничего не выпирает: ни детали пейзажа, ни исторические слои. Ни в одном из мест, где мы побывали, ничто в окружающем ландшафте не резало глаз, все было на своих местах.
Просто фьорды
Чтобы попасть дальше, к фьордам, нужно сесть на поезд в Бергене, проехать с полчаса, выйти в Мирдале и сесть на другой, специальный, совершенно архаичного вида туристический поезд, чтобы проехать по знаменитой Фломской железной дороге, инженерному чуду высоко в горах. Всю дорогу придется вертеть головой, потому что с обеих сторон будут феерические виды — горы, долины и водопады, половину из которых вы неизбежно пропустите, и периодически испытывать невольное головокружение, когда на очередном крутом вираже видишь хвост собственного поезда, каким-то непостижимым образом болтающийся между небом и землей.
Примерно через час вы попадаете во Флом, выходите на перрон, видите маленькую станцию на дне долины, поворачиваете голову — и упираетесь взглядом в четырехпалубный океанский лайнер размером с девятиэтажку, бог знает что делающий посреди долины. Через несколько секунд оторопь проходит — это и есть фьорд. Вернее, его основание, врезавшееся узкой линией глубоко в сушу. Тут вы сядете на кораблик и отправитесь в путешествие по фьорду.
Собственно, фьорд — это узкая извилистая протока между двумя стенами гор. Просто вода там абсолютно неподвижная и прозрачная, протока извилистая, а горы — огромные, мрачные и практически на расстоянии вытянутой руки, в этом весь фокус, но впечатление все вместе производит сильное. Тот, кто впервые попал во фьорды, ожидают какого-то чуть ли не мистического опыта. Между тем плавание по фьордам — занятие медитативное и довольно однообразное, и вы либо впадаете в глубокую задумчивость, либо находите себе предмет для разглядывания. Например, начинаете выискивать самые круто забравшиеся одинокие домики на склонах.
Высокоразвитость здешней цивилизации сочетается с национальным норвежским эскапизмом: даже посреди совершенно, казалось бы, девственного пейзажа непременно увидишь одиноко стоящий нарядный домик. Большинство из них используются как дачи, но на многих фермах по берегам фьордов и в горах люди живут — добраться туда можно только на лодке, а потом пешком или с помощью веревок; продукты доставляются таким же образом. В Норвегии существуют специальные программы весьма основательной поддержки таких людей, то есть государство платит им за то, чтобы они никуда не переселялись, то есть фактически оплачивает им их культурную ценность. Наш водитель Бьерт, когда, спустившись с корабля, мы вновь загрузились в автобус и поехали вдоль берега другого фьорда, показал нам одну такую одинокую ферму на середине высоченной горы, где живет, по его словам, одинокая старушка. Раньше она проводила там круглый год, но сейчас ей уже за восемьдесят и на зиму она перебирается в долину. Власти специально прорубили тоннель в горе и проложили дорогу к ее ферме, потому что переправлять продукты на лодке ей уже тяжело.
Такое путешествие вдоль берега — тоже один из вариантов знакомства с фьордами. Причем вполне комфортный — можно перебираться каждый день в новый отель на берегу, пока не доберешься до моря. В этих краях очень живописно, это такой всенорвежский фруктовый сад, в сезон черешню, яблоки и сливы продают по обочинам дороги — здесь находится один из самых знаменитых норвежских отелей Ullensvang¸ пятизвездный отель в традиционном стиле, принадлежащий семье Утне, в нем уже лет сто останавливаются члены королевской фамилии. Он стоит на берегу фьорда, и летом прямо с деревянного настила набережной можно прыгать в воду и плавать, глядя на ледник на вершине горы, а потом сидеть в шезлонге и загорать — правда, достать номер с видом на фьорд в это время трудно.
Такие разные нефтедоллары
Вообще дороги и старики — два главных символа норвежского благополучия: и с теми и с другими дела обстоят просто образцово-показательно.
Одного вида норвежских дорог достаточно, чтобы не возникало вопроса, куда в этой стране расходуются сырьевые сверхдоходы. Будучи узкой полоской суши, вытянутой вдоль побережья, где пересеченная местность практически повсюду, Норвегия за последние тридцать лет устроила идеальное автодорожное сообщение. Здесь нет практически ни одной дороги без горного тоннеля — и постоянно пробиваются новые и модернизируются старые. Везде строят новые дороги и улучшают старые, причем вся эта деятельность нисколько не затрудняет движение — мы, по крайней мере, почти ежедневно в течение недели видели какое-нибудь дорожное строительство или ремонт, но ни разу не столкнулись с реальными проблемами.
Рассказы же о счастливой норвежской старости мы слышали постоянно. Наш гид в Ставангере, девушка Аня из города Николаева, рассказывала нам об устройстве здешней жизни: самая состоятельная часть норвежского населения, говорила она, это пенсионеры — они живут на высокие доходы со своих пенсионных накоплений, постоянно путешествуют, у многих есть дома на юге, в Испании, например, где они проводят по полгода. Слушая ее, мы понимали, почему она с такой свойственной только нашим девушкам энергией и способностью к адаптации социализируется в этой стране.
Норвегия вообще чрезвычайно дружественна к пожилым людям — не только своим, но и чужим. Спускаясь утром на завтрак в гостинице, я оказывалась в столовой, заполненной весело болтающими на английском и немецком старичками и особенно старушками. «Как будто попал в дом престарелых», — в унынии говорила моя коллега. Меня же это только умиляло — для человека, выросшего в русском пространстве и с русской историей, эта картина спокойной жизни в довольстве и комфорте очень непривычна. В конце концов, для веселья и загула существует Ибица.
Надо сказать, что самым удивительным для меня впечатлением были даже не фьорды и прочие здешние красоты, а самый обычный вид набережной канала под окном отеля в маленьком городишке Нагесунде. Вечером вдоль всего канала были пришвартованы маленькие яхты, и, прогуливаясь перед сном, я видела, что везде на палубах горят свечи — хозяева яхт ужинали, не сходя на берег. А рано утром из окна отеля я увидела, что все они снялись с якоря и уплывают — люди просто выбрались на своей яхте поплавать по окрестностям, навестить родственников и друзей и через несколько дней вернутся обратно, примерно как мы выбираемся на машине за город.
Вряд ли за неделю или даже две можно проникнуться этим чувством правильно устроенной, по-северному комфортной жизни, где все опрятно и красиво, но немного отстраниться от собственной, где все перепутано, можно — и это ценнейший терапевтический эффект. Ну и, конечно, фьорды.
Опубликовано: БНИЦ/Шпилькин С.В. Источник: «Эксперт»
Автор: Елена Стафьева
Сканди - Флэкс туры
Мода на Норвегию стойко держится на туристическом рынке уже несколько лет — вместе с модой на Кубу, Вьетнам и Камбоджу, а также всяческие экзотические и непременно очень далекие острова. Только в отличие от жаркой, пряной, декоративной и избыточной экзотики Норвегия воспринимается как некое абсолютное воплощение cool — в прямом и переносном смысле этого слова: холодная, очень красивая и очень чинная страна. Место, куда ездят отдыхать особенные натуры: олигархи ловят рыбу в стремительных горных речках, укутанные в кашемировые пледы светские красавицы восстанавливают цвет лица и душевное равновесие, созерцая фьорды с верхней палубы корабля, а жаждущая острых впечатлений богема взбирается на северные ледники.
Про олигархов все оказалось правдой, причем из первых рук. Наш водитель Бьерт рассказал, как несколько лет назад он вот так же возил с места на место приехавших порыбачить Романа Абрамовича с друзьями. Проездив несколько дней по Норвегии, начинаешь понимать Абрамовича: если хочешь, чтобы была природа, но при этом без отрыва от цивилизации, не хочешь забираться черт знает куда, но при этом чтобы весь остальной мир отступил далеко-далеко и оставил тебя в покое, эта страна — идеальное место.
Умеренность и аккуратность
Нам предстояло путешествовать по юго-западу страны, региону фьордов. Один большой город — Берген, куда мы прилетали, один небольшой — Ставангер, откуда мы улетали, несколько маленьких городков и деревушек, водопады, горы, горные реки, ну и фьорды, конечно. И даже если отбросить все вышеперечисленные штампы, из России Норвегия виделась все же особенным местом — бедное скандинавское захолустье, в один миг превратившееся в одно из самых богатых и дорогих государств Европы, сказочная страна нефтяного благоденствия, где стабфонд честно поделен между всеми гражданами.
Норвегия — очень опрятная и правильно устроенная страна, что, наверное, и есть самое доступное выражение общего благоденствия. Здесь не было высокой и пламенеющей готики, не было Ренессанса, не было барокко — это страна величественной природы и скудной архитектуры.
И природа здесь выполняет еще и восполняющую и замещающую культурную функцию, а потому для норвежцев чрезвычайно важен пейзаж, чистота его линий и красок. Испортить красивый пейзаж какой-нибудь, пусть даже самой нужной и замечательной, постройкой — да не дай бог! Великолепный пятизвездный отель Sola Strand на берегу Северного моря распластан по песчаным дюнам, чтобы не ломать панораму длинного песчаного пляжа и не портить феерический вид на закате — лаконичный и респектабельный норвежский модерн. Или, например, поразивший меня Норвежский исторический центр рядом с церковью св. Олафа в Авалдснесе: недавно выстроенный, с абсолютно современной экспозицией — инсталляции, видеоарт, восковые фигуры идеального качества богов, царей и героев, специально снятый по мотивам «Старшей Эдды» и исторических преданий фильм с настоящими актерами, рассказывающий, откуда есть пошла земля норвежская, очень достойного качества, — и туча детей, с восторгом натягивающих на себя исторические костюмы, кольчуги, шлемы и мечи, свободно лежащие в большой корзине в холле. Но поразил меня вовсе не уровень норвежского культпросвета, а уровень норвежского культурного сознания. Представляете, какой страшной красоты шедевр выстроили бы у нас под вывеской «Национальный исторический центр»? Здесь же я увидела идеально подстриженный зеленый газон с небольшим полукруглым бордюрчиком посредине — и все. Здание целиком утоплено в склон холма, так, что сверху ничто не закрывает вид на фьорд и плывущие по нему корабли и ничто не соперничает со стоящей рядом суровой романской церковью св. Олафа. А на всю высоту холмистого берега сделаны лаконичные окна холла, из которых опять открывается прекрасный вид на воду. Максимально окультуренный пейзаж с минимумом видимого вмешательства в природный ландшафт.
Что касается архитектуры, то норвежцы тщательно оберегают всю имеющуюся историческую застройку. В маленьких аккуратных норвежских городах всегда есть старый деревянный центр.
В совершенно провинциальном городке Ставангере — нефтяной столице Норвегии, где находятся офисы всех связанных с нефтью компаний, — на набережной, где в конце позапрошлого века пришвартовывались лодки, груженные сардинами, с которыми был связан первый период процветания этого города, есть старый квартал рыбаков и рабочих консервных заводов. Примерно три десятка приземистых деревянных домиков, иногда вполне причудливых, выкрашенных белой краской и покрытых оранжевой черепицей, — этакая пасторальная идиллия внутри города. Все это, конечно, охраняется государством и ЮНЕСКО, вокруг, и тем более внутри, ничего нельзя строить, а жители этих домов, которые сегодня стоят, как самая дорогая городская недвижимость, не имеют права что-либо делать со своими домами — только аккуратно подкрашивать белой краской и всячески украшать цветочками да расставлять на окнах всякие чайнички, статуэтки, кораблики и бутылочки и прочую дребедень, которая создает неповторимый, трогательно уютный стиль норвежских окон.
Что уже говорить про Брюгген, знаменитый деревянный квартал Бергена, где некоторым срубам по четыреста лет. Он внесен в реестр мирового наследия ЮНЕСКО и во все туристические буклеты — ряд разноцветных островерхих фасадов вдоль набережной, выстроенные в колонны дома, соединенные переплетением галерей, лестниц, переходов и пристроек, покрытых мелкой сеткой крошечных дырочек, которые оставлены жуком-точильщиком за прошедшие несколько сотен лет.
Очертания Брюггена не изменились с XI века, внутри — музей, мелкие сувенирные лавочки и постоянно что-то подлатывающие и обрабатывающие люди со специальными инструментами. При этом и Брюгген, и весь остальной Берген — не только старые дома, башня Розенкранца и королевский замок XIII века, но даже и взбирающиеся высоко на гору современные деревянные дома — выглядят вполне гармоничными частями одного целого. Не то чтобы в городе не было современной архитектуры — ее здесь, как и везде в Скандинавии, предостаточно, есть даже подчеркнуто модернистские здания на самой набережной, прямо напротив Брюггена, — и никакого стилистического диссонанса, равно как и ощущения исторической законсервированности. Опять-таки ничего не выпирает: ни детали пейзажа, ни исторические слои. Ни в одном из мест, где мы побывали, ничто в окружающем ландшафте не резало глаз, все было на своих местах.
Просто фьорды
Чтобы попасть дальше, к фьордам, нужно сесть на поезд в Бергене, проехать с полчаса, выйти в Мирдале и сесть на другой, специальный, совершенно архаичного вида туристический поезд, чтобы проехать по знаменитой Фломской железной дороге, инженерному чуду высоко в горах. Всю дорогу придется вертеть головой, потому что с обеих сторон будут феерические виды — горы, долины и водопады, половину из которых вы неизбежно пропустите, и периодически испытывать невольное головокружение, когда на очередном крутом вираже видишь хвост собственного поезда, каким-то непостижимым образом болтающийся между небом и землей.
Примерно через час вы попадаете во Флом, выходите на перрон, видите маленькую станцию на дне долины, поворачиваете голову — и упираетесь взглядом в четырехпалубный океанский лайнер размером с девятиэтажку, бог знает что делающий посреди долины. Через несколько секунд оторопь проходит — это и есть фьорд. Вернее, его основание, врезавшееся узкой линией глубоко в сушу. Тут вы сядете на кораблик и отправитесь в путешествие по фьорду.
Собственно, фьорд — это узкая извилистая протока между двумя стенами гор. Просто вода там абсолютно неподвижная и прозрачная, протока извилистая, а горы — огромные, мрачные и практически на расстоянии вытянутой руки, в этом весь фокус, но впечатление все вместе производит сильное. Тот, кто впервые попал во фьорды, ожидают какого-то чуть ли не мистического опыта. Между тем плавание по фьордам — занятие медитативное и довольно однообразное, и вы либо впадаете в глубокую задумчивость, либо находите себе предмет для разглядывания. Например, начинаете выискивать самые круто забравшиеся одинокие домики на склонах.
Высокоразвитость здешней цивилизации сочетается с национальным норвежским эскапизмом: даже посреди совершенно, казалось бы, девственного пейзажа непременно увидишь одиноко стоящий нарядный домик. Большинство из них используются как дачи, но на многих фермах по берегам фьордов и в горах люди живут — добраться туда можно только на лодке, а потом пешком или с помощью веревок; продукты доставляются таким же образом. В Норвегии существуют специальные программы весьма основательной поддержки таких людей, то есть государство платит им за то, чтобы они никуда не переселялись, то есть фактически оплачивает им их культурную ценность. Наш водитель Бьерт, когда, спустившись с корабля, мы вновь загрузились в автобус и поехали вдоль берега другого фьорда, показал нам одну такую одинокую ферму на середине высоченной горы, где живет, по его словам, одинокая старушка. Раньше она проводила там круглый год, но сейчас ей уже за восемьдесят и на зиму она перебирается в долину. Власти специально прорубили тоннель в горе и проложили дорогу к ее ферме, потому что переправлять продукты на лодке ей уже тяжело.
Такое путешествие вдоль берега — тоже один из вариантов знакомства с фьордами. Причем вполне комфортный — можно перебираться каждый день в новый отель на берегу, пока не доберешься до моря. В этих краях очень живописно, это такой всенорвежский фруктовый сад, в сезон черешню, яблоки и сливы продают по обочинам дороги — здесь находится один из самых знаменитых норвежских отелей Ullensvang¸ пятизвездный отель в традиционном стиле, принадлежащий семье Утне, в нем уже лет сто останавливаются члены королевской фамилии. Он стоит на берегу фьорда, и летом прямо с деревянного настила набережной можно прыгать в воду и плавать, глядя на ледник на вершине горы, а потом сидеть в шезлонге и загорать — правда, достать номер с видом на фьорд в это время трудно.
Такие разные нефтедоллары
Вообще дороги и старики — два главных символа норвежского благополучия: и с теми и с другими дела обстоят просто образцово-показательно.
Одного вида норвежских дорог достаточно, чтобы не возникало вопроса, куда в этой стране расходуются сырьевые сверхдоходы. Будучи узкой полоской суши, вытянутой вдоль побережья, где пересеченная местность практически повсюду, Норвегия за последние тридцать лет устроила идеальное автодорожное сообщение. Здесь нет практически ни одной дороги без горного тоннеля — и постоянно пробиваются новые и модернизируются старые. Везде строят новые дороги и улучшают старые, причем вся эта деятельность нисколько не затрудняет движение — мы, по крайней мере, почти ежедневно в течение недели видели какое-нибудь дорожное строительство или ремонт, но ни разу не столкнулись с реальными проблемами.
Рассказы же о счастливой норвежской старости мы слышали постоянно. Наш гид в Ставангере, девушка Аня из города Николаева, рассказывала нам об устройстве здешней жизни: самая состоятельная часть норвежского населения, говорила она, это пенсионеры — они живут на высокие доходы со своих пенсионных накоплений, постоянно путешествуют, у многих есть дома на юге, в Испании, например, где они проводят по полгода. Слушая ее, мы понимали, почему она с такой свойственной только нашим девушкам энергией и способностью к адаптации социализируется в этой стране.
Норвегия вообще чрезвычайно дружественна к пожилым людям — не только своим, но и чужим. Спускаясь утром на завтрак в гостинице, я оказывалась в столовой, заполненной весело болтающими на английском и немецком старичками и особенно старушками. «Как будто попал в дом престарелых», — в унынии говорила моя коллега. Меня же это только умиляло — для человека, выросшего в русском пространстве и с русской историей, эта картина спокойной жизни в довольстве и комфорте очень непривычна. В конце концов, для веселья и загула существует Ибица.
Надо сказать, что самым удивительным для меня впечатлением были даже не фьорды и прочие здешние красоты, а самый обычный вид набережной канала под окном отеля в маленьком городишке Нагесунде. Вечером вдоль всего канала были пришвартованы маленькие яхты, и, прогуливаясь перед сном, я видела, что везде на палубах горят свечи — хозяева яхт ужинали, не сходя на берег. А рано утром из окна отеля я увидела, что все они снялись с якоря и уплывают — люди просто выбрались на своей яхте поплавать по окрестностям, навестить родственников и друзей и через несколько дней вернутся обратно, примерно как мы выбираемся на машине за город.
Вряд ли за неделю или даже две можно проникнуться этим чувством правильно устроенной, по-северному комфортной жизни, где все опрятно и красиво, но немного отстраниться от собственной, где все перепутано, можно — и это ценнейший терапевтический эффект. Ну и, конечно, фьорды.
Опубликовано: БНИЦ/Шпилькин С.В. Источник: «Эксперт»
Автор: Елена Стафьева
Сканди - Флэкс туры
