Ей было 29. Ей и сейчас ровно столько же.

6 декабря 1993 года. Снег. Много снега. На мою радость большие бугры, деревья, ветви которых практически падают под тяжестью белого одеяния... Утро. Урок литературы в интернате. "Азбука". Меня вызывают к завучу. Я вижу бабушку. Она приехала за мной. Чтобы забрать. Уже навсегда.

Мы садимся в фабричный автобус и едем. Медленно. Снег ведь все еще падает хлопьями. Я очень веселая. Что-то рассказываю. Баба, правда, всю дорогу молчит и серьезная. В городе, на подъеме одной из улиц, автобус начинает пробуксовывать. Она выскакивает "на помощь" водителю, бежит в зад машины и начинает ее толкать. От происходящей картины мне невероятно смешно. Водитель с ужасом, но спокойно, просит бабушку зайти в автобус. Спустя какое-то время мы трогаемся. Не понимаю, что происходит. Почему все именно так...

Поднимаемся на 3-й этаж, где мы живем. Дверь открыта. В квартире знакомые. В растерянности. Все наклоняются ко мне, обнимают. Кто-то плачет, кто-то сочувствует. Заводят в зал. Посередине, на 2-х табуретках, стоит красный гроб. Мама лежит в нем, такая красивая, как будто спит. В своем любимом платье. Меня подводят и садят на диван. Баба Аня (Царство ей Небесное) обнимает меня, прижимает к себе и что-то говорит. Мурка, словно прощаясь с мамой, пытается достать до ее лица носиком. Какое-то время спустя баба Аня говорит, чтобы я поцеловала маму в последний раз. Ничего не понятно. Почему я должна целовать ту, которая спит? И почему она спит в этом странном ящике?! И вообще, не хочу я никого целовать! Сейчас как откроет глаза и испугает меня! Я ее так и не поцеловала.

Могилки. Все плачут. Баба растерянная, но сильная, говорит что-то, красный ящик закрывают крышкой, забивают и опускают в дыру, выкопанную рядом с могилкой бабиной мамы. Я не плачу. А, смотря на то, кто и как себя ведет, меня раздирает смех. Все. Больше ничего в памяти нет.

Сказать, что этот день для меня какой-то тяжелый я не могу. Возможно, это звучит слишком черство. Я помню маму. Иногда мне ее не хватает. Но, наверное, ввиду того, что мы проводили с ней очень мало времени вместе, ввиду возраста или еще чего, привязанности и сильной боли утраты у меня нет. Я умею жить без нее. Точнее, я не знаю, что такое "жить с мамой". Сегодня мне тяжело по другой причине. Я НЕ представляю, как больно моей бабушке. Мне тяжело смотреть на нее. За пару дней до 6 декабря, 6 декабря и после. Да что уж там, периодически в течение всех этих лет. Боль потери ребенка -- то, что я не пожелаю даже врагу. Пережить собственное дитя, ради которого жила, которого воспитывала... Это слишком жестоко.

Земля тебе пухом, мама.