Войти
Регистрация
0
Стихи 2009 года
Апрельская кошка
Кошка сумерек - камышовая, азиатских зрачков - полумесяц
Режет губы мне, шёлковой с ней быть хочеться, веер лестниц
Небоскрёбов Токийских проносится в голове за секунду, сердце
Не пытайся сбежать через горло. Будешь встречено ею. В перце
жгуче - красном язык запёкшийся с миндалём. Это вкус обладания.
Мимолётного. Нежно-влажного от желания - знать касания.
Кошка утром в янтарном свете. Азиатских зрачков - рентген. Рано
Встала в среду. В аргентуме хищница. С ароматом от Пако Рабано.
*****
Ты могла бы мне позвонить
Придти.
Колючими от ветра скулами, разрезать кожу
Выпить запасы моего коньяка,
Полюбить мою собаку.
Меня
Но тебе не досуг
НЕ ДО СУК.
Я не умею молчать
Связывать причину и следствие.
Ставить по градуальности в ряд второе и первое.
Строить из себя милую глупую девочку
Которой я быть может была лет десять назад.
И мне уже не досуг.
Мне НЕ ДО СУК,
Пыль на тумбочке, на подоконниках
Лицах людей, в складках половых губ.
У меня на неё аллергия.
Жаль, что ты не врач, не мессия
И мне НИКТО
НИКОГДА
НИЗАЧТО
Ты могла бы мне позвонить
И стать больше, чем все предыдущие и последние.
Но ты тоже ходишь по кругу
Уже испробованных душ, тел, рук.
****
Розоватый студень в венах, в жилах - уксус, в бёдрах - фарш.
Я скучаю перманентно. У тоски противный привкус. Будто на спирту гуашь.
В полнолунье сон о греках, взятой Трое, сто богов
Вертят смертным человеком. И на суше и на море. Как игрушкой без мозгов.
Шутки в сторону. Улыбка, прочь с губ гипсовых. Всерьёз
Я соскучилась смертельно. По ресницам длинношерстным, прядям крашеных волос.
По шагам моих длиннее раза в три. И чаю глаз.
Той, что умерла кошерно. И красиво и мгновенно. Засадив три дозы геры. Словно в день июльский - квас.
*****
*******
На юго-востоке садилось солнце, ложилось небо стыдясь на землю
А мне все на х...й, а мне всё по пох..уй, когда не вижу тебя неделю.
На недомолвках, на недозвонах, на фразах " тише тебя услышат".
Я жарюсь словно на сковородке, добавь чуть специй, и сверху крышкой.
И через час - увидишь диво, со снятой кожей быка слепого.
Он роет землю, в повидло сливы рогами месит, ломая рифы
Одновременно приходят письма и смс " Люблю. Скучаю".
Всего два слова, банальных слова..но я от них почти кон...чаю.
***********************
Изошлась душа по тебе любовью, тело исtекло порченною кровью.
Жаль детей не будет кареглазо - стройных, с твёрдою рукой, флегматично знойных.
Не построить дом нам из сожженной глины, не повесить в нём Пикассо картины.
Лабрис не прибить на двери из дуба, за которой скрыто, всё что ценим, любим.
А в зрачках от нефти мрак всё глубже, шире, моё сердце пляшет словно зайцы в тире
Бей в десятку смело, пусть рука не дрогнет, милая - задела, так добей же. Полно!!
Петь не допевая, и любить бледнея , что увидят люди, кто твоя - Психея.
И не предавай поцелуем, если, вдруг за мной придёт сотня или двести.
Не продашь за рубль, знаю. За алмазы! Вместо любви будут на одежде стразы.
Будешь в них сверкать северной Царицей.... лишь бы кислоты после не напиться...
****
Тебе тяжело нести свою ношу, свои тридцать два года свободы
Я мог бы подставить плечо и круг полый медный одеть на большой.
Но рана сквозная......от гранатомета, залатана мёдом, заласкана нёбом.
В неё пролетают ножи и кастеты. Кондомы, пощёчины и сигареты.
Тебе нелегко любить мою кошку, и пятна измен сводить с джинс, рубашки
С утра пахнут пивом, чужими словами, манжеты затёрты о бёдра.
SoS, рано...Заказывать суши и Кадиллак белый. И "Рядом" команда,
Звучит театрально. Любите меня , но на расстоянии. Я болен депрессией,
Заразен обидой. Ничей. Никому не обязанный. За семерых битый.
По темным проспектам, по лицам, вагинам, идущий домой без пятнадцати десять.
К тебе. Укрывающей меня синей шерстью. К тебе. Исцеляющей меня белым светом.
***
Посмотри мне в глаза, и окаменей, я медуза горгона и почти что – фемида
Вечный двигатель сонных незачатых идей, незабитое буднями архи- либидо
Я способна чугун плавить взглядом, штыки без раздумий использовать по назначению.
Бывший раб и тиран, диссидент, киллер, гей. Осуждённый к сожжению и воскрешению.
Не умею прощать ни себя, ни других. Для Иуд у меня, есть всегда - соль и гильзы.
Мне не трудно: молчать, и любить за двоих, и на "йух" раздавать всем желающим визы.
Посмотри мне в глаза. Серый мрамор волны, океана тебя захлестнёт и отступит.
В нём легко утонуть. Невозможно дышать. Но легендою станет, тот кого он полюбит
****
Умываю руки, как Понтий Пилат. Чья грива пойдёт на модное кепи – не важно.
Для меня.
Я просто искренне рад, Что развлекутся взрослые, дети.
Отважно.
Держится тот, кто обречён. Улыбается лживой американской улыбкой.
Боится.
Что будет заживо сожжён. И на выходные не уедет с кузинами в Ниццу.
Кольт разряжен в стену. Загляни под стул - электрический провод обрезан.
Май бебби.
Сотня неполноценных пойдут с ранцами в «скул». Где их уе...бут в первую же неделю.
Не верю.
Ни в светлое будущее. Ни в загробную жизнь под кипарисами с нектаром в фужере.
Просрали.
Берлин, Белград, Тегеран и Каир. Нас выеПли, детка. Подмойся. Нас сдали.
***
дрессировщику
Стальные прутья клетки - обстоятельств, имеют вкус йодированной соли.
И наш с тобой роман без обязательств, не в силах выпустить меня на волю.
Отчаяние и безысходность рождаю вой - « мне не сломать их стройный острый ряд!».
И остаётся лишь одна возможность спастись - загрызть тебя, забрать ключи и в ад.
Хожу по кругу – двадцати недель, клыками щёлкаю, хвостом бью, как рапирой.
Я кошка –женщина, домашний зверь. Который, может быть легко мурчаще-милым.
Греть ноги, ждать изящно у двери. И развлекать игрой с обёрткой «марса».
Но стоит мне подшёрсток подпалить. Как пред тобой потомок львов и снежных барсов.
Не стоит мне грозить хлыстом « К ноге!». Я знаю своё место, роль и позы.
Но знай, что жизнь твоя на волоске. Висит. Один неверный жест и жди некроза.
****
Я плачу без слёз – порошком горько-кислым.
И вою без слов, на луну, что повисла
Металлом, заточенным под серп из стали.
Над бездной бездетной. В которой пытали.
На вечность поэтов, художников. Мало
Ей гения - Пушкина, Верлена, Шагала.
Она вожделеет всё новые торсы, таланты
Сплетённые в лобковое косы, упругие
Полные кровью члены, что пахнут малиной
А не гангреной.
****
Рви нити, руби канаты, не оглядываясь назад,
Забрав щётку зубную, Вряд ли она будет с моей стоять.
Мы на разных уровнях. Выше? Ниже? Кто из нас. Не вопрос.
Только онли один из нас выживет. И уедет в страну жёлтых роз.
Разбавляя спирт - красным соком, нежность - грубостью, страсть – слюной,
И куда бл…дь, кривая выведет? В кулуары ЖК(а)? Псу под хвост?
Дай мне ножницы, нож, секатор. Пуповину любви у корнЯ
Я обрежу…И вечером - выкину. Напевая «майн херц, всё х…ня».
***
Мне 29, и я год, как в нокауте. Ему лишь 16 – время в бойскауты
Шагом уверенным. Жечь хвойные ветки. И строить планы. И ставить метки.
На: Универы. Страны. Картины. Боинги. Виллы и лимузины.
Чтобы купить. Украсть. Угнать ночью. Чтобы разбить, раздать,порвать в клочья.
Мне двадцать девять. И черновик жизни. Исписан до корки. Исчёркан до дырок.
Ему лишь шестнадцать. Уроки и тесты. И в темечко вбитые на инглиш тексты.
*****
Горячим какао
Улыбкою дауна
На память стихами
Бодлера и Байрона.
Маслиной в мартини
Потерянным стольником
Клеймом жёлто-синем
На шее, шиповником
Поспевшим,
Заваренным
Утром.
«Мы» - множимся
Как женские клетки.
Родимся.
Укроемся.
Декабрьским снегом
И зимней походкою
Пройдёмся по улицам.
«Мы» - скоро,
«Мы» - строимся.
Забавною фразой
При встрече оброненной
«Ах, Саша, эх, Сашенька,
Вы сложно устроены».
***
Отпусти меня с Богом,
Вылив яд мимо рюмки
С кофе – водкой. Рубашки
Перегладь. Не угрюмо.
Обними на пороге,
И не надо о многих,
И о ней ни полслова,
Вот и всё.. Я готова.
Хочешь что-то на память?
Ночь? Вина с карамелью.
И закончатся чувства
На рассвете постелью.
Кол осиновый точишь?
И язык рвёт уздечку.
Что скотина и сволочь. Я.
Расчленить б, бросить в речку.
Нет, я неравнодушна
К тебе. Столько зацепок.
Только слышишь – мне душно.
Тесен мир пальцев- клеток.
Да, она меня бросит.
И тебе станет легче
Что я буду – тоскливо..
Жить, как после post-смерча .
Буду мерзнуть зимою,
И на ужин есть кильку.
И никто не зашьёт
На моих джинсах дырки.
Только этой мой выбор
Первый шанс. Стать сильнее.
И найти человека.
С кем трава зеленее.
И бишкекский смог -воздух.
Сладок. Даже в подъездах.
Отпусти меня к черту..
Я вернусь.. честно-честно.
****
Мама, я курю, как папа, пью литрами пиво, хожу по пабам.
Мне скучно дома, смотрю игриво по сторонам, вперёд по шпалам.
Иду в рубашке в мужской, турецкой, от красных ромбов её - в румянце.
В меня влюблён ван boy мертвецки. А я другую, хочу по сланцы.
Я не уеду, не сдам позиций, не изменю на фридом курса.
И Волгоград, Самара, Питер, не скоро в шею мою укусом.
Вопьются, чтобы оставить метки, зарубы, шрамы, клеймо «Россия»
Мама, я здесь не в клетке, и зубы целы, в моей программе – найти мессИю.
^^^^^
Мой мир – дверь открыта, тапочки свеже-куплены,
На кухне мясо в кисло - сладком соусе, а в ванне – витает запах парфюма
Полы обласканы веником, по сантиметру выдраены. И всё же - дискомфорт дикий.
Мы словно замурованы в трюме.
Лобок пахнет гелем и до синевы выбрит.
Остатки Арман Бази на летней переспевающей коже.
Я знаю, идти за второй, коньяка означает на утро вырвать.
Поцелуи, ужин, любовь. Но что – то внутри так гложет.
И требует ещё выпить. И ноет рубцом белым.
Про чувства, которые – фильмом. Документальным без звука.
Впитались во все поры тела. Которому лишь бы выжить.
В период суициидальных мыслей. В эпоху « вот, бл..дь, непруха»
И сна нет..и кто-то шепчет. На «доич».. О боге наверно.
При этом на бюст мой сложив подбородок и руки.
Мой мир – дверь открыта. Входи постепенно. Будь верной.
Ну, или хотя бы искренней. Не лгущей по мелочам сукой.
^^^^^
У меня нет орбиты, я уже не планета и не спутник гиганта.
И края необбиты, две во мне половины, я цела, миф о Санте
И о верности, в лёгких не скопился мокротой, серовязкозелёной.
Воздух сладкий и горький, и арбузные корки – мне одной. И по полной.
У меня нет колец. Раздала, раздарила. Продала в ломбард. Рада
Если грянет пиз….ц я его заслужила. Слава – сердцу награда.
И хотя за спиной нет защиты. Хребет цел. А пульс мой в порядке
Ведь кто мог подвести – несомненно, подвёл. С остальных взятки гладки.
^^^
Ни одна женщина, ни один мужчина не станут причиной пробивания стен
Ногтей вспоротых ножом перочинным, часов убитых созерцанием вялых колен.
"Есть хорошо, а нет - не смертельно", я привыкну, так жить, пусть не в этом году.
И будет свежO моё постельное, бельё, после каждого, за кем не пойду.
В сектантский рай с уновоженной радостью, что мы избранные и мы спаслись.
И что теперь миллиaрдам в гиене падалью, а у меня под оливками вечная жизнь.
Или тешить себя лестью абсентовой, что все мещане, а у меня почти Бог
Гений непризнанный, видящий третие измерение, живущий там же, порой до блох.
В грязно - матовых локонах, до ленты траурной под ногтями, до живописи вызывающей шок.
В которой женщина расчленена заживо, на квадраты мозаики, чувств спрессованный блок.
Но особенно буду сторониться удобных, вариантов, когда ноги моют, стелют мягко постель.
Потомучто за тосты по утрам с ветчиною, за отглаженный галстук - в мозг потом всадят дрель.
И улыбкой прибитой степлером к дёснам, я встречать при параде буду весну.
Полосну. По горлу тоски. Звёздами, что об сосны заточены. На горбу пронесу.
Все свои 305 полувлюблённостей, в красоту, в божий дар - делать па, сладко петь .
И только пёс белый в августе сбитый. Будет в сердце горохом пуль истошно болеть.
****
У неё мой РембО, дипломат фотографий, почти новый мангал
У меня лишь клеймо. "Проглядел и прошляпил". Просто - не удержал.
Ни любовью, как к Богу. Ни годами, что ретро. Ни стабильностью... Чёрт!
Я ей кланялся в ноги. И привык к шизо-бреду. На шестой брако-год.
Я пришёл к ней студентом. Перспективным поэтом. Гейзер чувств и идей.
Научился готовить борщи и котлеты. Быть под ней и при ней.
Прогинаться до пола, и бесполым кастратом ждать, когда свиснет рак.
И стальным, и картонным, даже метром погонным стал в надежде.. чудак.
Пусть все "Ванги" смеются, их пророчества сбЫлись - мне замена нашлась.
И сменил на посту меня мальчик за партой. ( Мразь нашла свою мразь)
Но когда ветер зимний мне задул жёстко в спину, я вдруг понял - "Азм есьм!"
И не плесенью синей, и не служкою смирным. Я не буду! Воть крестЬ
****
Крылья отстегнула и на полку в угол, не идёт по маслу все сегодня - туго.
В цинковой коробке нимбов стало больше, на один. Куда их? Может продать в Польшу.
В Краков. Обменять их на хрусталь чернённый, с золотой каёмкой. Рюмки с ножкой тонкой.
Пить из них кальвадос и настой полыни. Ну, а крылья в ж..пу. Отлетали мили.
Отшуршали нежным "Только ты любимый в моём сердце". С сажей замесили иней
В серую сметану, что сегодня градом падала на город. Вместе с водопадом.
Спущенным с бочка унитаза Бога, чтобы веселей стало нам убогим..
Без зонта промокшим до костей. В дороге. До простуды гнойной вместо эпилога.
***********
Ей нравились: мальчик из 10 Б, атласные платья и папины туфли.
Сто мнимых забот у неё в голове, вертелись с утра, как юркие гуппи.
И суп прокисал, и двойки в тетрадь ей ставили каждый четверг, непоседа.
А всё потомучто.. она знала, мать, встречается тайно с придурком-соседом.
С тем самым, что носит трико цвета беж, с коленками словно в них спрятаны сиськи.
Что вечно был пьян, не брит, и не свеж, и к ним приходя съедал все ириски.
Она не могла понять - "Почему?". Мать с внешностью Пьехи, рискует семьёю.
И каждую среду, чуть раньше домой приходит, чтоб в страсть уйти с головую.
И мне было б честно с высотки плевать, на эту б...ь мать и на пьющего х...я.
Коль тёщей бы мне не пришлось называть - одну, а другого интимно -"папуля".
****
Бархат-бордо, белые вина, полупрозрачный фон балдахина.
Разве он скроет - два мертвых тела. Что обрели цвет жёлтого мела?
Два обнажённых бюста в укусах. Чуть недоспелых. Но не будем о вкусах.
Лезвием вскрытых два тонких запястья. Песня в режиме нон-стоп о двух Настях.
А через час, два звонка истеричных быт разорвут в домах двух приличных.
Жизнь их разделят на "до" и на "после", весть понесут печальную в Осло.
В Прагу, Каир. Со страниц интернета. Новостью будет главной на лето.
То, что в июле, в шикарном отеле, драмму сыграли две леди "Отелло"
Резали души друг друга осколком, белых стихов: своих, с книжной полки.
Жгли не щадя тела прозой жизни. О тяге к бренди, канабису, лишним
Людям, вещам по сути не нужным. К жёнам, мужьям, чужим до удушья.
Били в сплетения солнца - упрёком, кто изменял кому, где и сколько?
Пальцы ломали от обид в гигабайтах - фото, анкет размещённых на сайтах.
В жиже депрессий топили друг друга до остановки сердечного стука
Бархат-бордо, белые вина, не подорваться на заложенных минах
Собственной лжи не стать жалкой жертвой, не удалось, ни второй и ни первой.
*****
Странная тяга, к канавам, оврагам, врагам бьющим в лицо.
Разочарованный узами брака, в оковах во благо, на безымянный кольцо.
Я ей одел, в то утро, когда она су....ка, проснулась-гадюкой с другим.
Змейкою жалась к ногам, в круговую. Дозами в душу, Яд выпуская любви.
С лжи клейко-жадной было начало. Холодно думать о том. Что будет дальше.
Аутодафе? Тело на плаху? Я выживу - мэйби. Но стану унылым гавном?
Из яйцеклетки и спермы выводок-кладка. Дом - банка с торфом? Май гад!
Ползает рядом. Чувство, что глобус вертело мизинцем. Полгода назад.
Переродившись.Ужиком скользким. Прячется ближе. Штурмуя рукав.
С кровью холодной. Без хорды. Без сердца. С мозгом на вынос -"май лав".
*****
А Пьеро улыбается глядя в окно, мальчик-эмо, он больше не грезит о смерти
Не мечтает о том, что видел в кино, как по воздуху перьями легко летят дети.
И ложатся на снег клубничным пятном. И лежат в неестественных скрюченых позах.
Потомучто им стало навсегда всё равно. Кто их ждёт с маннoй кашей, пиктусиновой дозой..
А Пьеро улыбается, солнечный свет разбавляет пшеницей в смоль крашенный волос
Он смеется по детски без взрослого "но". И короста невроза не коверкает голос.
И рубцы зарастают. Вдоль блуждающих трасс. На спичинках-руках. Поперек кровотока.
И впервые директор школы их - Барабас. В мыслях мальчика видется не сношаемым догом.
А Пьеро напевает весёлый мотив. Не поверите! Он даже..... вальсирует лихо.
Из-за девочки-панка, что сегодня в бордо, перекрасила волосы цвета индиго
*****
Я бюргер. Девочка (как бы ты не считала), бюргер, выпавший из века Босха,
Протестант в душе, кальвинист, баптист, лютеранин (кто именно, так ли это важно?)
Но без примесей ортодокса.
Сладкий суп, острый окорок, горькое пиво в пятницу. А в субботу я конечно в церкви.
Я пою там в хоре. У меня сильный голос. Но не одухотворённый, земной. Мне об этом сказал падре.
И он не первый.
Мне почти уже тридцать. Я владею конторкой не особенно прибыльной. Увы, не судоходной морской флотилией
Что возит пряности в старушку Европу, красный перец и чёрный. Какао и рис.Корицу (мою любимую)
Из Индии и Бразилии.
Ещё пять лет и я женюсь, так принято. Заведу детей. Двух мальчиков (обязательно) будущих мастеров по дереву.
Буду читать им Евангелие, возить в деревню к родственникам, строить с ними забор из камня тёсанного.
Учить алгебре и геометрии.
Я бюргер, девочка. ( Без запятых) И нет надежд никаких. На бога, черта и эзотерику.
Такие, как я перемалывают руками зерна в муку. В печах муфельных обжигают горшки терракотовые.
И не открывают не Антарктиды, не Америки.
***
Кролика - альбиноса, пару медуз прозрачных студней, чучело голубя и бутылку абсента
Я извлеку из цилиндра лилово- чёрного, прошлой осенью (зачем-то) купленого, в секонд-хэнде за 500 центов.
Выучу латынь( дабы понимать ваши эпиграфы), инглишь (дабы врубаться в пост-скриптумы), и green tea предпочту бренди.
Только заполните меня полностью. Включая тупики мозговых извилин. А не до сентиментов пошлых
пост-оргазмического бреда.
Да, я не фанат сваренного кофе. Нет, я не ем круассаны с повидлом, впрочем и без повидла ( прошу запомнить) тоже.
Итак, мы совершенно разные. У нас нет ничего общего. И мы до первого снега расстанемся. (Кажется всё учла, подытожила)
И ты уедешь в Европу. На год, а затем на два по десять. Будешь вдыхать стили и зубрить пропорции.
Только заполни меня полностью. Включая встроенные шкафы души. В которых повесился "Га - Ноцри".
****
Проходим не "помидоримся", т.е. не заливаемся краской. Красно-синей-цитрусово радостной.
Мой порог - это экватор. Мой порог - это чистилище. Вы уже боитесь?! Напрасно!!
Я радушный хозяин - душка . Почти сама учтивость.Особенно к тем, кто красив и молод.
В нашей программе - "Есть айскрим неторопливо". Смотреть фильмы Верховена.А для секса не нужен повод.
Поцелуй, как рукопожатие. Минет - вместо " спасибо" А вот, моншер, обувь снимать не стоит.
Ничего. Я вытру следы вашего либидо. Без обид. Вы же удовлетворены, сыты? И дверь за вами закрою.
И прощу вас за резюме жестами - " Странный тип, с порога, в берцах, сразбега и.. на белы простыни".
А все по причине - что те кто разулся. Норовят душу трахнуть. Затем остаться и жить альфонсами.
****
Всё кофе мира в твоих зрачках, без молока и сахара. Горчит.
В них покрываются какао облака - зефирные. И губ бисквит.
Сосков тугая карамель за слоем, слой. Сладит язык.
Но разум знает, что принесут мне скоро счёт за этот шик.
И заплатив, одену смирно дней ярмо. Не зря я вол.
Сухое сено, воды ведро. Вот, весь мой стол.
Но в дни, когда кольцо мне вставят в нос и оскопят.
В кофейнях мира закончится абсент и рафинад.
::::::
Всего лишь один звонок и кнопка нажата "пуск", теперь у нас свой Беслан, подводная лодка "Курск".
И необратим процесс, и не отвратим конец, исчез с губ медовый вкус, из глаз лихорадки блеск.
И жалкий язык в желе молотит слова. Зачем? Ведь все решено уже. Я буду тебе никем.
Прохожим, который вдруг, тебе предложил " van beer". Постель на полу. Себя...Запёкшийся в дырах мир.
И стоит ли бить в чугун. И надо ли сожалеть. Что порвана пару струн. В душе...Так хотелось петь..
Гудков череда - семь пуль. Пять в разум и в сердце две. Земли притяженье - вниз. К арахнам в сухой траве.
***
Сердце возьми тайм-аут, время - остановиться. Видишь в глазах мелькают с муху размером птицы.
И по воздушным рельсам в желтых трамваях чувства. На остановках травят марихуаной юность.
И по "там-тамам" пальцы ритм отбивают глухо. Не опускайся ниже ..пояса..Там всё сухо.
На коньяке из яблок - секс. Тонны неба давят. А на метле раз месяц, женщины все летают.
Мимо Кремля и рынков. И роддомов столичнных. Для Vip персон бутиков. Цирков. Пивных. Шашлычных.
Сердце всё чаще сбои. Без тормозов, на вылет. Бъёшься ты словно вскоре. Солнце в тебе остынет ^^
****
Этот май так похож на октябрь. С неба струи холодные. Серо.
И стою я несмело у храма. Православного. Сгибая тело.
В половину. Касаясь коленом, луж асфальта. И плавятся свечки.
Не от пламени - от ладоней. В них сегодня всё адово пекло.
За спиной злобный шёпот. "Платок где?". А я в мятой пижаме. Из хлопка.
И знобит..мелкой дрожью сырою. Мою душу. Что к господу робко..
Обращается голосом сиплым.И не кается, просит зараза..О любви
О взаимной и сильной. Навсегда. Недоступной для сглаза.
Утирая кровавые сопли. И горячий больной лоб. Шатаясь.
Я приду домой. Сяду на кухне. Коньяком с колбасой утешаясь.
Буду вечер весенний бить в "клаву", пятерней правой, без чувства ритма.
И втекать будет капля за каплей в мою лимфу нетрезвая рифма.
^^^^^^
Девочка Эльф цветочной пыльцой утоляет свой голод
Ландыша запах за ней словно шлейф через выцветший город.
Стелется и заставляет искать среди пота, бетона и гари
Чуть заострённые черты лица. Крылья, что от + 40 увяли.
"Если кто видел, прошу позвонить" - в строчках СМИ ежедневно
Деньги нужны? Готов заплатить. Если скажут мне верно
Где она? Может ли снова летать? С улыбкой играть на волынке.
И не сподвигла ль нужда. Продать жемчуг с Плутона на рынке.
Две сотни лет, как ищу её тщетно. Это часть наказанья.
За увлечение женщиной. Что умела вязать и готовить лазанью.
Что посвятила, мне бессмертному, жизнь. Земных лет вереницу.
И умерла тихо в сорок. Оставив в наследство фабарику в Ницце.
Горный хрусталь, агат, лазурит. В серебре зелень яшмы.
Я для неё приготовил. На свитках пергамента хореи и ямбы.
В тонком, другом измерении. Каменный дом среди - ив и хвои
Ждёт, когда голос - ручей её вольётся в пустые покои.
^^^^
Посмертно
Сто тысяч рек имели исток в её голубых без края глазах
Расплескались в космос брызгами, вечность затопили,
На углях,
на углах
простоял бы сутки, на горло сургуч.
Чтобы вновь увидеть их силу и синь, ощутить на губах соль её кожи
Луч,
разделил пополам все океаны, надрезав их до крови китов
Ампутировав пальцы у пианистов, развязав :
третью мировую,
узлы сетей
рыбаков.
Мне жаль миллионы не узнавших Её. Кипящий свинец нежнее, чем мысль
Что я допустил Хиросиму, Арал стал лужей урины, вниз..
По стене,
по полу,
стекая
Насрать - на жертв террактов, на Пушкина. Всех!
я её не спас,
не увёз в Техас,
в маленький домик в прибалтийском стиле
Крест,
деревянный каркас поперёк рек истоков .
Теперь знаю - грех..
Закопать свой мозг в чернозём орехом, сердце вырезать и в формалин,
Разжать руки - отпустить человека, с которым и духом, и плотью един.
**********
Дурно пахнут чужие идеи и следы от измен на белье
Отдаёт запашком рыбы – похоть,
А любовь, что свой век отжила - переваренным оливье.
Больно видеть чужую фортуну, от банкнот распухший кошель
Режет глаз стройность чьей-то фигуры,
Когда ты мышей серою в жопе, ищешь в рай потаённую дверь.
Я хочу пахнуть рыбой с макушки.. и до ласт, до рогов и хвоста
Быть причиной коньюктивита.
Геморроя, простуды, бронхита, язвы и… крови изо рта.
*****
Сцепились мыслями. Верёвкой бельевой от лба до лба.
А на развилке не разойдутся два гроба…
Друг друга жалят.
Жалеют.
Ждут темней ночей
А мне б добить контрольным наших палачей.
А откуп числами. Полгода и вверх, вниз?
В потоке солнца утреннем душа озолотись
Забудь о тех, кто предал,
Продал,
Сдал на мех
Без дрожи заложил в ломбард наш смех.
Зажгись.
Остынь.
Сияй.
Поблекни моя жизнь.
Я всё оставил, всех простил и отпустил.
И только мысли в час быка
Мне жмут гортань,
Верёвкой бельевой,
влекут за грань.
******
До медового стона, дугою спины – отдаётся она, удержаться пытаясь,
От последнего шага, что чувством вины, обозначился – краем, за границами рая,
И теперь ей назад по любому нельзя, кости брошены, души заложены, поздно
И целует она, и кусает она, моё сердце отчаянно, страстно, стервозно.
Ни к чему полотенце, когда она рядом, до медового стона, дугою спины
От её тонко-томного женского взгляда - я сахара, где нефть дешевле воды,
И теперь без неё вперёд нет дороги, а остаться – некстати, здесь другая страна,
И в конец заблудившихся путников с Марса, ожидает свинцовая серая мгла.
****
гетеросексуальный мазохимзЪ
Завтра я проснусь среди других стен,
На постели не пахнущей твоим сладким телом
В одиночестве буду пить, греясь, глинтвейн,
Забивая депрессию седуксеном и делом
Завтра я буду вечность с работы идти,
Ведь не надо готовить любимому ужин
Что с работы спешит, через пробки спешит,
Сквозь осенний туман, лед, ломая на лужах.
Завтра я буду красить стены в бордо
Забивать гвозди локтем по самые шляпки
И не скажет « О фак» мне в спину никто
Когда краска зальёт домашние тапки
Завтра я подберу в подворотне щенка,
С лишаём и глистами от мамы дворняги
Назову Сальватором, и кота – «дончака»,
Наконец заведу ..А какие напряги?
Завтра я буду петь, на балконе Шнура
Вызывать у соседей приступы злобы
По ирландские скакать козлом до утра
По лицу растирая снобизм и ангобы.
А сегодня, я буду ласкать твою спину
Ты под утро придёшь, на плечо, виновато,
Я тебя заслужила, я тебя потеряла
В ноябре, за два месяца до круглой даты.
*********************
Зимние сны длятся полгода, до первых дождей весенних, до брода
В реке обнажившимся из ледяного корсета, вода, после спячки умоет
Свобода! От меха тяжёлого, мокрого снега, и от походки, как будто калека
Отвергнуты все компромиссы, без приза остаться приятней, когда приз- зима.
Без каприза, без визы, в мою жизнь войдёт, как хозяйка – она, меня успокоит
Руками, оплатит счета, что открыла зима до неё, расправит постель, стол накроет
В глазах моих серых увидит мозаику неба, узнает, что я не ем хлеба и пью иногда
Всегда, регулярно, но в меру, а если и сверх того, буйно себя не веду, не краду
Чужого, чужую, чужих, не веду, в постель, ведь не гоже - талантам и гениям
На боли чужой, на страхе – венчаться, оставим мещанам их – размножаться
И множить подобных себе
В тебе, я не вижу себя
И даже любя…остаюсь ожидающим тёплых дождей.
*****
Твоя любовь сожжёт тебя дотла, и мне останется лишь сдуть с ладони пепел.
И отомстит так скоро за меня, твоя любовь, я в это свято верю.
И чем сильнее будешь ты желать и добиваться от неё ответа, тем месть
Моя будет сладка, и на неё работать будет время.
Твоя любовь сгорит вместе с тобой, в её огне от счастья и от страсти
Ты будешь корчиться, твоя любовь – подарит мне сомнительное счастье.
Знать, что уж больше нигде и никогда не будешь ты без глаз её довольна.
И что червь ревности сожрёт тебя, до коренных, как будто ты покойник.
И утро каждое, твоя любовь, проснувшись, будет возле зеркала морщины
И седину, считать и проклинать, года прошедшие по локоть в глине,
И в каждом юноше, что смотрит на неё, и в каждой свежей от kenzo Лолите
Ты будешь видеть – пепел от себя, с моей ладони ветром уносимый.
*****
«Не мой типаж, не тот кураж, не во время, и от безделья»
О ней я думал, наш роман, воспринимая, как похмелье,
От долгой и большой любви, что в пыль перемолола кости
И я лечил, себя лечил к другой ходя «ля фэм» от злости.
Полночный флирт, ажурный секс, игра не более, в постели
Я проводил с ней ночи, дни, что рифмовались мной в недели
Шампанским, пиво и вином больную душу орошая,
Я знал, что даже пережив оргазм, от рук моих, она чужая..
Чужая, просто не моя, не идеал, не смысл жизни
А только вереска настой, что подают порой на тризне.
Но, отрезвев однажды днём, отмыл я правду из под грима,
Да, я любим, и я влюблён, но наша страсть преодолима.
*******
Я обрезал себе крайнюю плоть, еврейский мальчик поющий « Хава нагила»
Поклянись, что любила меня? Пусть одну ночь, но всё же любила???
Не ведающий, что существуют арканы, ночью, гадающий тайком на картах таро,
Я обожаю братьев Маннов, и «Беляевский» - Доктор Марро.
Опять много «Я»? Но обоснованно. Весь мир заключён в душе – единого,
Всего одного, «жидёнка» с рубанком, а я подобие его – сильного!
Его мудрого, его высшего, вечно скорбящего о душе человеческой,
А мне остапиздела любовь платоническая, то дружеская, то отеческая
На одну четверть любовь, обрезанная, кастрированная, неполноценная
От которой зачать – не родить, милая…теперь и небо по колено мне…
******
Апрельская кошка
Кошка сумерек - камышовая, азиатских зрачков - полумесяц
Режет губы мне, шёлковой с ней быть хочеться, веер лестниц
Небоскрёбов Токийских проносится в голове за секунду, сердце
Не пытайся сбежать через горло. Будешь встречено ею. В перце
жгуче - красном язык запёкшийся с миндалём. Это вкус обладания.
Мимолётного. Нежно-влажного от желания - знать касания.
Кошка утром в янтарном свете. Азиатских зрачков - рентген. Рано
Встала в среду. В аргентуме хищница. С ароматом от Пако Рабано.
*****
Ты могла бы мне позвонить
Придти.
Колючими от ветра скулами, разрезать кожу
Выпить запасы моего коньяка,
Полюбить мою собаку.
Меня
Но тебе не досуг
НЕ ДО СУК.
Я не умею молчать
Связывать причину и следствие.
Ставить по градуальности в ряд второе и первое.
Строить из себя милую глупую девочку
Которой я быть может была лет десять назад.
И мне уже не досуг.
Мне НЕ ДО СУК,
Пыль на тумбочке, на подоконниках
Лицах людей, в складках половых губ.
У меня на неё аллергия.
Жаль, что ты не врач, не мессия
И мне НИКТО
НИКОГДА
НИЗАЧТО
Ты могла бы мне позвонить
И стать больше, чем все предыдущие и последние.
Но ты тоже ходишь по кругу
Уже испробованных душ, тел, рук.
****
Розоватый студень в венах, в жилах - уксус, в бёдрах - фарш.
Я скучаю перманентно. У тоски противный привкус. Будто на спирту гуашь.
В полнолунье сон о греках, взятой Трое, сто богов
Вертят смертным человеком. И на суше и на море. Как игрушкой без мозгов.
Шутки в сторону. Улыбка, прочь с губ гипсовых. Всерьёз
Я соскучилась смертельно. По ресницам длинношерстным, прядям крашеных волос.
По шагам моих длиннее раза в три. И чаю глаз.
Той, что умерла кошерно. И красиво и мгновенно. Засадив три дозы геры. Словно в день июльский - квас.
*****
*******
На юго-востоке садилось солнце, ложилось небо стыдясь на землю
А мне все на х...й, а мне всё по пох..уй, когда не вижу тебя неделю.
На недомолвках, на недозвонах, на фразах " тише тебя услышат".
Я жарюсь словно на сковородке, добавь чуть специй, и сверху крышкой.
И через час - увидишь диво, со снятой кожей быка слепого.
Он роет землю, в повидло сливы рогами месит, ломая рифы
Одновременно приходят письма и смс " Люблю. Скучаю".
Всего два слова, банальных слова..но я от них почти кон...чаю.
***********************
Изошлась душа по тебе любовью, тело исtекло порченною кровью.
Жаль детей не будет кареглазо - стройных, с твёрдою рукой, флегматично знойных.
Не построить дом нам из сожженной глины, не повесить в нём Пикассо картины.
Лабрис не прибить на двери из дуба, за которой скрыто, всё что ценим, любим.
А в зрачках от нефти мрак всё глубже, шире, моё сердце пляшет словно зайцы в тире
Бей в десятку смело, пусть рука не дрогнет, милая - задела, так добей же. Полно!!
Петь не допевая, и любить бледнея , что увидят люди, кто твоя - Психея.
И не предавай поцелуем, если, вдруг за мной придёт сотня или двести.
Не продашь за рубль, знаю. За алмазы! Вместо любви будут на одежде стразы.
Будешь в них сверкать северной Царицей.... лишь бы кислоты после не напиться...
****
Тебе тяжело нести свою ношу, свои тридцать два года свободы
Я мог бы подставить плечо и круг полый медный одеть на большой.
Но рана сквозная......от гранатомета, залатана мёдом, заласкана нёбом.
В неё пролетают ножи и кастеты. Кондомы, пощёчины и сигареты.
Тебе нелегко любить мою кошку, и пятна измен сводить с джинс, рубашки
С утра пахнут пивом, чужими словами, манжеты затёрты о бёдра.
SoS, рано...Заказывать суши и Кадиллак белый. И "Рядом" команда,
Звучит театрально. Любите меня , но на расстоянии. Я болен депрессией,
Заразен обидой. Ничей. Никому не обязанный. За семерых битый.
По темным проспектам, по лицам, вагинам, идущий домой без пятнадцати десять.
К тебе. Укрывающей меня синей шерстью. К тебе. Исцеляющей меня белым светом.
***
Посмотри мне в глаза, и окаменей, я медуза горгона и почти что – фемида
Вечный двигатель сонных незачатых идей, незабитое буднями архи- либидо
Я способна чугун плавить взглядом, штыки без раздумий использовать по назначению.
Бывший раб и тиран, диссидент, киллер, гей. Осуждённый к сожжению и воскрешению.
Не умею прощать ни себя, ни других. Для Иуд у меня, есть всегда - соль и гильзы.
Мне не трудно: молчать, и любить за двоих, и на "йух" раздавать всем желающим визы.
Посмотри мне в глаза. Серый мрамор волны, океана тебя захлестнёт и отступит.
В нём легко утонуть. Невозможно дышать. Но легендою станет, тот кого он полюбит
****
Умываю руки, как Понтий Пилат. Чья грива пойдёт на модное кепи – не важно.
Для меня.
Я просто искренне рад, Что развлекутся взрослые, дети.
Отважно.
Держится тот, кто обречён. Улыбается лживой американской улыбкой.
Боится.
Что будет заживо сожжён. И на выходные не уедет с кузинами в Ниццу.
Кольт разряжен в стену. Загляни под стул - электрический провод обрезан.
Май бебби.
Сотня неполноценных пойдут с ранцами в «скул». Где их уе...бут в первую же неделю.
Не верю.
Ни в светлое будущее. Ни в загробную жизнь под кипарисами с нектаром в фужере.
Просрали.
Берлин, Белград, Тегеран и Каир. Нас выеПли, детка. Подмойся. Нас сдали.
***
дрессировщику
Стальные прутья клетки - обстоятельств, имеют вкус йодированной соли.
И наш с тобой роман без обязательств, не в силах выпустить меня на волю.
Отчаяние и безысходность рождаю вой - « мне не сломать их стройный острый ряд!».
И остаётся лишь одна возможность спастись - загрызть тебя, забрать ключи и в ад.
Хожу по кругу – двадцати недель, клыками щёлкаю, хвостом бью, как рапирой.
Я кошка –женщина, домашний зверь. Который, может быть легко мурчаще-милым.
Греть ноги, ждать изящно у двери. И развлекать игрой с обёрткой «марса».
Но стоит мне подшёрсток подпалить. Как пред тобой потомок львов и снежных барсов.
Не стоит мне грозить хлыстом « К ноге!». Я знаю своё место, роль и позы.
Но знай, что жизнь твоя на волоске. Висит. Один неверный жест и жди некроза.
****
Я плачу без слёз – порошком горько-кислым.
И вою без слов, на луну, что повисла
Металлом, заточенным под серп из стали.
Над бездной бездетной. В которой пытали.
На вечность поэтов, художников. Мало
Ей гения - Пушкина, Верлена, Шагала.
Она вожделеет всё новые торсы, таланты
Сплетённые в лобковое косы, упругие
Полные кровью члены, что пахнут малиной
А не гангреной.
****
Рви нити, руби канаты, не оглядываясь назад,
Забрав щётку зубную, Вряд ли она будет с моей стоять.
Мы на разных уровнях. Выше? Ниже? Кто из нас. Не вопрос.
Только онли один из нас выживет. И уедет в страну жёлтых роз.
Разбавляя спирт - красным соком, нежность - грубостью, страсть – слюной,
И куда бл…дь, кривая выведет? В кулуары ЖК(а)? Псу под хвост?
Дай мне ножницы, нож, секатор. Пуповину любви у корнЯ
Я обрежу…И вечером - выкину. Напевая «майн херц, всё х…ня».
***
Мне 29, и я год, как в нокауте. Ему лишь 16 – время в бойскауты
Шагом уверенным. Жечь хвойные ветки. И строить планы. И ставить метки.
На: Универы. Страны. Картины. Боинги. Виллы и лимузины.
Чтобы купить. Украсть. Угнать ночью. Чтобы разбить, раздать,порвать в клочья.
Мне двадцать девять. И черновик жизни. Исписан до корки. Исчёркан до дырок.
Ему лишь шестнадцать. Уроки и тесты. И в темечко вбитые на инглиш тексты.
*****
Горячим какао
Улыбкою дауна
На память стихами
Бодлера и Байрона.
Маслиной в мартини
Потерянным стольником
Клеймом жёлто-синем
На шее, шиповником
Поспевшим,
Заваренным
Утром.
«Мы» - множимся
Как женские клетки.
Родимся.
Укроемся.
Декабрьским снегом
И зимней походкою
Пройдёмся по улицам.
«Мы» - скоро,
«Мы» - строимся.
Забавною фразой
При встрече оброненной
«Ах, Саша, эх, Сашенька,
Вы сложно устроены».
***
Отпусти меня с Богом,
Вылив яд мимо рюмки
С кофе – водкой. Рубашки
Перегладь. Не угрюмо.
Обними на пороге,
И не надо о многих,
И о ней ни полслова,
Вот и всё.. Я готова.
Хочешь что-то на память?
Ночь? Вина с карамелью.
И закончатся чувства
На рассвете постелью.
Кол осиновый точишь?
И язык рвёт уздечку.
Что скотина и сволочь. Я.
Расчленить б, бросить в речку.
Нет, я неравнодушна
К тебе. Столько зацепок.
Только слышишь – мне душно.
Тесен мир пальцев- клеток.
Да, она меня бросит.
И тебе станет легче
Что я буду – тоскливо..
Жить, как после post-смерча .
Буду мерзнуть зимою,
И на ужин есть кильку.
И никто не зашьёт
На моих джинсах дырки.
Только этой мой выбор
Первый шанс. Стать сильнее.
И найти человека.
С кем трава зеленее.
И бишкекский смог -воздух.
Сладок. Даже в подъездах.
Отпусти меня к черту..
Я вернусь.. честно-честно.
****
Мама, я курю, как папа, пью литрами пиво, хожу по пабам.
Мне скучно дома, смотрю игриво по сторонам, вперёд по шпалам.
Иду в рубашке в мужской, турецкой, от красных ромбов её - в румянце.
В меня влюблён ван boy мертвецки. А я другую, хочу по сланцы.
Я не уеду, не сдам позиций, не изменю на фридом курса.
И Волгоград, Самара, Питер, не скоро в шею мою укусом.
Вопьются, чтобы оставить метки, зарубы, шрамы, клеймо «Россия»
Мама, я здесь не в клетке, и зубы целы, в моей программе – найти мессИю.
^^^^^
Мой мир – дверь открыта, тапочки свеже-куплены,
На кухне мясо в кисло - сладком соусе, а в ванне – витает запах парфюма
Полы обласканы веником, по сантиметру выдраены. И всё же - дискомфорт дикий.
Мы словно замурованы в трюме.
Лобок пахнет гелем и до синевы выбрит.
Остатки Арман Бази на летней переспевающей коже.
Я знаю, идти за второй, коньяка означает на утро вырвать.
Поцелуи, ужин, любовь. Но что – то внутри так гложет.
И требует ещё выпить. И ноет рубцом белым.
Про чувства, которые – фильмом. Документальным без звука.
Впитались во все поры тела. Которому лишь бы выжить.
В период суициидальных мыслей. В эпоху « вот, бл..дь, непруха»
И сна нет..и кто-то шепчет. На «доич».. О боге наверно.
При этом на бюст мой сложив подбородок и руки.
Мой мир – дверь открыта. Входи постепенно. Будь верной.
Ну, или хотя бы искренней. Не лгущей по мелочам сукой.
^^^^^
У меня нет орбиты, я уже не планета и не спутник гиганта.
И края необбиты, две во мне половины, я цела, миф о Санте
И о верности, в лёгких не скопился мокротой, серовязкозелёной.
Воздух сладкий и горький, и арбузные корки – мне одной. И по полной.
У меня нет колец. Раздала, раздарила. Продала в ломбард. Рада
Если грянет пиз….ц я его заслужила. Слава – сердцу награда.
И хотя за спиной нет защиты. Хребет цел. А пульс мой в порядке
Ведь кто мог подвести – несомненно, подвёл. С остальных взятки гладки.
^^^
Ни одна женщина, ни один мужчина не станут причиной пробивания стен
Ногтей вспоротых ножом перочинным, часов убитых созерцанием вялых колен.
"Есть хорошо, а нет - не смертельно", я привыкну, так жить, пусть не в этом году.
И будет свежO моё постельное, бельё, после каждого, за кем не пойду.
В сектантский рай с уновоженной радостью, что мы избранные и мы спаслись.
И что теперь миллиaрдам в гиене падалью, а у меня под оливками вечная жизнь.
Или тешить себя лестью абсентовой, что все мещане, а у меня почти Бог
Гений непризнанный, видящий третие измерение, живущий там же, порой до блох.
В грязно - матовых локонах, до ленты траурной под ногтями, до живописи вызывающей шок.
В которой женщина расчленена заживо, на квадраты мозаики, чувств спрессованный блок.
Но особенно буду сторониться удобных, вариантов, когда ноги моют, стелют мягко постель.
Потомучто за тосты по утрам с ветчиною, за отглаженный галстук - в мозг потом всадят дрель.
И улыбкой прибитой степлером к дёснам, я встречать при параде буду весну.
Полосну. По горлу тоски. Звёздами, что об сосны заточены. На горбу пронесу.
Все свои 305 полувлюблённостей, в красоту, в божий дар - делать па, сладко петь .
И только пёс белый в августе сбитый. Будет в сердце горохом пуль истошно болеть.
****
У неё мой РембО, дипломат фотографий, почти новый мангал
У меня лишь клеймо. "Проглядел и прошляпил". Просто - не удержал.
Ни любовью, как к Богу. Ни годами, что ретро. Ни стабильностью... Чёрт!
Я ей кланялся в ноги. И привык к шизо-бреду. На шестой брако-год.
Я пришёл к ней студентом. Перспективным поэтом. Гейзер чувств и идей.
Научился готовить борщи и котлеты. Быть под ней и при ней.
Прогинаться до пола, и бесполым кастратом ждать, когда свиснет рак.
И стальным, и картонным, даже метром погонным стал в надежде.. чудак.
Пусть все "Ванги" смеются, их пророчества сбЫлись - мне замена нашлась.
И сменил на посту меня мальчик за партой. ( Мразь нашла свою мразь)
Но когда ветер зимний мне задул жёстко в спину, я вдруг понял - "Азм есьм!"
И не плесенью синей, и не служкою смирным. Я не буду! Воть крестЬ
****
Крылья отстегнула и на полку в угол, не идёт по маслу все сегодня - туго.
В цинковой коробке нимбов стало больше, на один. Куда их? Может продать в Польшу.
В Краков. Обменять их на хрусталь чернённый, с золотой каёмкой. Рюмки с ножкой тонкой.
Пить из них кальвадос и настой полыни. Ну, а крылья в ж..пу. Отлетали мили.
Отшуршали нежным "Только ты любимый в моём сердце". С сажей замесили иней
В серую сметану, что сегодня градом падала на город. Вместе с водопадом.
Спущенным с бочка унитаза Бога, чтобы веселей стало нам убогим..
Без зонта промокшим до костей. В дороге. До простуды гнойной вместо эпилога.
***********
Ей нравились: мальчик из 10 Б, атласные платья и папины туфли.
Сто мнимых забот у неё в голове, вертелись с утра, как юркие гуппи.
И суп прокисал, и двойки в тетрадь ей ставили каждый четверг, непоседа.
А всё потомучто.. она знала, мать, встречается тайно с придурком-соседом.
С тем самым, что носит трико цвета беж, с коленками словно в них спрятаны сиськи.
Что вечно был пьян, не брит, и не свеж, и к ним приходя съедал все ириски.
Она не могла понять - "Почему?". Мать с внешностью Пьехи, рискует семьёю.
И каждую среду, чуть раньше домой приходит, чтоб в страсть уйти с головую.
И мне было б честно с высотки плевать, на эту б...ь мать и на пьющего х...я.
Коль тёщей бы мне не пришлось называть - одну, а другого интимно -"папуля".
****
Бархат-бордо, белые вина, полупрозрачный фон балдахина.
Разве он скроет - два мертвых тела. Что обрели цвет жёлтого мела?
Два обнажённых бюста в укусах. Чуть недоспелых. Но не будем о вкусах.
Лезвием вскрытых два тонких запястья. Песня в режиме нон-стоп о двух Настях.
А через час, два звонка истеричных быт разорвут в домах двух приличных.
Жизнь их разделят на "до" и на "после", весть понесут печальную в Осло.
В Прагу, Каир. Со страниц интернета. Новостью будет главной на лето.
То, что в июле, в шикарном отеле, драмму сыграли две леди "Отелло"
Резали души друг друга осколком, белых стихов: своих, с книжной полки.
Жгли не щадя тела прозой жизни. О тяге к бренди, канабису, лишним
Людям, вещам по сути не нужным. К жёнам, мужьям, чужим до удушья.
Били в сплетения солнца - упрёком, кто изменял кому, где и сколько?
Пальцы ломали от обид в гигабайтах - фото, анкет размещённых на сайтах.
В жиже депрессий топили друг друга до остановки сердечного стука
Бархат-бордо, белые вина, не подорваться на заложенных минах
Собственной лжи не стать жалкой жертвой, не удалось, ни второй и ни первой.
*****
Странная тяга, к канавам, оврагам, врагам бьющим в лицо.
Разочарованный узами брака, в оковах во благо, на безымянный кольцо.
Я ей одел, в то утро, когда она су....ка, проснулась-гадюкой с другим.
Змейкою жалась к ногам, в круговую. Дозами в душу, Яд выпуская любви.
С лжи клейко-жадной было начало. Холодно думать о том. Что будет дальше.
Аутодафе? Тело на плаху? Я выживу - мэйби. Но стану унылым гавном?
Из яйцеклетки и спермы выводок-кладка. Дом - банка с торфом? Май гад!
Ползает рядом. Чувство, что глобус вертело мизинцем. Полгода назад.
Переродившись.Ужиком скользким. Прячется ближе. Штурмуя рукав.
С кровью холодной. Без хорды. Без сердца. С мозгом на вынос -"май лав".
*****
А Пьеро улыбается глядя в окно, мальчик-эмо, он больше не грезит о смерти
Не мечтает о том, что видел в кино, как по воздуху перьями легко летят дети.
И ложатся на снег клубничным пятном. И лежат в неестественных скрюченых позах.
Потомучто им стало навсегда всё равно. Кто их ждёт с маннoй кашей, пиктусиновой дозой..
А Пьеро улыбается, солнечный свет разбавляет пшеницей в смоль крашенный волос
Он смеется по детски без взрослого "но". И короста невроза не коверкает голос.
И рубцы зарастают. Вдоль блуждающих трасс. На спичинках-руках. Поперек кровотока.
И впервые директор школы их - Барабас. В мыслях мальчика видется не сношаемым догом.
А Пьеро напевает весёлый мотив. Не поверите! Он даже..... вальсирует лихо.
Из-за девочки-панка, что сегодня в бордо, перекрасила волосы цвета индиго
*****
Я бюргер. Девочка (как бы ты не считала), бюргер, выпавший из века Босха,
Протестант в душе, кальвинист, баптист, лютеранин (кто именно, так ли это важно?)
Но без примесей ортодокса.
Сладкий суп, острый окорок, горькое пиво в пятницу. А в субботу я конечно в церкви.
Я пою там в хоре. У меня сильный голос. Но не одухотворённый, земной. Мне об этом сказал падре.
И он не первый.
Мне почти уже тридцать. Я владею конторкой не особенно прибыльной. Увы, не судоходной морской флотилией
Что возит пряности в старушку Европу, красный перец и чёрный. Какао и рис.Корицу (мою любимую)
Из Индии и Бразилии.
Ещё пять лет и я женюсь, так принято. Заведу детей. Двух мальчиков (обязательно) будущих мастеров по дереву.
Буду читать им Евангелие, возить в деревню к родственникам, строить с ними забор из камня тёсанного.
Учить алгебре и геометрии.
Я бюргер, девочка. ( Без запятых) И нет надежд никаких. На бога, черта и эзотерику.
Такие, как я перемалывают руками зерна в муку. В печах муфельных обжигают горшки терракотовые.
И не открывают не Антарктиды, не Америки.
***
Кролика - альбиноса, пару медуз прозрачных студней, чучело голубя и бутылку абсента
Я извлеку из цилиндра лилово- чёрного, прошлой осенью (зачем-то) купленого, в секонд-хэнде за 500 центов.
Выучу латынь( дабы понимать ваши эпиграфы), инглишь (дабы врубаться в пост-скриптумы), и green tea предпочту бренди.
Только заполните меня полностью. Включая тупики мозговых извилин. А не до сентиментов пошлых
пост-оргазмического бреда.
Да, я не фанат сваренного кофе. Нет, я не ем круассаны с повидлом, впрочем и без повидла ( прошу запомнить) тоже.
Итак, мы совершенно разные. У нас нет ничего общего. И мы до первого снега расстанемся. (Кажется всё учла, подытожила)
И ты уедешь в Европу. На год, а затем на два по десять. Будешь вдыхать стили и зубрить пропорции.
Только заполни меня полностью. Включая встроенные шкафы души. В которых повесился "Га - Ноцри".
****
Проходим не "помидоримся", т.е. не заливаемся краской. Красно-синей-цитрусово радостной.
Мой порог - это экватор. Мой порог - это чистилище. Вы уже боитесь?! Напрасно!!
Я радушный хозяин - душка . Почти сама учтивость.Особенно к тем, кто красив и молод.
В нашей программе - "Есть айскрим неторопливо". Смотреть фильмы Верховена.А для секса не нужен повод.
Поцелуй, как рукопожатие. Минет - вместо " спасибо" А вот, моншер, обувь снимать не стоит.
Ничего. Я вытру следы вашего либидо. Без обид. Вы же удовлетворены, сыты? И дверь за вами закрою.
И прощу вас за резюме жестами - " Странный тип, с порога, в берцах, сразбега и.. на белы простыни".
А все по причине - что те кто разулся. Норовят душу трахнуть. Затем остаться и жить альфонсами.
****
Всё кофе мира в твоих зрачках, без молока и сахара. Горчит.
В них покрываются какао облака - зефирные. И губ бисквит.
Сосков тугая карамель за слоем, слой. Сладит язык.
Но разум знает, что принесут мне скоро счёт за этот шик.
И заплатив, одену смирно дней ярмо. Не зря я вол.
Сухое сено, воды ведро. Вот, весь мой стол.
Но в дни, когда кольцо мне вставят в нос и оскопят.
В кофейнях мира закончится абсент и рафинад.
::::::
Всего лишь один звонок и кнопка нажата "пуск", теперь у нас свой Беслан, подводная лодка "Курск".
И необратим процесс, и не отвратим конец, исчез с губ медовый вкус, из глаз лихорадки блеск.
И жалкий язык в желе молотит слова. Зачем? Ведь все решено уже. Я буду тебе никем.
Прохожим, который вдруг, тебе предложил " van beer". Постель на полу. Себя...Запёкшийся в дырах мир.
И стоит ли бить в чугун. И надо ли сожалеть. Что порвана пару струн. В душе...Так хотелось петь..
Гудков череда - семь пуль. Пять в разум и в сердце две. Земли притяженье - вниз. К арахнам в сухой траве.
***
Сердце возьми тайм-аут, время - остановиться. Видишь в глазах мелькают с муху размером птицы.
И по воздушным рельсам в желтых трамваях чувства. На остановках травят марихуаной юность.
И по "там-тамам" пальцы ритм отбивают глухо. Не опускайся ниже ..пояса..Там всё сухо.
На коньяке из яблок - секс. Тонны неба давят. А на метле раз месяц, женщины все летают.
Мимо Кремля и рынков. И роддомов столичнных. Для Vip персон бутиков. Цирков. Пивных. Шашлычных.
Сердце всё чаще сбои. Без тормозов, на вылет. Бъёшься ты словно вскоре. Солнце в тебе остынет ^^
****
Этот май так похож на октябрь. С неба струи холодные. Серо.
И стою я несмело у храма. Православного. Сгибая тело.
В половину. Касаясь коленом, луж асфальта. И плавятся свечки.
Не от пламени - от ладоней. В них сегодня всё адово пекло.
За спиной злобный шёпот. "Платок где?". А я в мятой пижаме. Из хлопка.
И знобит..мелкой дрожью сырою. Мою душу. Что к господу робко..
Обращается голосом сиплым.И не кается, просит зараза..О любви
О взаимной и сильной. Навсегда. Недоступной для сглаза.
Утирая кровавые сопли. И горячий больной лоб. Шатаясь.
Я приду домой. Сяду на кухне. Коньяком с колбасой утешаясь.
Буду вечер весенний бить в "клаву", пятерней правой, без чувства ритма.
И втекать будет капля за каплей в мою лимфу нетрезвая рифма.
^^^^^^
Девочка Эльф цветочной пыльцой утоляет свой голод
Ландыша запах за ней словно шлейф через выцветший город.
Стелется и заставляет искать среди пота, бетона и гари
Чуть заострённые черты лица. Крылья, что от + 40 увяли.
"Если кто видел, прошу позвонить" - в строчках СМИ ежедневно
Деньги нужны? Готов заплатить. Если скажут мне верно
Где она? Может ли снова летать? С улыбкой играть на волынке.
И не сподвигла ль нужда. Продать жемчуг с Плутона на рынке.
Две сотни лет, как ищу её тщетно. Это часть наказанья.
За увлечение женщиной. Что умела вязать и готовить лазанью.
Что посвятила, мне бессмертному, жизнь. Земных лет вереницу.
И умерла тихо в сорок. Оставив в наследство фабарику в Ницце.
Горный хрусталь, агат, лазурит. В серебре зелень яшмы.
Я для неё приготовил. На свитках пергамента хореи и ямбы.
В тонком, другом измерении. Каменный дом среди - ив и хвои
Ждёт, когда голос - ручей её вольётся в пустые покои.
^^^^
Посмертно
Сто тысяч рек имели исток в её голубых без края глазах
Расплескались в космос брызгами, вечность затопили,
На углях,
на углах
простоял бы сутки, на горло сургуч.
Чтобы вновь увидеть их силу и синь, ощутить на губах соль её кожи
Луч,
разделил пополам все океаны, надрезав их до крови китов
Ампутировав пальцы у пианистов, развязав :
третью мировую,
узлы сетей
рыбаков.
Мне жаль миллионы не узнавших Её. Кипящий свинец нежнее, чем мысль
Что я допустил Хиросиму, Арал стал лужей урины, вниз..
По стене,
по полу,
стекая
Насрать - на жертв террактов, на Пушкина. Всех!
я её не спас,
не увёз в Техас,
в маленький домик в прибалтийском стиле
Крест,
деревянный каркас поперёк рек истоков .
Теперь знаю - грех..
Закопать свой мозг в чернозём орехом, сердце вырезать и в формалин,
Разжать руки - отпустить человека, с которым и духом, и плотью един.
**********
Дурно пахнут чужие идеи и следы от измен на белье
Отдаёт запашком рыбы – похоть,
А любовь, что свой век отжила - переваренным оливье.
Больно видеть чужую фортуну, от банкнот распухший кошель
Режет глаз стройность чьей-то фигуры,
Когда ты мышей серою в жопе, ищешь в рай потаённую дверь.
Я хочу пахнуть рыбой с макушки.. и до ласт, до рогов и хвоста
Быть причиной коньюктивита.
Геморроя, простуды, бронхита, язвы и… крови изо рта.
*****
Сцепились мыслями. Верёвкой бельевой от лба до лба.
А на развилке не разойдутся два гроба…
Друг друга жалят.
Жалеют.
Ждут темней ночей
А мне б добить контрольным наших палачей.
А откуп числами. Полгода и вверх, вниз?
В потоке солнца утреннем душа озолотись
Забудь о тех, кто предал,
Продал,
Сдал на мех
Без дрожи заложил в ломбард наш смех.
Зажгись.
Остынь.
Сияй.
Поблекни моя жизнь.
Я всё оставил, всех простил и отпустил.
И только мысли в час быка
Мне жмут гортань,
Верёвкой бельевой,
влекут за грань.
******
До медового стона, дугою спины – отдаётся она, удержаться пытаясь,
От последнего шага, что чувством вины, обозначился – краем, за границами рая,
И теперь ей назад по любому нельзя, кости брошены, души заложены, поздно
И целует она, и кусает она, моё сердце отчаянно, страстно, стервозно.
Ни к чему полотенце, когда она рядом, до медового стона, дугою спины
От её тонко-томного женского взгляда - я сахара, где нефть дешевле воды,
И теперь без неё вперёд нет дороги, а остаться – некстати, здесь другая страна,
И в конец заблудившихся путников с Марса, ожидает свинцовая серая мгла.
****
гетеросексуальный мазохимзЪ
Завтра я проснусь среди других стен,
На постели не пахнущей твоим сладким телом
В одиночестве буду пить, греясь, глинтвейн,
Забивая депрессию седуксеном и делом
Завтра я буду вечность с работы идти,
Ведь не надо готовить любимому ужин
Что с работы спешит, через пробки спешит,
Сквозь осенний туман, лед, ломая на лужах.
Завтра я буду красить стены в бордо
Забивать гвозди локтем по самые шляпки
И не скажет « О фак» мне в спину никто
Когда краска зальёт домашние тапки
Завтра я подберу в подворотне щенка,
С лишаём и глистами от мамы дворняги
Назову Сальватором, и кота – «дончака»,
Наконец заведу ..А какие напряги?
Завтра я буду петь, на балконе Шнура
Вызывать у соседей приступы злобы
По ирландские скакать козлом до утра
По лицу растирая снобизм и ангобы.
А сегодня, я буду ласкать твою спину
Ты под утро придёшь, на плечо, виновато,
Я тебя заслужила, я тебя потеряла
В ноябре, за два месяца до круглой даты.
*********************
Зимние сны длятся полгода, до первых дождей весенних, до брода
В реке обнажившимся из ледяного корсета, вода, после спячки умоет
Свобода! От меха тяжёлого, мокрого снега, и от походки, как будто калека
Отвергнуты все компромиссы, без приза остаться приятней, когда приз- зима.
Без каприза, без визы, в мою жизнь войдёт, как хозяйка – она, меня успокоит
Руками, оплатит счета, что открыла зима до неё, расправит постель, стол накроет
В глазах моих серых увидит мозаику неба, узнает, что я не ем хлеба и пью иногда
Всегда, регулярно, но в меру, а если и сверх того, буйно себя не веду, не краду
Чужого, чужую, чужих, не веду, в постель, ведь не гоже - талантам и гениям
На боли чужой, на страхе – венчаться, оставим мещанам их – размножаться
И множить подобных себе
В тебе, я не вижу себя
И даже любя…остаюсь ожидающим тёплых дождей.
*****
Твоя любовь сожжёт тебя дотла, и мне останется лишь сдуть с ладони пепел.
И отомстит так скоро за меня, твоя любовь, я в это свято верю.
И чем сильнее будешь ты желать и добиваться от неё ответа, тем месть
Моя будет сладка, и на неё работать будет время.
Твоя любовь сгорит вместе с тобой, в её огне от счастья и от страсти
Ты будешь корчиться, твоя любовь – подарит мне сомнительное счастье.
Знать, что уж больше нигде и никогда не будешь ты без глаз её довольна.
И что червь ревности сожрёт тебя, до коренных, как будто ты покойник.
И утро каждое, твоя любовь, проснувшись, будет возле зеркала морщины
И седину, считать и проклинать, года прошедшие по локоть в глине,
И в каждом юноше, что смотрит на неё, и в каждой свежей от kenzo Лолите
Ты будешь видеть – пепел от себя, с моей ладони ветром уносимый.
*****
«Не мой типаж, не тот кураж, не во время, и от безделья»
О ней я думал, наш роман, воспринимая, как похмелье,
От долгой и большой любви, что в пыль перемолола кости
И я лечил, себя лечил к другой ходя «ля фэм» от злости.
Полночный флирт, ажурный секс, игра не более, в постели
Я проводил с ней ночи, дни, что рифмовались мной в недели
Шампанским, пиво и вином больную душу орошая,
Я знал, что даже пережив оргазм, от рук моих, она чужая..
Чужая, просто не моя, не идеал, не смысл жизни
А только вереска настой, что подают порой на тризне.
Но, отрезвев однажды днём, отмыл я правду из под грима,
Да, я любим, и я влюблён, но наша страсть преодолима.
*******
Я обрезал себе крайнюю плоть, еврейский мальчик поющий « Хава нагила»
Поклянись, что любила меня? Пусть одну ночь, но всё же любила???
Не ведающий, что существуют арканы, ночью, гадающий тайком на картах таро,
Я обожаю братьев Маннов, и «Беляевский» - Доктор Марро.
Опять много «Я»? Но обоснованно. Весь мир заключён в душе – единого,
Всего одного, «жидёнка» с рубанком, а я подобие его – сильного!
Его мудрого, его высшего, вечно скорбящего о душе человеческой,
А мне остапиздела любовь платоническая, то дружеская, то отеческая
На одну четверть любовь, обрезанная, кастрированная, неполноценная
От которой зачать – не родить, милая…теперь и небо по колено мне…
******
